Некромант. Присяга - Наталия Нестерова

Я заторопилась. Раз так – я на верном пути.

Виски сдавило холодом, будто ледяными руками; заныли зубы… время снова тормознуло: я видела, как из открытой машины выходят Джокер, Майя; а Константин остается сидеть, протягивая ко мне тощую руку с растопыренными пальцами…

И тут в проломленные ворота влетела Васькина «девятка» и, не снижая хода, с нехорошим ревом понеслась к родстеру. Константин неожиданно прытко покинул салон; Васька от души наподдал буржуйской иномарке, видимо уже решив, что лишаться звездочек – так весело. Родстер отлетел в сторону, его раскрутило, но машина не перевернулась.

Зато крик раненой чайки, тоскующей над разоренным гнездом, разнесся над стадионом – как подстреленный, вопил Джокер.

Я ухмыльнулась; Константин выскочил так быстро, что упал, и тоже сидя смотрел на основной театр действий, отвлекшись от меня. Это не экстрасенсорика, это просто психология. А я быстренько полоснула себя по руке, накапала крови на ксерокопию паспорта Федотова и еще на пару листиков с заранее написанными еще в машине знаками, скомкала бумагу и приколола ее ножом в центр рисунка. Теперь оставалось все поджечь. Атаман с готовностью переминался с лапы на лапу и коротко гавкал: Константина он помнил и был готов снова уничтожать гада физически и морально.

Танька и Васька вывалились из машины… а Женька?… Чеда не смогли вызволить из застенков правосудия?..

Тут в провал ворвалась знакомая мне «мицубиси»… Машина на хорошей скорости поддала «девятке», которая, подпрыгнув, пропахала глубокие борозды и, соря гайками, снова врезалась в родстер.

Майя поднимала Федотова; Джокер голосил, нарезая круги вокруг подбитого бумера; я чиркала зажигалкой, Татьяна заняла пока что нейтральную позицию, отбежав на равное расстояние и от Константина с Майей, и от машин, и махала мне; Васька, в полевой форме, в бронежилете, поигрывая черной дубинкой, заступил дорогу медленно вылезшему из «мицубиси» Вадиму.

Дурацкий огонек наконец зажегся; я подпалила один из оставшихся бенгальских огней и от него уже зажгла бумажку в середине пентаграммы.

Мои виски снова сдавила боль, а душу – ужас…

Константин уже не сидел на траве, а бежал ко мне – казалось, нелепо и неловко, но чудовищно быстро, с ним рядом неслась Майя.

Я коротко выдохнула: «Ребята-а!..»

Танька оценила диспозицию верно: она метнулась под ноги Константину и Майе. В свое время Татьяна играла в футбол, а потому мастерски владела всякими подлыми подсечками – оба противника упали и нервно заозирались, так как я опустила на Таньку заклинание незримости. Легкое, минута… что уж успела. Белка не знала об этом, но Татьяна вообще не была склонна щелкать клювом – поджигая бенгальские огни, я краем глаза заметила, что она всаживает в шею Константина шприц. Досталось и Майе… и тут заклятие ослабло – и суккуб с визгом вцепилась в проявившуюся Белку. Девочки покатились по траве, завывая не хуже двух президентских сирен.

Что касается Константина… он остался сидеть и только с ненавистью смотрел на меня. Не знаю, что имела в виду Татьяна, может, немедленный сон или глубокий обморок; но получилось именно так.

Я подожгла пятый бенгальский огонь.

Вадим убрал с дороги Ваську (Ларри валялся не двигаясь) и шел ко мне. В руке он держал… держал катану. И шел как бы неспешно, но приближался на редкость шустро.

Атаман снова встал в боевую стойку.

И тут я чуть не прослезилась – послышался рев двигателя, который я узнала бы из сотни… Джокер еще не успел как следует оплакать разрушения бумера, как по его капоту, будто по трамплину, взлетел «харлей» и птицей понесся к Панде.

Я даже рот раскрыла.

Вадим выхватил из ножен самый настоящий самурайский меч. Ну да, на материализацию у него сейчас силенок бы не хватило… однако по лезвию сверкнула искра магической заточки; вжик – и два куска мотоцикла валятся на злосчастный спортивный газон, а Женька кубарем катится прочь.

Несмотря на невозможность приблизиться, некромант продолжал меня атаковать – молча, страшно. Я защищалась, но пока я отвлеклась на блоки и Ключи… бумажка, пропитанная кровью, погасла. Я чертыхнулась и снова бросилась чиркать зажигалкой, ругаясь, что не догадалась наскрести стеарина со свечи…

И тут двигатель мотоцикла взревел во второй раз. Одуревший Джокер бросился защищать свое дитятко, широко раскинув руки; но этот водитель взлетел уже по капоту Васькиной «девятки» и приземлился недалеко от странного боя, который вели Панда и Чед.

Мне было не до изумлений – я скоблила ногтем свечку, чтобы вспыхнули стружки стеарина на бумаге… Второй мотоцикл вел Соколов, в бронежилете, с пистолетом.

Пистолет!

Вадим как-то совсем тесно сцепился с Женькой… и Женька упал. Соколов приказывал всем остановиться, героически держа пистолет на виду и пытаясь среди представшей его взору толпы народа выбрать наиболее виновную мишень, так сказать, зачинщика. Васька стал подниматься. Я что-то закричала… но меня не слышали, да я бы и не успела: в заднем окне «мицубиси» показалось тонкое лицо бледного еврейского юноши с длинными волосами. Кац. Соколов так же героически развернулся… я едва успела с минутным заклинанием неуязвимости, а дурацкая бумажка снова погасла… и догорал один из бенгальских огней!.. А следователь убойного отдела всадил всю обойму в бронежилет Ларри и затем, развернувшись, начал впустую щелкать оружием в мою сторону. Вдруг о чем-то догадался… бросил пистолет на землю и пошел на Панду с голыми руками. Подбитый боевым магом, Женька вставал на четвереньки и снова валился… Татьяна клещом держала Майю за темные кудри и что-то ей выговаривала, попутно возюкая макияжем по траве… Васька, упавший от выстрелов на спину, теперь сидел и заторможенно ощупывал пальцами вмятины на жилете.

Меня непрерывно атаковал Федотов; сюда же бежал со всех ног разъяренный Джокер, видимо подсчитавший наконец размеры ущерба. Соколов каким-то образом лишил Панду катаны, которая теперь валялась в стороне; боевой маг и работник правоохранительных органов обменялись дружескими хуками…

И тут пакостная бумажонка вспыхнула.

Стадион окутала особенная тишина: как будто мы были не в Москве, а вне времени и пространства. Замерли облака; вороны зажали друг другу клювы, и даже машины на недалекой оживленной улице разом остановились.

С неба, словно ниоткуда, пал Касиз.

Душа моя честно рванула в пятки, а все нанесенные мне в последние дни физические повреждения вспыхнули болью с новой силой…

Это создание больше не напоминало дворовую кошку. Угольно-серая шерсть в черных муаровых разводах скрыла английские булавки в боках. Крепкие мышцы лап вернули конечности в исходное положение. Длинные стальные когти при приземлении прочертили изрядные борозды. Крылья плотным куполом распластались по земле, сверкая крючьями на каждом сочленении. Морда слегка смахивала на лицо человека… с пастью рыси, и это было одуряюще жутко. Глаза теперь горели зеленым, а пасть полыхала адским пламенем, тем пламенем, которое я впервые видела в пустых глазницах замученного кота.