Великая Кавказская Стена. Прорыв 2018 - Михаил Белозеров

— Во жарит кто-то, — с восхищением сказал Лёва Аргаткин, выглядывая в узкое, как бойница, окно, — как по нотам.

Действительно, в стрельбе пулемёта был какой-то ритм. Но Лёве Аргаткину всё равно не ответили, потому что спешили всё увидеть своими глазами, а пока работала разведка. Наконец Алексей Ногинский доложил, что духи штурмуют гостиницу «Южная», до которой по прямой было метров триста.

— Так, — Игорь сплюнул кровь и открыл карту.

Площадь в форме подковы охватывала одноэтажный вокзал. А гостиница имела то преимущество, что стояла, примыкая к вокзалу, а вокруг, кроме здания общежития техникума, больше серьёзных построек не было, а если и были, то с другой стороны площади и достаточно далеко от гостиницы, так что стрельба оттуда была бы неэффективной.

— Разбиваемся на три группы, — сказал Игорь, мотая головой, которая начинала тихонько болеть.

— А доложить? — напомнил Олег Вепрев, и на его физиономии отразились все его чаяния делать всё по правилам.

Ну не хотелось Игорю почему-то докладывать Севостьянихину именно сейчас. Не лежала у него душа к такого рода докладам, словно он что-то чувствовал, но не мог пока объяснить.

— Подождём, — ответил он не без некоторого колебания. — Если моджахеды нас действительно слушают, то потеряем эффект внезапности.

Он ощущал, что говорит медленнее обычного, и старался не лезть языком в правую часть рта, но не мог удержаться и каждый раз нащупывал острые края разбитых зубов.

— Это да, — очень умно кивнул Герман Орлов.

Олег Вепрев больше не стал настаивать, хотя видно было, что и в этот раз он не согласен с Игорем.

— Так, всё, — сказал Игорь, стараясь не отвлекаться от дела, — разбежались по местам. Как только возьмём здание, доложим Севостьянихину по факту.

— Так не делается, — напомнил Олег Вепрев, и нервозность, которая проистекала от него, сделалась ещё явственней.

Игорь пристально посмотрел на него и подумал: «Сколько можно искушать судьбу, однажды она тебя подведёт».

— Бережёного бог бережёт, — заключил он, стараясь объяснить этим всё, что он хотел сказать.

— А дурака даг стережёт, — не мог не ляпнуть Герман Орлов и тут же принял самый невинный вид.

Олег Вепрев только зубами заскрипел да покривился, но в бутылку по понятным причинам не полез: кто же любит оставаться в меньшинстве, к тому же спорить было не ко времени, хотя он понимал, что Севостьянихин ничем помочь не сможет, но оставался крохотный шанс, что в случае прихода помощи он направит удар именно сюда. У кого больше информации, тот и выигрывает — это азбучные истины боя. Однако Игорь Габелый ими почему-то пренебрёг.

— А вдруг наши ударят? — внаглую спросил он, словно никто ничего не понимал.

— В ближайшие полчаса всё равно ничего подобного не произойдёт, — сказал Игорь, — а потом самолично доложишь.

И Олег Вепрев вынужден был согласиться, хотя остался страшно недоволен, и, как всегда, нервно кривился:

— Как скажешь, командир.

На этом и порешили. Игорю выпало штурмовать правый фланг. В его группу вошли: Кирилл Жуков из Псковского РОВД, Паша Бургазов и Юра Драганов.

Семён Котляров, которого берегли как снайпера, пошёл в группе Олега Вепрева, которой предстояло ворваться в центр общежития. Лёву Аргаткина Игорь специально поставил под команду Германа Орлова, чтобы Олег Вепрев, если что, его не третировал, а Лёва Аргаткин сгоряча не совершил бы какой-нибудь сногсшибательный подвиг, о котором загодя, должно быть, мечтал.

— Всё! — сказал Игорь. — Оружие проверить. Лишнее оставить здесь.

И они выскочили из башни. До общежития было каких-нибудь метров восемьдесят. За кустами и деревьями они проскользнули незаметно.

* * *

Общежитие было п-образной формы, и, как всегда, повезло, конечно, Олегу Вепреву, потому что к его услугам были целое крыльцо и двери, Игорю же, как и Герману Орлову, предстояло проникнуть внутрь через окна. К тому же с правой стороны цоколь здания оказался высоким.

Разумеется, выбрали угловое окно, смотрящее во двор. Игорь, как самый высокий, нагнулся, на него вскарабкался маленький Паша Бургазов, заглянул внутрь и сказал:

— Всё нормально, открываю.

Посыпались стекла. Паша матюгнулся и прыгнул в окно. Следом вскарабкался Юра Драганов, а затем уже — Кирилл Жуков с пулемётом. То ли оттого, что Игорь стоял нагнувшись, то ли от напряжения, но у него снова пошла кровь во рту. Он сплюнул на землю и полез следом. Голова уже болела заметно сильнее, то ли наркоз прекращал действовать, то ли надо было элементарно отлежаться.

Комната, в которую попал Игорь, была пустой, если не считать кроватей, сдвинутых в угол. Юра Драганов уже был по другую сторону коридора и подавал оттуда знаки, что пулемётчик в конце крыла и на этаж выше. Но и без этого было слышно, как он периодически даёт очереди. Нервным или даже очень нервным был пулемётчик, потому что Игорю показалось, что в ритмичности стрельбы угадывается какая-то мелодия. Так это ж «Forget me»,[52]понял он. Последний хит «Inextinguishable».[53]Признаться, он порой и сам напевал эту мелодию, которая цеплялась, как репей, на пару дней. Но ведь хорошая мелодия, простая и хорошая. Сволочи, подумал Игорь, чужие песни поют. Псих, точно, псих. С какой стати чеху петь английские песни? Под эти мысли он выскочил в коридор. Справа были окна, слева двери в комнаты, и за каждой притаилось по духу.

Игорь достал ПСС и передёрнул затвор. С его длинными пальцами ему было легко обращаться с этим оружием. Однажды в Кизляре до того, как его ранило, этот пистолет спас ему жизнь в ближнем бою. Тогда он в переулке нос к носу столкнулся с боевиками. Самое странное, что никто из своих ничего не понял и не услышал, хотя они во главе с Германом Орловым сидели за забором в засаде. Четыре раза дёрнулся затвор, четыре тела упали на землю, и всё: глухой металлический звук, разносящийся не более чем на три метра. Кто раньше не слышал, тот не разберёт. Потом уже, после боя, он рассказал, что уложил четверых, все удивились и поверили, чего только на войне не бывает. А он с тех пор доверял этому оружию. Хорошее было оружие — надёжное и простое, а главное — мощное.

Они не стали досматривать каждую комнату — времени не было. Вот-вот должна была начаться стрельба, и надо было успеть захватить «свою» часть здания, хотя оставлять за спиной потенциальную угрозу было непростительно и даже глупо. В тот момент, когда они уже прошли почти всё крыло, за спиной у Игоря раздался скрип открываемой двери, и он, оглянувшись, поднял пистолет и выстрелил в боевика, который стоял на пороге и изумлённо пялился на не менее изумлённого Пашу Бургазова, который не то чтобы растерялся, а просто не успел бы выстрелить, потому что оружие у него направлено было совсем в другую сторону. Тяжёлая пуля пробила дверной косяк и разнесла боевику голову, как камень арбуз. Горячая гильза отлетела прочь, это был почти единственный реальный звук в наступившей тишине.