Ни слова о магах - Михаил Кликин

– План?

– Как ты выстроишь свою армию?

– Как обычно.

– Где поставишь лучников?

– Позади шеренг. Как всегда.

– Послушай, Легорн. Мне кажется, тут есть над чем подумать.

– Ну, не знаю. У тебя будут какие-то предложения?

– Нет. Я на тебя надеюсь. Мы должны победить.

– Мы победим, – заверил Легорн.

– Я иду спать, – объявил Джош, не поднимаясь со своего места.

– Я тоже, – сказал Рудгер, вставая.

– И я, – добавил Стас. Он представил, как холодно сейчас в спальной комнате, как там темно и пусто. Жутко… – Впрочем, – нерешительно сказал он, – я лучше подремлю здесь, в кресле.

– Действительно, – согласился Рудгер, – здесь намного теплей.

Джош равнодушно пожал плечами. Сказал, зевая:

– Ладно, будем держаться вместе. – Он закрыл глаза. Скрестив руки, сунул ладони под мышки, уткнулся подбородком в грудь. И через несколько секунд размеренно засопел.

– Спит, – с легкой завистью сказал Легорн.

– Это хорошо. – Хурхас потянулся, хрустнув суставами. – Я бы тоже так хотел… – Маг понизил голос до шепота. – У нас осталось совсем немного времени. Плохая пора для путешествий и битв. Но делать нечего. Вскоре решится наше общее будущее. Мое будущее. И кто знает… – Хурхас все говорил и говорил что-то, бормотал тихо, чуть слышно. Спрашивал о чем-то. Ему так же тихо отвечал Легорн. Стас слушал их голоса, уже не понимая слов. Вновь пришли видения. Издалека наплывала какая-то знакомая музыка – тягучая, монотонная, скучная…

Голоса Легорна и Хурхаса все звучали, становясь то тише, то громче. Приближаясь. Удаляясь. Голоса – как морской прибой. Как гул ветра. Как шелест поземки по крыше…

Он очнулся от вдруг наступившей тишины. Вздрогнул, поднял голову, долго осматривался и все никак не мог понять, где он сейчас, что вокруг – сон или явь.

В единственном расшторенном окне брезжил серый рассвет. Потухший камин дышал холодом. В комнате было пусто, все куда-то пропали. А на улице лязгал металл и раздавались окрики.

“Началось”, – подумал Стас.

И заснул вновь.

Через мгновение его ткнули в плечо.

– Проснись!

Он невнятно что-то промычал, слабо отмахнулся, и его на какое-то время оставили в покое.

– Вставай! – Его встряхнули, заставили открыть глаза.

– Что?

Над ним склонился Хурхас.

– Выступаем.

– Уже?

– Самое время.

Где-то что-то пронзительно заскрежетало, заскрипело, завизжало. Стас вздрогнул, проснулся окончательно. Спросил:

– Что это?

– Ворота, – ответил маг. – Они здорово заржавели…

Армия покидала замок.

На площадке за казармами, где еще вчера проводились тренировки, формировались колонны. Воины без спешки, без суеты привычно выстраивались по сотням, каждый занимал свое обычное место. Кто-то хмурился, понимая, что бой будет нелегким, догадываясь, что многие не переживут этот день. Кто-то улыбался, предвкушая скорую битву. Суровые десятники и сотники покрикивали на подчиненных, призывая к порядку, еще раз напоминали условные сигналы. Потом Легорн давал команду, и выстроившееся подразделение, грохоча доспехами, лязгая оружием, разворачивалось и направлялось к арке ворот.

На крепостной стене наблюдатели следили за станом противника. Сторожевые отряды Назлуха уже доложили об оживлении в замке, и, хотя серый предрассветный полумрак скрывал лагерь врага, было заметно, что там тоже спешно формируются боевые порядки. По заснеженной равнине словно бы двигались тени от облаков – это пе-ремещшшсь сотни выстроившихся воинов. Отрывисто звучал боевой рог – у армии Назлуха была своя система сигналов.

Вдруг с крепостных стен раздались предупредительные возгласы – наблюдатели заметили отряд стремительно приближающихся всадников. Эхом прозвучали отрывистые команды. И две сотни копейщиков сомкнулись, преграждая вход в замок, опустили копья. Передние ряды прикрылись треугольными щитами. Лучники выхватили стрелы, взяли высокий прицел, готовясь осыпать смертоносным дождем приближающегося врага. Выбежали из ворот замка только что сформированные отряды мечников, прикрыли фланги ощетинившегося пиками строя.

Лавина дикарей-наездников рассыпалась. С гиканьем они носились по заснеженной целине, ломая наст, утаптывая снег. Они были вне досягаемости для стрел и, кажется, не собирались нападать.

– Отогнать! – зычно скомандовал появившийся в воротах Легорн. И строй копьеносцев, колышась, медленно двинулся вперед.

Дикари завопили, выхватили луки. Но стрелять не стали – слишком далеко, если даже стрелы и долетят, то не причинят вреда облаченным в кольчуги, спрятавшимся за щитами воинам. Погарцевав на виду еще минуту, всадники дружно развернулись и поскакали назад.

Шеренга копейщиков остановилась.

Из ворот замка выходили последние подразделения. Занимали свои места. Спускались со стен наблюдатели, вставали в строй.

Небо на востоке теплело. До восхода солнца оставалась пара часов, может, даже меньше.

Последним крепость покинул Легорн. Он вышел из ворот, ведя под уздцы тонконогого длинногривого жеребца. Толстая войлочная попона укрывала спину и бока животного, кожаный щиток закрывал шею и грудь. У седла болтались лук и колчан со стрелами. Обнаженный меч Легорн держал в руке.

– Будьте рядом, – сказал он Хурхасу и остальным.

Все вместе они встали перед рядами вооруженных воинов. Почти полторы тысячи бойцов пристально всматривались в лица своих предводителей. Легорн – опытный ратник, хозяин замка, свой человек. Остальные чужаки. Старый маг – один из тех, про кого рассказывают страшные истории. Молодой бард – странно одетый, странно причесанный, неразлучный со своим странным инструментом: даже сейчас, идя на поле битвы, он не оставил его, взял с собой. Говорят, инструмент заколдован, а его музыка волшебна. Неспроста он так им дорожит… Рядом худощавый мужчина в годах – тоже одет странно, но не как бард, иначе. На нем одежда, как на молчаливом здоровяке, прищуром глаз, мягкими движениями похожем на ненавистных стрелков. Кто они? Что здесь делают?…

Легорн поднял над головой клинок. Прокричал, обращаясь к своей армии:

– Воины! Враг пришел на нашу землю! Он силен, но еще более страшная сила стоит за ним! Если мы позорно отступим, если позволим им делать, что они хотят, то нам некуда будет вернуться! Наши дома сгорят, земля оскудеет! Наступят черные дни, смерть и скорбь войдут в наши селения! – Легорн поднял глаза к небу и потряс мечом. – Но мы будем биться! Потому что за нами наши дети и отцы! Мы победим!

Нестройный рев прокатился по рядам бойцов. Вырос над головами колышущийся лес копий и мечей.