Император - Олег Кожевников

– Так здоровье уже не то, ваше величество, – в резерв меня перевели.

– Эх, кто бы меня в резерв перевёл! Так нет, судьба кинула в ещё большее пекло, чем командование 2-м кавалерийским корпусом. На фронте противник был только на западе, а сейчас враги могут быть со всех сторон. Противник уже три раза организовывал нападение на меня в столице Российской империи, представляешь, к чему мы катимся? На фронте было ясно, кто враг, а кто друг, а здесь непонятно. Вот многие сановники внушают мне, что эти нападения организовала германская агентура, которой очень много в Петрограде. И использовали они в этих целях финских сепаратистов. Это не голословные утверждения, а факты, подтверждённые плененными террористами. Позавчера террористы совсем обнаглели и напали вот на этот дворец, в котором мы с тобой сейчас находимся, и, конечно, получили по зубам от моей охраны. А вчера они попытались напасть на мой автомобиль, когда я возвращался с торжественного ужина, посвящённого коронации. Пленных, к сожалению, захватить не удалось, но мои люди, обложившие отстреливающихся террористов, перед самым их самоподрывом слышали, как те перекрикивались на финском языке. А ещё при расследовании трагически закончившегося нападения на великого князя Николая Николаевича охранное отделение выяснило из допросов захваченных террористов, что те – этнические финны, обученные германцами в Кёнигсберге. Следователи выяснили, что захваченные террористы – это финские добровольцы, записавшиеся в кайзеровскую армию в 1915–1916 годах. Они были зачислены в Прусский Королевский батальон егерей № 27, дислоцированный под Кёнигсбергом. Там прошли обучение, потом месячную боевую обкатку на фронте, а затем через Швецию были заброшены в Петроград. Вот так вот, Густав Карлович. Чувствуешь, к чему я клоню?

– Ваше величество, но я же боевой генерал, а не жандарм, и не смогу выявить готовых добровольно вступить в германскую армию. К тому же я общаюсь только с добропорядочными людьми, и, как правило, их сыновья пошли служить добровольно в русскую армию.

– Полно, Густав Карлович, не собираюсь я из тебя делать жандарма. Речь не об этом. Хочу тебе предложить другую службу – стать генерал-губернатором Финляндии. Нынешний наместник, генерал-лейтенант Зейн, относится к делу весьма формально. И только на словах предан царю и всё делает на благо империи. По данным департамента полиции, в Финляндии продолжается при попустительстве местных властей деятельность сепаратистской организации «Войма», насчитывающей до десяти тысяч человек, и местной Красной гвардии. Одновременно в княжестве активно действуют русские революционеры. И это в то время, когда настоящие финские патриоты проливают кровь на войне. Нужно наводить порядок в княжестве, а Зейн на это не способен. Одно название генерал-лейтенант, а по существу – тыловая крыса. Тут нужен настоящий генерал, который способен навести порядок в этих авгиевых конюшнях. Ты себя хорошо показал, командуя 12-й дивизией. Выучка у кавалеристов отличная, дисциплина на пять с плюсом. Я это оценил при взятии Ковеля. Думаю, что, став генерал-губернатором Финляндии, ты наведёшь там порядок. Своё содействие я обещаю. Чтобы успокоить местных политиков, я планирую всем национальным окраинам дать право устанавливать и распоряжаться всеми собираемыми налогами. По существу, русский император будет иметь только представительские функции. Ну и защищать интересы княжества перед внешней угрозой.

– Какая же широчайшая автономия, если высшее руководство назначается Петроградом?

– Ну, это было при Николае Втором, при Михаиле Втором будет по-другому. И если бы не война, я бы предпочёл не назначать генерал-губернатора, а отдал бы право финскому народу выбирать себе главу княжества. Разгул сепаратистов и доброжелательное отношение местной элиты к русским революционерам диктуют закручивать властные гайки потуже. Если твоё назначение генерал-губернатором не поможет успокоить население, то придётся вводить в Финляндию войска. Сейчас, после взятия Ковеля, австрийцы находятся при последнем издыхании и не способны осуществлять активные действия. Вполне возможно перебросить несколько дивизий с Юго-Западного фронта для наведения порядка в Финляндии. Но я не хочу этого делать – сам знаешь, сколько будет крови, если, допустим, поручить «дикой» дивизии наводить порядок в княжестве. Никакая «Войма» вместе с Красной гвардией ничего не смогут противопоставить даже одной «дикой» дивизии. Своим сопротивлением они только раззадорят и разозлят джигитов. Ты прекрасно знаешь, какие это воины, особенно если их не сдерживают артиллерия и мощные укрепрайоны. Вырежут всех, кто попадётся им на пути. На всех дорогах княжества будут стоять колья с нанизанными на них головами финских мужчин. Так что, Густав Карлович, не доводи дела до греха – соглашайся занять должность генерал-губернатора и наводи порядок в Финляндии.

– Я согласен, но всё-таки для наведения порядка мне нужны будут не разложившиеся и дисциплинированные воинские контингенты. Только прошу Туземную дивизию в Финляндию не направлять. Самое лучшее, если вы придадите мне дивизию, которой я раньше командовал – 12-ю кавалерийскую, ну и бригада пехоты не помешает.

– Хорошо, 12-я кавалерийская дивизия сейчас под Ковелем, я её направлю в Финляндию. Пусть пополнение обучают в княжестве. Пехота тоже будет. Сейчас в Особой армии 39-й армейский корпус отведён в резерв, вот и возьмём из него два самых боеспособных полка. Указ о назначении Маннергейма генерал-губернатором Финляндии я подпишу уже сегодня. Надеюсь, послезавтра ты будешь в Хельсинки принимать дела у Зейна.

– Будет сделано, ваше величество. Завтра, как получу необходимые бумаги, сразу же на автомобиле выезжаю в Хельсинки. А послезавтра, думаю, уже встречусь с генерал-лейтенантом Зейном.

Как только Маннергейм согласился принять пост генерал-губернатора Финляндии, я нажал кнопку звонка в приёмной. Это был знак Максиму, чтобы он вызывал в мой кабинет Каца. А когда Маннергейм произнёс фразу про получение бумаг, я сказал:

– В этом тебе, Густав Карлович, окажет содействие мой доверенный человек. Пару месяцев назад при Думе был организован Комитет по национальной политике, сокращённо КНП. Его возглавил мой бывший секретарь господин Джонсон. Вот он и будет оказывать содействие в прохождении бюрократических барьеров, тормозящих дело, чтобы ты как можно скорее смог выехать в Хельсинки.

Только я упомянул Джонсона, как появился и сам мой бывший секретарь. В руках его была папка с заранее отпечатанными документами. Вчера мы хоть и потребляли шустовский коньяк, но всё равно тщательно проработали и сам указ о назначении Маннергейма генерал-губернатором Финляндии, и ряд других документов, которые по существу делали этому указу ноги. Эти бумаги должен был подписывать не сам император, а тузы из правительства и Госдумы. Но мы всё равно с Кацем поработали над этими документами, внеся массу исправлений с учётом результатов работы Зейна – первоисточники были подписаны ещё в 1909 году, когда генерал-губернатором Финляндии назначался Зейн. Мы не хотели ломать устоявшийся бюрократический порядок, хотя и хотелось прижать практически разложившийся пласт высших чиновников империи. В настоящее время это было чревато потерей управляемости государством и воцарением анархии. Поэтому и готовили важные документы сами и даже печатали их доверенные люди. Вот и с назначением Маннергейма основательно подправили старые бумаги, по существу получив новые оригинальные документы. А утром Кац отпечатал их у Татьяны Михайловны – моей машинистки и одновременно хранительници архива Михаила Второго. Кстати, это был кадр Каца, и жалованье она получала в КНП. Вошедший Кац, стоя у двери, почтительно произнёс: