Гарем чужих мужей - Мария Жукова-Гладкова

Оказалось, что милиция давно искала девиц, приехавших на «Скорой», и это была совсем не «Скорая» (что я знала и без мужика). В момент взрыва бабулька, участвовавшая в поисках Вити и в тот день дававшая показания милиции вместе со мной и обитателями «пьяного» угла, оказалась в гостях у одной из наших бабок. Сведения об амазонках и Витиной кончине уже распространились по району и активно обсуждались и в нашем дворе, обрастая многочисленными подробностями.

Бабки, сидевшие у окна, тут же заметили прибытие «Скорой» и стали обсуждать, к кому это она. На приезд машины Павла Леонидовича внимания не обратили и, как следовало из рассказа собачника, не поняли, что это я кидала гранату, и что вообще кинули гранату, и что я тут появлялась собственной персоной. Собачник был уверен, что я совершенно не в курсе случившегося. Кстати, пока он говорил, две бабульки выскочили из подъезда и стали добавлять детали, что еще убедило меня в отсутствии необходимости беспокоиться.

Завидев девушек в зеленой форме, выходящих из «Скорой», бабки тут же ринулись звонить в милицию – и, не дежуря на наблюдательном посту у окна, не заметили мой бросок века. Милиция приехала на удивление быстро. Они же вызвали и настоящую «Скорую», работники которой подтвердили, что девицы в зеленом фальшивки. Одна девица скончалась на месте, две были живы, получив осколочные ранения, от которых не умирают.

Им на месте оказали первую помощь, затем загрузили в машину и повезли в больницу, где милиция и намеревалась их допросить. Отвечать на вопросы милиционеров, пока вся компания находилась во дворе, девицы отказались и упорно молчали. Глаза их горели ненавистью. У милиции же их нежелание сотрудничать вызвало подозрения – тем более часть приехавшей бригады уже слышала про амазонок и общалась с одной из бабок-партизанок.

Я поблагодарила собачника и бабок за информацию и направилась к себе домой, думая, сегодня позвонить Лешке или завтра. Наверное, его люди допросят амазонок, проникнув к ним раньше милиции – или хотя бы до того, как девицы что-то скажут милиции.

* * *

Дома меня ждали Верка с Костей и Сашка, которого кто-то из людей Афганца доставил домой. Двое молодцев тоже были у нас и выполняли теперь функции не телохранителей, а домашних хозяек. Под руководством Кости, лучше всех разбиравшегося в ягодах, компания эти самые ягоды перебирала, чистила и мыла. На плите уже стояли два таза. Костя периодически вскакивал и помешивал варенье деревянной лопаточкой.

– Сколько можно трепаться? – спросила меня Верка недовольным голосом.

Я пожала плечами.

– Ты думаешь нам помогать? – не отставала подружка.

– Вас пятерых вполне достаточно, – заметила я, потом спросила, с чего это тетя Вика так расщедрилась с ягодами. По-моему, их было даже слишком много. Более того, я увидела чернику, которая у нее на даче уж точно не растет. А в то, что Верка с Костей еще ходили в лес ее собирать, я не могла поверить при всем желании.

Верка подленько улыбнулась.

– Видишь, какая польза от фальшивых долларов? – спросила она. – А ты: в унитаз спускать, в унитаз спускать.

Оказалось, что братец с подружкой вручили одну стодолларовую бумажку тете Вике. Больше было бы подозрительно: мы никогда не баловали ее такими подарками. А эту купюру подали под соответствующим соусом: старикам надо помогать.

– Цепь собаке в секс-шопе купили? – уточнила я.

Цепь решили закупить в следующий раз (что означает: никогда), но тетя Вика и так была счастлива. С ее скандальным характером я не исключала, что ей удастся поменять и фальшивые сто долларов. Скорее всего, правда, она положит их в кубышку и они еще могут достаться в наследство Сашке. Тетя Вика неустанно повторяет, что завещает все моему сыну (за что мы должны оказывать ей материальную помощь и работать на даче, а также мыть у нее в квартире окна).

Все и мои, и Костины встречи с теткой неизменно заканчивались скандалом, и повод для него всегда находился, хотя крутился вокруг одного: мы неправильно живем. Более того, и брата, и меня при каждой встрече и при каждом телефонном разговоре спрашивают, не вышла ли я замуж и не женился ли Костя. Иногда тетка после этого вопроса переходит к душещипательным беседам, но чаще – к упоминанию кандидатов и кандидаток нам в спутники жизни. Как правило, это детки ее незамужних подруг. Например, мне последним предлагали некого «юношу», наконец к тридцати трем годам закончившего институт, где с перерывами различной продолжительности он мучился пятнадцать лет. В результате стал обладателем диплома инженера. «С правом торговли на вещевом рынке?» – так и подмывало меня спросить, когда я услышала про эту кандидатуру.

Тетка сама в браке никогда не состояла, всю жизнь критиковала нашего с Костей отца. Возможно, завидовала матери. Теперь же, как мы случайно узнали, она знакомится по объявлению с претендентами на руку и сердце. Не припозднилась ли, случайно?

Поскольку тетку я недолюбливала, то не особо и жалела. Тем более ягоды бы у нее все равно пропали, так пусть хоть нам на пользу пойдут. Обычно-то она считала, что пусть их лучше вороны склюют, чем они достанутся нашей семье, не работающей у нее на даче.

Но тут Верку с Костей тетя встретила радушно (они сразу же заявили, что, поскольку появилась возможность помочь материально, они и решили к ней приехать), более того, Костя был с «девушкой» (тетя Вика тут же забыла, чем занимается «девушка» и как они несколько раз в прошлом драли друг другу волосы), которую продемонстрировала всем соседям. Племяннику с «девушкой» позволили набрать две корзинки ягод. Остальное они купили на трассе, обменяв еще одну фальшивую купюру на рубли у какого-то хмыря рядом с деревенским магазином. Курс для нормальных долларов был драконовским, для фальшивых же – просто великолепным.

И теперь мои родственники, подружка и два телохранителя занимались ягодами. Верка ныла, что не следовало брать их в таком количестве.

– Ладно, я пошла спать, – сказала я. – У меня, в отличие от вас, только два выходных в неделю, а сегодня я в очередной раз не отдохнула.

Санкт-Петербург, 9 августа, понедельник

На следующий день, правда, отдохнула, но понедельник оказался еще более суматошным, чем суббота.

Около полудня мне на работу позвонил Костя и сообщил, что тетя Вика в больнице. Первой моей мыслью было: инфаркт после того, как узнала, что доллары фальшивые. Оказалось: сотрясение мозга. В ночь с субботы на воскресенье к ней в дом проникли некие личности, ударили ее по голове, а все в доме перевернули вверх дном. Тетю Вику нашла соседка. Хитрый пес, когда на дом напали, спрятался под кроватью (так предположили соседи), а когда налетчики ушли, стал дико лаять, разбудив соседей, вначале хотевших устроить скандал, а потом вызвавших «Скорую». Тетю Вику стукнули чем-то тяжелым, думали, наверное, что прибьют одним ударом. Но не на ту напали. У нас тетка крепкая.

Костя собирался ехать в сельскую больницу.

– Неужели из-за долларов? – спросила я.