Путешественница - Елена Самойлова

Я вопила и чувствовала, как в душе поднимается ярость. И ненависть.

Пламя исчезло так же внезапно, как и возникло. Облегчение накатило волной, и я едва устояла на ногах. Но все-таки не упала. Я выпрямилась и в упор посмотрела на возомнившую себя ХОЗЯЙКОЙ. Тихо, почти не разжимая губ, произнесла:

– Тебе лучше убить меня. Потому что рано или поздно я приду за тобой.

– Ты уже пришла. И теперь в моих руках, – усмехнулась красавица, сидевшая на троне.

– Ненадолго, – шепнула я. Потому что ощутила, как во мне шевельнулась магия.

Ничего, скоро я отсюда выберусь…

Валериана хлопнула в ладоши, и я снова оказалась в камере. И хотя все тело ныло и горело, я смотрела на завтрашний день с надеждой. Сила возвращается ко мне, а значит, близок тот час, когда мы с Валерианой снова сойдемся в поединке.

Дни текли медленно и неспешно. Обо мне, казалось, забыли все и сразу. На допросы меня больше не водили, никто ко мне не приходил, за исключением стражника, который раз в день приносил пищу и менял ночную вазу. У меня сразу появилась куча свободного ничем не занятого времени, и я наконец-то смогла немного разобраться в своих чувствах.

Я впервые осознала, как же мне все-таки не хватает товарищей. Я быстро привыкла ощущать рядом дружеское плечо, на которое можно опереться… Когда я находилась рядом с друзьями, я чувствовала себя ЧЕЛОВЕКОМ.

Я закусила губу, чтобы не расплакаться.

Мне действительно недостает друзей. Шуток Нииты, надежности Элланона, спокойствия Аннимо, вечных подначек Дана.

Дан…

Где ты, мой эльф с серебряными волосами?..

Та-а-ак, а это уже нюни! В конце концов, Путешественница я или выпускница института благородных девиц?

Я раздраженно стукнула кулаком по жалобно зазвеневшей цепи и с удивлением уставилась на золотые искорки, пробежавшие по моим пальцам. А вот это уже по-настоящему хорошая новость! Теперь, когда первые видимые признаки магии проявились, силы полностью восстановятся дня через четыре! И вот тогда…

– И что же тогда, Путешественница? – Я вздрогнула от неожиданности и пораженно уставилась на фигуру, закутанную в обтрепанный и вытертый шелковый плащ с капюшоном темно-коричневого цвета. Вначале я подумала, что это опять Айзан развлекается, но потом поняла, что голос был женским. И смутно знакомым.

– Кто ты?

– Не узнаешь? А ведь так часто виделись… – С этими словами незнакомка сняла капюшон и посмотрела на меня мудрыми сочно-бирюзовыми глазами.

Я смотрела на это молодое лицо со старыми, почти ВЕЧНЫМИ глазами, совсем как у Арсения, и чувствовала, нет, ЗНАЛА, что где-то ее уже видела…

– Мы ведь знакомы… – неуверенно сказала я. – Вот только не помню…

– Ну, это неудивительно. – Девушка с глазами, в которых светилось ЗНАНИЕ, слегка улыбнулась. – Пребывание на ТОЙ стороне никто не помнит… Удивительно, что ты хотя бы смутно узнаешь меня. Мало кто удостаивается чести увидеть меня дважды…

– Смерть… – упавшим голосом произнесла я.

– Вот, теперь вспомнила. Буду признательна, если ты станешь звать меня Прекрасой. В конце концов, Смерть – это псевдоним. Да ты садись, не стой. В ногах правды нет.

– Но нет ее и выше, – машинально закончила я, устраиваясь на куче соломы.

Прекраса грациозно присела рядом и недовольно поморщилась при виде звякнувших цепей. Едва заметное движение бровей – и оковы свалились с моих запястий.

– Так-то лучше, – улыбнулась она, глядя на то, как я с наслаждением растираю руки.

– Спасибо.

– Не за что. Я тут, вообще-то, по делу…

Я побледнела, но все-таки нашла в себе силы уточнить:

– За мной?

– Нет, что ты. Я бы тебе это сразу сказала. Хочу тебе помочь.

– Почему?

Удивляться сил не было. Не каждый день беседуешь со Смертью. К тому же, когда она приходит не по твою душу…

– Видишь ли, Ллина… Кстати, тебя так называть или настоящим именем?

– Лучше так. Оно мне привычней.

– Отлично. Так вот, Ллина, у меня с Хранителями и со всеми, кто за вас, светлых Путешественников, отвечает, заключен договор. Суть его сводится к тому, что если Корректировщик попадает на Грань жизни и смерти до того, как выполнит свое предназначение, то я помогаю ему эту Грань НЕ пересечь. Иногда я делаю это по договору, иногда потому, что мне так хочется. С тобой вообще случай особый. Не успела ты стать Путешественницей – и сразу первое балансирование на Грани. Ладно, в тот раз тебе даже помогать не пришлось, но ты оказалась настолько умной и стала попадать на Грань так часто, что мы с твоим Хранителем только диву давались. Поэтому я и решила за тобой последить повнимательнее.

– Последить?

– Ну, понаблюдать, – отмахнулась Прекраса. – Не придирайся к словам. В общем, ты мне приглянулась. Мне пришлись по нраву твой стиль и ты сама – как живой огонь. А поскольку я могу заглянуть в будущее…

– И что? – полюбопытствовала я.

– Завтра ты умрешь, – просто ответила Прекраса.

– То есть как? – Я вздрогнула и взглянула в мудрые бирюзовые глаза, в которых отражалось… сожаление?

– Но твой путь еще не закончен. Поэтому по всем правилам тебе предстоит жить еще не одну сотню лет. Однако есть одно но…

– Какое именно?

– Эта выскочка, Валериана, возомнила себя всесильной! – холодно произнесла Прекраса, нахмурив золотистые брови. – Поднаторела в стихии Смерти и думает, что ей уже подвластны основы мироздания! Дурочка. Открыла для себя способ похищать душу из тела и оживлять с ее помощью любой неживой объект. Совсем обнаглела, волшебница липовая!

– Э-э-э… Прекраса, дурацкий вопрос можно? – полюбопытствовала я. – А зачем ей это?

Она воззрилась на меня как на умалишенную и, прикрыв глаза, терпеливо объяснила:

– Представь себе, что ты можешь оживить любой предмет. Не просто заставить его двигаться, говорить и выполнять приказы, а действительно оживить. Я бы даже сказала «одушевить». Крадешь живую душу, берешь какую-нибудь статую – и вуаля! – Прекраса щелкнула пальцами. – У тебя на руках оживший голем. Или дракон, или демон. Но с интеллектом и характером того, чья душа ему досталась. Только памяти у него нет. Другой пример – берешь неподвластное тебе волшебное оружие, вкладываешь в него душу владельца и пользуешься им.

– Вот в чем дело… – Я задумалась. – Ей нужна моя душа, потому что без этого она не сможет подчинить себе ангельский меч.

– Именно. – Прекраса встала и накинула капюшон на голову. – Вмешиваться в ход дела я не имею права, но кое-что сделать смогу. Во-первых, когда я уйду, дверь откроется и стражи поблизости не будет. Во-вторых, помогу твоим друзьям найти тебя.