Вильгельм I Завоеватель. Гибель королевства англо-саксов - Алексей Шишов

Исследователь Эдуард Фриман считает, что король Гарольд построил свою армию фронтом в «виде палисада с тремя выходами». То есть устроил на холме Сенлак фортификационную позицию с большим знанием военного искусства той поры: его войска (отрядами или единым фронтом?) стояли за палисадом, имевшим три достаточно удобных (широких) выхода для контратак.

Вполне вероятно, что эти выходы как-то защищались – большими щитами, на скорую руку сделанными воротами, плетеными турами, повозками и тому подобным. И, скорее всего, усиленным отрядом лучников. В противном случае тяжеловооруженная рыцарская конница имела хороший шанс ворваться вовнутрь неприятельской позиции.

Думается, что и король Гарольд, и его военачальники такой вариант при устройстве оборонительной позиции на высоте предусмотрели. В полевом сражении палисад никак не мог быть «глухим», то есть без выхода (или выходов) вперед за него.

Генерал Келер (Ганс Дельбрук называет его фантазером, а описание палисада – взятым у романистов) в своем большом труде по истории военного искусства, увидевшем свет в 1886 году, описывает этот палисад англичан следующим образом:

«Вокруг каждого отряда на определенном расстоянии друг от друга был крепко вбит в землю ряд кольев с наклоном вперед, причем железное острие было направлено в грудь вражеских коней…

Снизу и до высоты в 3–4 фута колья были связаны плетнем, очевидно, для обороны против неприятельской кавалерии, с той целью, чтобы лошади, прежде чем достичь отряда, должны были сделать скачок…»

В свое время военно-исторический труд генерала Келера стал предметом пристального внимания историков, занимавшихся европейским Средневековьем. Поскольку автор не смог представить на общее обозрение каких-либо документальных или мемуарных источников, повествующих о высоком фортификационном искусстве в армии короля Гарольда Саксонца, то его оппоненты сделали такое заключение:

«Фантазия генерала Келера относительно крепко вбитых кольев с железными остриями, направленными против неприятельских коней и опутанных плетением высотой в 3–4 фута, через которые скачущие в гору рыцарские кони должны перепрыгивать, должна служить историкам утешением в том смысле, что на практике и образованные люди представляют себе возможными такие вещи, которые на самом деле не могут иметь места.

В данном случае они тем более невозможны, что войско, якобы воздвигнувшее вокруг себя такое укрепление, по словам того же автора, имело численность не меньше 60 000–75 000 воинов и только накануне вечером прибыло в это место…»

Установлено, что фортификационное сооружение на вершине холма Сенлак «имеет место» только в виде укоренившегося в веках предания. Вне всякого сомнения, под этим что-то действительно было, и потому ни один из серьезных историков не сбрасывает палисад англосаксов на поле Гастингской битвы со счета. Чем-то же должен был король-полководец укрепить, усилить избранную им оборонительную позицию? Предание же рассказывает нам только о палисаде, изобретательном укреплении против ударов конницы, в том числе и рыцарской.

С другой стороны, королевская армия, спешившая к Гастингсу из Лондона, уставшая и измотанная, не могла за одну ночь устроить такое укрепление, да еще значительной протяженности. К тому же в английской истории той эпохи ничего не известно о железных наконечниках для кольев в препятствиях против конницы.

У историков есть мнение, что в источниках того времени палисад не упоминается по той простой причине, что не играл и, что самое главное, не сыграл отводимой ему роли в битве при Гастингсе. Это равно относится и к тому, что армия англосаксов имела конных воинов столь малое количество, что хронисты просто не писали о наличии конницы у короля Гарольда на поле Гастингского сражения.

Все же какие-то укрепления на вершине холма Сенлак имелись: королевская армия заняла там оборонительную позицию, и одно это обязывало ее что-то устроить для собственной защиты от атак войск герцога Нормандии. Вопрос состоит только в том, какие это были укрепления?

Авторы ряда исторических описаний Гастингской битвы договариваются до того, что англосаксы якобы выкопали на вершине Сенлака ров и насыпали оборонительный вал. Но такого укрепления быть там не могло. Вопрос даже не во времени: долбить секирами меловую породу и руками собирать ее в насыпь вряд ли пришло бы кому-то в голову.

Что же касается романистов, вдохновивших генерала Келера на «воспевание плетня», как фортификационного сооружения, то они писали свои художественные произведения не при жизни короля Вильгельма I Завоевателя. Первый роман о нормандском завоевании Англии вышел из-под пера Ваца спустя 90 лет после Гастингского сражения. Естественно, что он пользовался преданиями, устными и давно утерянными письменными источниками. Судить же об их достоверности нам сегодня не приходится.

Думается, что если плетень и был устроен перед битвой на холме Сенлак, то это не было мощным оборонительным сооружением англосаксов. Скорее всего, это было «легкое плетение», долженствующее прежде всего, быть защитой от неприятельских стрел. Одновременно оно, что, несомненно, служило трудноодолимым препятствием для вражеской конницы в лице неповоротливых рыцарских коней, часть которых, как и всадники, могла иметь защитное снаряжение. Ганс Дельбрюк по этому поводу замечает:

«…Если плетение действительно не имело значения, то при рассмотрении сражения мы можем вообще опустить его. Кроме того, если оно не было действительным, то вряд ли утомленное переходом англосаксонское войско потратило бы ночь на его установку. Во всяком случае рассказ и авторитет поэта, написавшего свое произведение спустя 100 лет после события и поставившего себе целью дать занимательный, а не исторический роман, не могут заставить нас поверить в его достоверность».

И еще одно замечание насчет фортификационных сооружений королевских воинов. По традиции той эпохи ворота (выходы) палисада перекрывались большими щитами. Воины также часто навешивали на колья частокола свои щиты, что служило им хорошей защитой от стрел и камней пращников.

…У исследователей (прежде всего у поклонников «рыцарских начал») есть мнение, что Гастингскому сражению предшествовали какие-то (?) переговоры противников. То есть в том событии действовал, пусть и формально, кодекс рыцарской чести, что можно считать вполне вероятным для Средневековья. Достоверно не известно, кто инициировал такие переговоры, кто делал попытки о чем-то договориться.

Думается, что Вильгельм Нормандский требовал для себя добровольной отдачи «законно принадлежавшей ему английской короны». Требования короля, вероятнее всего, сводились к тому, чтобы чужеземцы миром возвратились во Францию. Но в любом случае переговоры в начале войны, когда армия вторжения из Нормандии уже десантировалась на английскую землю, ни к чему положительному привести не могли. То есть «Рубикон» герцога Нормандии и его союзников был уже за их спиной, они его перешли через пролив Ла-Манш.

Ничего не говорится и о том, где проходили такие переговоры, если они имели место. В стане герцога? В шатре короля? Или на поле битвы у склона холма Сенлак? Неизвестно, была ли это личная встреча соперников-венценосцев или дело ограничилось короткой встречей на нейтральной полосе или в стане одного из противников уполномоченных лиц.