Пьедестал - Питер Ч. Смит

Не менее важным, чем припасы, продовольствие и снаряды, был груз нефти «Огайо». Без него гарнизон вскоре потерял бы все возможности атаковать и защищаться. Поэтому капитан Мэзон, который упрямо отказывался признать поражение, вполне заслуженно был награжден Крестом Георга за свой выдающийся вклад в успешную проводку судна. Остальные капитаны и экипажи тоже получили награды за проявленные мужество и решительность. Действительно, моряки торгового флота проявили просто выдающуюся отвагу во время самых ужасных атак, которые когда-либо были обрушены на транспорты.

Один из моряков «Огайо» вспоминает трагические события последних часов.

«Во вторник во второй половине дня мы снова остались одни, только эсминец «Пенн» циркулировал вокруг нас по кругу радиусом около 200 ярдов. Другое торговое судно, «Дорсет», получило попадание и было оставлено экипажем. Оно стояло примерно в 6 милях от нас. В 13.00 «Пенн» попытался взять нас на буксир, но наш руль был заклинен в повернутом положении, поэтому мы могли только кружить на месте. Было решено оставить судно и вернуться после наступления темноты, когда придут дополнительные эскортные суда. «Пенн» забрал весь экипаж к себе на борт и продолжал ходить вокруг танкера. Во второй половине дня противник предпринял 3 налета, и 3 самолета были уничтожены истребителями с Мальты. Ни одна бомба в судно не попала.

В 17.00 мы вернулись на борт, в 18.00 два эсминца взяли нас на буксир, но появилась стая Ju-88, и одна бомба попала в машинное отделение. Я видел, как она летит, и успел убежать. Посмотрев вверх, я увидел рушащийся на нас огромный столб воды от близкого разрыва, а также снесенный вентилятор, и мне снова пришлось бежать прятаться. Вентилятор упал на гнездо бофорса, серьезно ранив одного из артиллеристов. Мы снова покинули судно.

Я спустился вниз и забрал личные вещи — фото Дориен, библию, молитвенник и кое-что, лежавшее рядом. Мы отправились на шлюпочную палубу и спустили шлюпки. Раненый артиллерист пока лежал в орудийном гнезде. Я спустил его на палубу и отнес в шлюпку. Затем я отправился к своей шлюпке, но она уже отчалила, оставив меня и капитана. Подошел моторный катер и снял нас, забрав и других людей из шлюпки. Эсминцы «Пенн» и «Брамхэм» пришвартовались по бортам танкера и потащили его. Затем началась очередная воздушная атака, которую мы отбили. Тогда самолеты прикончили «Дорсет». Мы в конце концов прибыли на Мальту в 08.00 в субботу. На причале собралась ликующая толпа, армейский оркестр играл марш. Это было просто потрясающе, мы почувствовали, что не зря проделали это путешествие. Старый танкер отвели на стоянку, и он сел на дно. Корма отломилась, но практически весь груз остался цел.

Спасшиеся на эсминцах проделали большую работу, очищая корабль. Было снято практически все, что можно было снять и что стоило снимать. Я обнаружил, что пропал мой чемодан. Исчезли даже простыни с постели!

Пока мы находились на Мальте, жить пришлось в бомбоубежище в доках. Там нас было около 80 моряков с различных кораблей. Я просто мечтал, чтобы поскорее наступил день, когда нам прикажут подняться на борт. Еда была скромной. За нашим столом сидели 32 человека, но мы получали всего 9 буханок хлеба, 1 фунт масла, полфунта чая, 2 фунта сахара и банку тушенки каждый день. Все постоянно были голодны, как волки».

* * *

Осталось только определить цену. Первый Морской Лорд адмирал флота сэр Дадли Паунд в письме адмиралу Каннингхэму подвел итоги «Пьедестала»: «Мы заплатили дорого, но лично я думаю, что мы легко отделались, учитывая риск, на который были вынуждены пойти и огромную концентрацию сил, с которой нам пришлось столкнуться».

Цена действительно была высокой. Из 14 гордых кораблей, которые совсем недавно покинули Клайд, 9 были потоплены, а 2 повреждены так сильно, что едва держались на воде. Остальные 3 получили повреждения различной тяжести. «Огайо» больше вообще никогда не выходил в море. Через некоторое время после разгрузки танкер отбуксировали на тихое место у брекватера в гавани Ла Валетты, где он разломился-таки пополам. Сначала его использовали в качестве склада и плавучей казармы, а в сентябре 1946 года отбуксировали в море и потопили артогнем. Остальные торговые суда вернулись домой только весной 1943 года. Британия с трудом могла выдержать потерю такого количества современных быстроходных транспортов. Их нехватка в течение всей войны была постоянной головной болью вооруженных сил и правительства. Ближе к концу войны стали чаще проводиться десантные операции, причем их размах все увеличивался, поэтому проблема приобрела особенную остроту.

Точно так же и Королевский Флот не мог закрыть глаза на понесенные потери. Операция «Пьедестал» оказалась самой дорогостоящей из всех средиземноморских конвоев, причем ее проводили в то время, когда каждый корабль шел на вес золота. Гибель «Игла», «Манчестера», «Каира» и «Форсайта» сама по себе была тяжелым ударом. Но вдобавок флот лишился «Индомитебла», «Нигерии», «Кении», «Итюриэла», «Вулверина» и «Пенна». Все они вышли из строя на долгое время.

Но потери не ограничились одними кораблями. Потери в личном составе среди моряков торгового и военного флотов тоже были тяжелыми. Черчилль упоминает цифру 350 офицеров и матросов. Хотя она может быть несколько завышена, все равно она показывает, что «Пьедестал» обошелся дороже, чем несчастный PQ-17, который был уничтожен в июле.

Но потери флота не ограничились кораблями и их экипажами. Воздушные Силы Флота потеряли 13 самолетов в бою, а также 16 «Си Харрикейнов» затонувших на «Игле». Королевские ВВС потеряли 5 самолетов: 1 «Бофайтер» и 4 «Спитфайра». С того момента, как конвой оказался в пределах досягаемости самолетов с Мальты, и до того, как оставшиеся корабли вошли в гавань, — 32 часа светлого времени, истребители КВВС совершили 414 вылетов: 292 вылета «Спитфайров» с малым радиусом, 97 «Спитфайров» с дальним радиусом, 25 «Бофайтеров».

Неудивительно, что, сравнивая свои собственные потери, с тяжелыми английскими, итальянцы торжественно объявили о своей крупной победе. Они потеряли только подводные лодки «Кобальто» и «Дагабур», «Гиада» была тяжело повреждена. Самой серьезной потерей стали 2 крейсера, поврежденные «Анброукеном». Однако итальянцы имели все основания заявить, что корабли только повреждены, а не потоплены.

В действительности картина была несколько иной. Если все корабли Королевского Флота были легко отремонтированы и приняли участие во многих боях, то ни один из итальянских крейсеров больше в море не выходил. Тяжелый крейсер «Больцано» ушел в Специю на ремонт, но ремонт шел очень медленно, и после капитуляции Италии немцы захватили его. Однако и они не сумели отремонтировать крейсер, в июне 1944 года он был затоплен в гавани британскими «чериотами».

«Муцио Аттендоло» повезло не больше. В Неаполе он попал под серию сильных воздушных налетов, и в ночь на 2 декабря 1942 года был потоплен американскими бомбардировщиками. Тем не менее следует признать, что «Битва в середине августа», как ее назвали итальянцы, стала победой для Оси, особенно для легких сил итальянского флота. Италия никогда не считалась крупной морской державой и проиграла все правильные сражения, вне зависимости от соотношения сил. Но операции легких сил развивались совсем иначе. Итальянский флот вполне оправданно может гордиться дерзкими операциями человекоуправляемых торпед, торпедных катеров MAS и других малых кораблей. Среди их достижений числятся потопление тяжелого крейсера «Йорк», повреждение линкоров «Куин Элизабет» и «Вэлиант», уничтожение многих кораблей конвоя «Пьедестал».