Чужое лицо - Энн Перри

— Он дома, сэр. Только что пришел. Мне проводить вас наверх или доберетесь сами?

— Спасибо, я помню, куда идти.

Монк хмуро усмехнулся и двинулся вверх по лестнице. Ощутив знакомый приступ ужаса, быстро миновал дверь Грея и решительно постучал в квартиру Йитса. Спустя мгновение дверь открылась, и глазам его предстало встревоженное личико хозяина.

— О! — воскликнул мистер Йитс. — Я… Я как раз собирался поговорить с вами. Я… э… Я полагаю, мне бы надо было сделать это раньше. — Нервным жестом он прижал ладони к груди. — Я слышал от мистера Гримвейда насчет… э… ограбления… И подумал, что вам было бы проще… э… найти убийцу…

— Разрешите, я войду, мистер Йитс, — перебил Монк. То, что Гримвейд выболтает жильцам об ограблении, можно было предвидеть. Однако Монк почувствовал досаду — наверное, просто при упоминании о ложном следе.

— Я… прошу прощения. — Йитс попятился, пропуская Монка в комнату. — Конечно, мне надо было поговорить с вами раньше…

— О чем, мистер Йитс?

Монк решил набраться терпения. Бедняга Йитс был явно чем-то потрясен.

— Как? О вечернем госте, конечно. Я думал, вы пришли из-за него.

В голосе Йитса прозвучало удивление.

— Вы вспомнили что-нибудь еще?

Монк ощутил внезапный прилив надежды.

— Нет, сэр. Я узнал, кто он такой.

— Что?

Монк не верил своим ушам. Комната покачнулась. Этот маленький смешной человечек назовет сейчас имя убийцы Джосселина Грея? Невероятно!

— Я узнал, кто он такой, — повторил Йитс. — Я понимаю, мне бы следовало рассказать вам об этом раньше, но я думал…

Монк вышел из столбняка.

— Кто? — спросил он и услышал, что голос его дрогнул. — Кто это был?

Напуганный коротышка на секунду лишился дара речи.

— Кто это был? — Монк сдерживался как мог, однако едва не сорвался на крик.

— Это, сэр… Это человек по имени Бартоломью Стаббс. По его же словам, он торгует старыми картами. Это… Это важно, мистер Монк?

Монк на миг онемел.

— Бартоломью Стаббс? — бессмысленно переспросил он наконец.

— Да, сэр. Я встретил его снова — у общих знакомых. — У Йитса задрожали руки. — Это было так неожиданно, я так разнервничался… но почувствовал, что в связи с судьбой несчастного майора Грея… я обязан заговорить с ним. Он был весьма любезен. Оказывается, в тот вечер после встречи со мной мистер Стаббс сразу ушел. Он опаздывал на собрание общества трезвости на Фаррингдон-роуд неподалеку от исправительного дома, и у него было всего пятнадцать минут в запасе. Я могу подтвердить, что он туда добрался — там присутствовал мой близкий друг. — Йитс нервно переминался с ноги на ногу. — Он точно помнит, что мистер Стаббс появился как раз во время речи первого оратора.

Монк молча смотрел на него. Это было невероятно. Если Стаббс, постучавшись в дверь Йитса, действительно тут же ушел (а так оно все, видимо, и было), то кого же видел Гримвейд выходящим из дома чуть позже?

— Он… он провел на собрании общества трезвости весь вечер? — в отчаянии спросил Монк.

— Нет, сэр. — Йитс покачал головой. — Он явился туда только для встречи с моим другом, коллекционером, и довольно известным…

— Он ушел? — встрепенулся Монк.

— Да, сэр. — Руки Йитса беспокойно двигались. — Я как раз пытаюсь все это вам объяснить! Они оба ушли и потом ужинали вместе…

— Вместе?

— Да, сэр. Боюсь, мистер Монк, что мистер Стаббс никак не мог напасть на несчастного майора Грея.

— Да.

Монк был слишком потрясен, чтобы задать хотя бы один осмысленный вопрос. Он снова зашел в тупик!

— Вы хорошо себя чувствуете, мистер Монк? — озабоченно спросил Йитс. — Я прошу прощения. Мне надо было сообщить вам об этом раньше. Но я просто не знал, что в этом есть необходимость, раз уж он невиновен.

— Да… Благодарю вас. Все в порядке, — выдохнул Монк. — Я понимаю.

— О, я так рад. Я думал, что совершил ошибку…

Не желая обижать маленького человечка, Монк пробормотал какую-то дежурную любезность и поплелся прочь.

Он и сам не помнил, как спустился по лестнице, попрощался с Гримвейдом и вновь оказался на улице под проливным дождем. Светили газовые фонари, в канавах журчала вода.

Он брел, не разбирая дороги, и лишь когда колесо кеба взметнуло жидкую грязь в каком-нибудь футе от него, он очнулся и понял, что находится на Даути-стрит.

— Эй! — завопил извозчик. — Куда ж вы, начальник, претесь? Жить надоело?

Монк остановился и вперил в него мутный взгляд.

— Вы свободны?

— Да, начальник. Вам куда? Садились бы, а то угодите в аккурат под колеса!

— Да, пожалуй, — промямлил Монк, не двигаясь с места.

— Ну так садитесь же! — Кучер нагнулся с козел, желая помочь ему. — Такая ночь, что хороший хозяин собаку не выгонит. Один мой приятель в такую же ночь убился. Лошади понесли, кеб и перевернулся. Головой шмяк — и насмерть! Кеб — всмятку, вместе с седоком. Но седок, рассказывали, уцелел, хотя и ему крепко досталось. Отвезли, конечно, в больницу. Да вы садитесь, что же вы на дожде-то стоите!

— Этот ваш друг, — проговорил Монк и не узнал собственного голоса, — когда он погиб? Когда точно это случилось?

— В июле. Весь июль погода стояла скверная. Но та ночь была просто ужасна! Град лежал, как снег. Я такого больше и не упомню.

— А какого числа?

Монка бил озноб.

— Да вы садитесь, сэр, — кучер уговаривал Монка, как пьяного. — Чего на дожде стоять! Простудитесь.

— Какого числа?

— Да вроде четвертого. А в чем дело? Мы-то с вами не перевернемся, не беспокойтесь. Я осторожно езжу. Решайтесь, сэр.

— Вы хорошо его знали?

— Да, сэр, это был мой добрый приятель. А вы тоже были знакомы с ним, сэр? Вы где-то рядом живете? Он как раз здесь и ездил. И последнего седока своего посадил на этой вот самой улице, об этом даже в газете прописали. Так вы едете, сэр, или нет? Я же не могу тут всю ночь стоять!

На этой улице. В ночь убийства Джосселина Грея Монк сел в кеб на этой самой улице, в какой-нибудь сотне ярдов от Мекленбург-сквер. Как он здесь оказался? Зачем?

— Вам худо, сэр? — встревожился извозчик. Он слез с козел и открыл перед Монком дверцу.

— Нет-нет, я вполне здоров.

Монк послушно забрался в экипаж. Кучер, ворча, что родные должны бы получше приглядывать за такими джентльменами, вновь взгромоздился на козлы и хлестнул лошадь вожжами.

Как только они прибыли на Графтон-стрит, Монк расплатился с кучером и поспешил в дом.