Бунт на «Баунти» - Джон Бойн

– Ну… – Мистер Кристиан подумал, поглаживая свои брови и проверяя чистоту ногтей, и ответил: – Полагаю, сэр, для ухода за питомником нам хватит полутора дюжин – половина будет работать, другая отдыхать.

– В таком случае, мистер Фрейер, матросам, не работающим в питомнике, тем, кто занимается доставкой побегов, следует, выполнив их дневные обязанности, каждый вечер возвращаться на судно и ночевать на борту. Ясно?

Те трое из нас, что не имели капитанского чина, несколько мгновений простояли в оцепенении, и я не без удовольствия отметил неверящие взгляды, коими обменялись двое офицеров. Я же, со своей стороны, пожелал, чтобы капитана взял да и одолел вдруг новый приступ поноса, который заставил бы его позабыть о своем распоряжении, ибо даже мне было понятно, к каким осложнениям оно приведет.

– Вы уверены, что это разумная мера, капитан? – спросил мистер Фрейер.

– Разумная? – усмехнулся мистер Блай. – Вы оспариваете мое решение?

– Я всего лишь спрашиваю, сэр, – мирно ответил штурман. – Когда мы подошли к Отэити, вы сами сказали матросам, что они многим пожертвовали во время плавания и заслуживают благодарности, а потому распорядок их жизни на острове будет несколько менее… казарменным. Я не вижу причин, которые мешают разрешить покончившим с дневной работой матросам проводить вечера на берегу. Это лишь повысит их моральный дух и так далее.

Хорошая была бы речь, если б ее можно было произнести, не лишившись в итоге головы на плечах, но штурман еще говорил, а мистер Кристиан уже успел перехватить мой взгляд, и мы с ним в кои-то веки пришли к молчаливому согласию: нет, ни один из нас не пожелал бы стать жертвой того, что за этим последует.

– Мистер Фрейер, – сказал наконец капитан, и я испугался еще сильнее, услышав его ровный тон. – Вы позорите ваш мундир, сэр.

Получатель этого оскорбления только рот открыл, а мистер Кристиан нервно сглотнул, капитан же продолжил:

– Вы стоите передо мной и говорите, что матросы многим пожертвовали во время плавания. Они не жертвовали ничем, мистер Фрейер. Они служат в военно-морском флоте Его Величества, да благословит его Господь, и таков их долг, сэр, да, долг службы. Точно так же ваш долг, сэр, состоит в том, чтобы выслушивать каждое мое слово, выполнять каждый мой приказ и не задавать никаких вопросов. Почему я должен то и дело препираться с вами, мистер Фрейер? Почему вы не можете просто выполнять ту роль, которая отведена вам на борту «Баунти»?

– Сэр, – ответил, помолчав, мистер Фрейер (он вытянулся в струнку, и голос его не дрожал, мне это очень понравилось), – если таков ваш приказ, я, разумеется, прослежу за его выполнением. Однако я хочу, чтобы вы занесли в судовой журнал следующее: я считаю неразумным наказывать сейчас команду – а она сочтет это наказанием – из-за такого пустяка, как опоздание двух матросов на работу. Есть лучшие, чем нарушение данного морякам обещания, способы решения этой проблемы.

– И вам они, вне всяких сомнений, известны?

– Позвольте Флетчеру и мне поговорить с командой, сэр. Мы ясно дадим ей понять, что немного повеселиться – это одно дело, но есть и другое – то, для выполнения которого мы сюда приплыли…

– Мы не будем разговаривать с командой, – тихо сказал капитан. Голос его был усталым, лицо снова побледнело, я видел, что приближается новый приступ, что очень скоро ему потребуется облегчиться. – Я поговорил с вами, а вы сообщите морякам о моем приказе, и больше никаких разговоров не будет, это ясно?

– Да, сэр, – ответил мистер Фрейер с очевидным неудовольствием в голосе. – Как скажете.

– Вот именно, как я скажу, сэр, – огрызнулся мистер Блай. – А вы, мистер Кристиан, отныне держите ваших людей из питомника на коротком поводке и следите за тем, чтобы каждый честно выполнял свою работу, но без всякого ночного панибратства с… с…

– С кем, сэр? – спросил мистер Кристиан.

– С дикарями, – ответил капитан.

Тут его тело скрючилось от боли, и он снова понесся в палатку, оставив мистера Кристиана, мистера Фрейера и меня смотреть ему вслед в изумлении, смятении и сомнении сразу.

– Что вы об этом скажете? – спросил мистер Фрейер.

Мистер Кристиан шумно втянул в себя воздух, покачал головой.

– Разговаривать с ними будет непросто, – ответил он. – Многие моряки сильно расстроятся, это я вам обещаю.

– Может быть, нам стоит поговорить с ним немного позже? Или вам, Флетчер. К вам он прислушивается.

Я знал, что мистер Фрейер прав, но еще лучше знал, что у попытки мистера Кристиана заставить капитана передумать и не портить морякам жизнь примерно столько же шансов на успех, сколько у меня – отрастить на лопатках крылья и улететь в страну, где вдоволь еды и питья, прихватив с собою и Кайкалу в надежде, что она украсит удовольствиями каждый час моей жизни – отныне и до поры, когда Спаситель призовет нас к Себе.

– Не знаю, Джон, – сказал мистер Кристиан. – Вам приходило когда-нибудь в голову, что… – Он повернулся и увидел меня. – Какого дьявола ты тут делаешь, Турнепс?

– Я думал, что капитан вернется, сэр, – с самым невинным видом ответил я.

– А я думаю, что он ушел насовсем, – сказал мистер Кристиан. – Ступай за ним. Ему может понадобиться твоя помощь.

Палатка была последним местом, в котором я желал оказаться, и все-таки я неохотно поплелся к ней, но капитана там не застал, он снова пребывал в гальюне.

Вот вам история о том, как приступ поноса привел к непродуманному решению, которое посеяло первые семена недовольства, а оно породило кучу наших дальнейших бед. Если бы я знал, что нас ждет, то еще прошлой ночью подмешал бы к чаю капитана немного мускатного ореха и экстракта из листьев оливы, всем же известно, как они хороши для желудка, как отвращают понос.

С этого все и началось. В следующие недели характер капитана стал претерпевать ужасные изменения, я заподозрил даже, что жара помутила его разум, поскольку незлобливый и добрый человек, которого я знал на борту «Баунти», обратился в раздражительного, готового наброситься на кого угодно.

Мистер Фрейер, видевший одним вечером, как капитан едва не оторвал мне башку из-за сущего пустяка, отвел меня в сторону и заслужил мою вечную благодарность, спросив, как я поживаю, – мне такого вопроса отродясь не задавали, а уж с тех пор, как я вступил в нашу паршивую команду, тем более.

– Лучше некуда, – соврал я сквозь зубы. – Живу на тропическом острове, солнце светит в лицо, живот полон. На что мне жаловаться?

Мистер Фрейер улыбнулся, и я на миг испугался, что он меня обнимет.

– Ты хороший паренек, мастер Тернстайл, – сказал он. – И очень хорошо заботишься о капитане, ведь так?

Я подумал немного и ответил, тщательно подбирая слова:

– Он был добр ко мне. Вы не знаете, с какими людьми мне приходилось иметь дело до встречи с ним.