Цвета лжи - Джорджет Хейер

Леди Денвилл словно прочла мысли Кресси:

– Бесполезно говорить мне, что я должна экономить, потому что я не умею этого делать! Всякий раз, когда я старалась сэкономить, это приводило только к более крупным расходам. Сестра Денвилла – в высшей степени неприятная женщина, моя дорогая, кроме того, она скряга, а быть скупой – это намного хуже, чем быть расточительной, потому что это всем доставляет неудобства из-за того, что она не нанимает второго лакея и у нее подают ужасные обеды, и она всегда меня мучила и давала мне советы, как быть экономной, и тогда я поняла, что никогда не смогу экономить. Должна признаться, что я была рада, когда она умерла, мы почти не общались, но однажды она спросила меня о цене моего платья, а затем сказала, что я могла бы заказать платье более чем в два раза дешевле. Я знаю, что могла, но никогда бы этого не сделала. Понимаешь, Кресси, с тех пор как я выезжаю в свет, люди говорят, что я одеваюсь лучше всех женщин в Лондоне, и всякий раз, когда я езжу на приемы, они разглядывают, как я одета, какая у меня прическа и.., и подражают мне. Я была законодательницей мод, я по-прежнему остаюсь ею, поэтому я не могу теперь выезжать на приемы безвкусно одетой. Не думай, что я тщеславна, – по крайней мере, я думаю, что это не так, – но я не могу этого тебе объяснить! Ты можешь не понять, несмотря на то, что ты сама всегда очень изящно одета, дорогая!

– Я прекрасно вас понимаю, – сказала Кресси. – Да, и я, так же как Ивлин и Кит, не вынесла бы, если бы вы хотя бы на чуточку были менее элегантной. Крестная, вы не должны менять своих привычек! Даже если бы вы сочли возможным так поступить, я убеждена, что вам бы это не понравилось. Подумайте, как вам будет не хватать джентльмена, который ухаживал бы за вами и сопровождал на приемы.

– Ну, этого не произойдет, – откровенно заявила ее светлость, – поскольку всегда будет толпа джентльменов, желающих меня сопровождать!

– Да, но у вас нет хозяина для ваших собственных приемов? – заметила Кресси.

– Да, – согласилась леди Денвилл, – это самое ужасное для вдовы. Но, с другой стороны, я нахожу, что быть вдовой очень приятно. В самом деле, намного приятнее, чем быть женой! По крайней мере, для меня, но, разумеется, не для тебя, дорогая! – поспешила она добавить, очаровательно улыбаясь.

Затем улыбка исчезла: внезапно в ней произошла перемена, она показалась постаревшей и усталой. Она сказала:

– Я забываю. Это не имеет значения. Ее глаза стали влажными, и две большие слезы скатились по ее щекам. Она грустно произнесла:

– Я была такой плохой матерью, но так сильно люблю их обоих!

Кресси рассмеялась:

– Крестная! Извините меня, но это абсолютная чепуха! Ведь они обожают вас.

Леди Денвилл осторожно вытерла слезы.

– Я знаю это и не могу понять, за что они должны любить меня, хотя я не думаю, что разрушила жизнь Кита. Но когда сегодня я увидела Ивлина, я поняла, какая я отвратительная мать!

– Он никогда этого не говорил!

– Конечно, нет, дорогая! Но он попросил меня простить его за.., за то, что мы оказались в таком затруднительном положении, и за то, что он не может помочь мне, и это почти разбило его сердце, потому что, если бы не мои огромные долги, то он мог бы хоть завтра жениться на Пейпюнс. Я умоляла его не думать о них, но, хотя он рассмеялся и отшутился, он прекрасно понимает, что обязан думать о них и.., и ждать годы, пока сможет жениться на Пейшенс, если это вообще ему удастся. Поскольку, ты знаешь, что глупо предполагать, что его дядя Брамби одобрит этот брак. А затем он попытался подбодрить меня, сказав, что это вовсе не моя вина, а его, что отец посчитал его слишком легкомысленным и не доверил ему вести дела, и этого я уже не могла вынести, Кресси! Только когда он увидел, насколько я расстроилась, он со свойственным ему обаянием начал шутить, сказав, что, мы оба расстроились и что дела не так уж плохи, даже несмотря на то, что он, возможно, в настоящий момент не в состоянии выплатить мои долги, но уверен, что сможет прийти к соглашению с моими кредиторами или сделать что-нибудь в этом роде, так что нам не о чем беспокоиться. Ты можешь подумать, что глупо с моей стороны поверить в то, что он сможет это сделать, но.., но когда Ивлин начинает убеждать меня в чем-то, то он говорит так живо и убедительно, что невозможно ему не поверить! И я действительно поверила, что, может быть, что-нибудь можно сделать, если люди будут знать, что им заплатят, как только Ивлину исполнится тридцать лет, так что у меня было довольно веселое настроение, когда мы расстались. А затем принесли почту и.., и это ужасное письмо! – Она начала рыдать, приложив платок к глазам. – Мистер.., не важно, как его зовут! Ты его не знаешь, но он одолжил мне довольно крупную сумму денег несколько лет тому назад, когда я почти уже была в тупике. Я надеялась, что смогу вернуть ему деньги через три месяца, когда получу назначенное мне содержание, но все получилось иначе. На самом деле, это оказалось абсолютно невозможным, и мне пришлось объяснить ему все. Мне удалось выплатить ему проценты, и я пригласила его дочь на один из моих приемов, кроме того, я два раза возила ее в моем экипаже в Гайд-Парк и познакомила с кучей людей, чего же больше я могла для нее сделать? А теперь я получаю от него длинное письмо, в котором он пишет, что очень сочувствует мне, но не может больше ждать, поскольку у него были большие расходы, которые совершенно истощили его кошелек, и, таким образом, он вынужден с крайней неохотой просить меня выплатить ему ту сумму, которую он мне одолжил. Но что больше всего вывело меня из душевного равновесия, так это то, что он не оплатил свое письмо, а это бросает тень на его благовоспитанность, потому что мне пришлось заплатить два шиллинга! Во всяком случае, кто-то это сделал, вероятно, Нортон, но это одно и то же – за все заплатит бедный Ивлин вместе со всеми хозяйственными счетами. Кресси серьезно ответила:

– Конечно, это бестактно с его стороны, мэм!

– Именно! Знаешь, он вообще-то очень воспитанный человек. – Она вздохнула. – Мне придется вернуть ему долг, но Ивлин ничего не должен об этом знать. И Кит тоже, запомни это, Кресси! Я уверена, что ты не скажешь ему об этом!

– Хорошо, мэм, но.., но вы в состоянии выплатить эту сумму?

– Да, – ответила леди Денвилл. – Все мои долги, – все до одного!

Она встала, взяла причинившее ей такую боль письмо, отнесла его к своему причудливо украшенному письменному столу и спрятала в один из ящиков. Потом сдавленным голосом сказала:

– Я совершенно смирилась с этим. Мне следовало бы так поступить, когда умер Денвилл, но я не смогла заставить себя. Но теперь я могу и сделаю это, потому что, какой бы плохой матерью я ни была, нет ничего на свете, чего бы я не сделала ради моих любимых сыновей! А сейчас я тебя очень прошу, Кресси, не говорить Киту о том, что я немножко плакала!

Кресси встала с колен.

– Крестная, я не скажу ему ничего такого, чего бы вы не желали ему говорить, но не скажете ли вы мне, каким образом собираетесь выплатить ваши долги и.., и почему это так сильно вас огорчает?