Своевольная красавица - Стефани Лоуренс

К ленчу все было сделано: дорожки расчищены, с крыш сброшен снег, хозяйственные постройки приведены в порядок. Шагая через парадный холл к лестнице, чтобы подняться к себе и переодеться, он услышал, что Катриона окликает его.

Она сидела в своем кабинете в обществе Макардла И угрюмого мужчины, оказавшегося Мелчеттом, об упрямстве которого Ричард успел наслышаться. Увидев мужа, Катриона улыбнулась, но в ее глазах мелькнуло беспокойство.

— Мы обсуждаем сроки сева. — Она указала на разбросанные на столе бумаги и карты. — Может, у тебя есть какие-нибудь предложения?

Ощущая повисшее в воздухе напряжение, Ричард посмотрел на карты посевных площадей.

— Боюсь, — сказал он, — в этом вы разбираетесь лучше меня.

— Вы так ловко управились со скотом, вот мы и подумали, нет ли у вас идей насчет посевной, — подал голос Мелчетт.

Бросив взгляд на Макардла, Ричард склонился над картами.

— Если бы меня спросили о сроках посадки и севообороте в Кембриджшире, я бы нарисовал полную картину. Но едва ли мой опыт применим здесь. Существует слишком много отличий, влияющих на урожайность в разных частях страны. То, что мы выращиваем на юге, не будет расти в здешних местах. Скот — совсем другое дело; принципы его разведения везде одинаковы.

— Не может быть, чтобы у вас не было никаких идей, — не отставал Мелчетт. — Принципов, как вы сказали.

Сдержав порыв поставить наглеца на место, Ричард ограничился тем, что переключился из образа помощника Катрионы в образ ее супруга.

— Единственный объективный показатель работы земледельца — урожай. Если у вас эти цифры под рукой, — сказал он с важным видом, — я мог бы дать заключение о вашей работе.

— Так, урожайность. — Макардл принялся листать страницы потрепанной конторской книги. — Ага, вот она. — Он повернул книгу к Ричарду, чтобы тот мог прочитать, — За последние пять лет.

Ричард смотрел и не верил своим глазам. Он ожидал увидеть высокие показатели — Джейми говорил ему, что земля в долине плодородная. Но цифры, плясавшие перед его округлившимися глазами, на пятьдесят процентов превосходили самые лучшие ожидания. А ведь он вырос в графстве, которое славилось самыми высокими урожаями в Англии. Благоговейным тоном он произнес:

— Это, несомненно, самые высокие показатели, которые мне приходилось видеть. — Вернув книгу Макардлу, ухмылявшемуся во весь рот, Ричард посмотрел на Мелчетта. — Что бы вы там ни делали, советую продолжать в том же духе.

— О! Ну да, — буркнул тот. — Раз такое дело…

Выпрямившись, Ричард улыбнулся Катрионе:

— Не буду мешать. — Он направился к двери и, задержавшись на пороге, добазил: — Надо будет намекнуть моему брату и кузену, чтобы они расспросили тебя при встрече. Уж они-то вытрясут из тебя все секреты.

Он вышел из комнаты, оставив удивленную Катриону, ухмыляющегося Макардла и Мелчетта, еще более удрученного, чем раньше.

Катриона направлялась в амбар, где Ричард давал детям урок верховой езды. Она вошла в кухню, когда услышала оклик:

— Катриона!

Обернувшись, она увидела Алгарию, спешившую за ней по коридору.

— Только что пришел Корби. — Алгария указала в сторону парадного холла. — Он говорит, что под тяжестью снега сломались ветви у нескольких деревьев в саду. Сказать ему, чтобы отпилил их и обработал место спила как обычно?

Катриона открыла рот, собираясь согласиться, но передумала.

— Корби, видимо, останется на ночь?

— Да.

— Отлично. — Катриона улыбнулась. — Я хочу обсудить этот вопрос с Ричардом. Скажи Корби, что мы поговорим с ним вечером.

Величественно кивнув, она повернулась и быстро вышла из кухни. На лице ее сияла улыбка, в глазах светилось счастье. Ей не терпелось присоединиться к веселой компании в амбаре.

Алгария молча смотрела ей вслед, сотрясаясь от едва сдерживаемой ярости. Кухонная прислуга настороженно косилась на нее, держась в сторонке. Наконец, втянув сквозь зубы воздух, она взяла себя в руки и вышла.

Кухарка, месившая тесто, вздохнула и покачала головой, глядя ей вслед.

— Спасибо. — Катриона запечатлела нежный поцелуй на лбу Ричарда, как только он лег рядом.

— За что?

— За добрые слова о наших урожаях.

— Добрые? — фыркнул Ричард, усадив ее на себя. — Кинстеры не бросают попусту слов, когда дело касается земли. Это чистая правда. У вас потрясающая урожайность. — Он начал расстегивать ее ночную рубашку. — И я ничуть не сомневаюсь, что Девил и Уэйн захотят поговорить с тобой. Вот увидишь. Они будут несказанно рады, что я женился на тебе.

— Правда?

— Угу. — Ричард нахмурился, сражаясь с крошечными пуговками у ворота. — У каждого из них пропасть земли. У Девила поместье в Кембриджшире, а Уэйн выращивает хмель, орехи и фрукты в Кенте.

— О-о?

Он посмотрел на нее, озадаченный явным изумлением, прозвучавшим в ее голосе.

— Что тебя так удивило?

— Я представляла себе твоего брата и кузенов как праздных джентльменов, более заинтересованных в оценке дамских фигур, чем земельных участков.

— Ну, что касается этого… — Ричард расстегнул очередную пуговицу. — Не стану отрицать, что Кинстеры испытывают определенный интерес к женским фигурам. — Он поддел следующую пуговицу, не представляя себе, как может быть иначе. — Однако мы ничуть не меньше одержимы землей.

Задумавшись над его словами, Катриона открыла рот, собираясь продолжить расспросы, но Ричард развел в стороны полы ее ночной рубашки.

Сомкнув ладони на ее талии, он удерживал ее на месте, размышляя над следующим шагом. Он не спешил, зная, какое действие оказывает на свою сладкую колдунью. Она таяла и раскалялась.

Ричард и сам был на пределе, ощущая прикосновение нежных бедер и ее теплую тяжесть на своем животе. Его естество томительно напряглось.

И тут он вспомнил. Повернувшись к прикроватной тумбочке, он выдвинул ящичек и пошарил внутри. — Уорбис нашел его в кармане моего сюртука. Он вытащил ожерелье своей матери. Аметистовая подвеска последней выскользнула из ящика, тяжело покачиваясь на золотой цепи. На какое-то безумное мгновение Ричард задумался о том, чтобы использовать ее в качестве орудия любви. Поместить массивный камень в форме луковицы в ее шелковистые глубины…

С мысленным вздохом он пообещал себе осуществить эту дерзкую мечту в будущем. После того как он продумает все детали, доведет идею до совершенства, чтобы извлечь из нее максимум чувственных удовольствий. А потом посвятит в свой замысел Катриону. Но пока незачем торопить события. У него впереди вся жизнь.

Он взглянул ей в глаза, обезоруживая своей улыбкой.

— Это тебе. — Он одел ожерелье ей на шею, осторожно высвободив волосы.