Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей - Владимир Егоров

Действительно, в перечне подписантов договора «Карлы» вовсе не имя, а этнический идентификатор перед перечислением имен — слегка славянизированное славянским множественным числом древнескандинавское «мужи». В этом своем качестве он находится в начале перечня и, что очень важно, в отличие от последующих элементов именного перечня, то есть настоящих имен, стоит во множественном числе. Но подобный идентификатор был бы бессмыслен в таком виде, будь он один. Да ведь то-то и оно, что он не один, хотя на это никто упорно не хочет обращать внимание! В середине перечня есть еще одно «имя», тоже пребывающее там во множественном числе и тоже имеющее вполне подходящее нарицательное значение, чтобы со всей очевидностью быть этническим идентификатором: «Гуды» — славянизированное готское «готы», ибо «гот» по-готски — это как раз гута / гуда[127]. При наличии второго идентификатора внутри перечня обретает смысл и первый в его начале, так как в паре они однозначно разделяют весь список имен на две этнические группы, члены которых перечислены строго вслед за своими этническими указателями. Соответственно этому тезису, преамбулу договора Олега следует читать так: «Карлы [т. е. скандинавы, — В. Е.]: Инегельд, Фарлоф, Вельмуд, Рулав; гуды [т. е. готы, — В. Е.]: Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид». Для выделения лексемы «карлы» в качестве этнического детерминатива принципиально то, что слово karl, будучи общегерманским, тем не менее отсутствует в готском языке, вследствие чего вполне оправдано его использование в перечне подписантов договора для разделения скандинавов и готов.

В самом договоре и комментарии «краеведа» к нему можно найти сразу несколько косвенных подтверждений моей гипотезе.

При предлагаемом разбиении перечня на две этнические группы получает объяснение различие наборов имен послов в комментарии к договору (статья 907 года ПВЛ) и подписавших договор уполномоченных в его преамбуле (статья 912 года). Собственно послами руси, ведшими переговоры в Константинополе, выступала только тройка «мужей»-скандинавов («Олег же… начал переговоры о мире с греческими царями Леоном и Александром и послал к ним в столицу Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава [следует читать: кар-лов Фарлафа, Вермуда, Рулава — В. Е.] и Стемида со словами: «Платите мне дань»»). То есть в отправленное в Константинополь посольство входили только скандинавские «мужи» и гот Стемид, о котором отдельный разговор впереди, и эти «мужи» полностью соответствуют комментарию к договору: «Послал Олег мужей [выделено мною. — В. Е.] своих заключить мир и установить договор между греками и русскими…». Но еще более поразительна схожесть состоящего из «мужей»-скандинавов посольства «князя Олега» 907 года с аналогичным посольством «русского кагана» 838 года в тот же Константинополь, оказавшееся годом позже в Ингельгейме, где, по свидетельству Вертинских анналов, каганские послы были следователями Людовика тоже признаны скандинавами. Ну, право, не могут быть такие совпадения случайными!

В «скандинавской» четверке подписантов договора имена действительно чисто скандинавские: Ингельд, Фарлав, Вельмуд, Рулав, — а в «готской» девятке — Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид — они более разношерстные, что и должно быть у готов, пять веков мешавшихся в Крыму, о чем более подробно речь пойдет ниже, с местным населением, аланским и тюркским, но превалирование германского элемента все же очевидно и у них. Собственно, в готской группе, кажется, явно выпадают из германского ряда только своим тюркским обликом «Актеву»[128] и, возможно, Лидул.

Следует особо подчеркнуть, что две выделенные группы в списке подписантов договора неравноправны. «Мужи»-скандинавы явно привилегированы: их имена образуют первую группу в перечне подписантов договора «от рода русского» впереди готов, и сами эти «мужи» непосредственно вели переговоры в Константинополе. А группа готов, имена которых стоят в перечне подписантов позади «мужей»-скандинавов, вообще к переговорам не была допущена. Исключение составляет один Стемид, что заставляет уделить ему особое внимание.

Стемид — единственный гот, включенный, казалось бы в нарушение системы, в посольство скандинавских «мужей», хотя и в перечне послов, и даже в группе готов-подписантов его имя стоит последним. Но именно из-за участия в обоих списках, и везде на последних ролях, Стемид еще А. Сахаровым признан «секретарем» посольства руси. Необходимость включения в посольство в качестве секретаря именно этого гота, предположительно не слишком родовитого и потому везде оттесняемого в самый конец именных перечней, могло обуславливаться двумя причинами: вероятным хорошим знанием греческого языка, что естественно для крымских готов, несколько веков живших бок о бок с греками, а также, в не меньшей степени, владением «Ивановым написанием», необходимым для выполнения секретарских функций, ибо, как мы помним, именно этим «написанием» был записан русский экземпляр договора 911 года. Поэтому не родовитый варяжский муж, скорее всего вообще неграмотный, а может быть безродный, но зато владеющий грамотой и греческим языком крымский гот оказался единственным лицом, способным справиться с работой переводчика и секретаря, и потому был не только включен в состав посольства, но и вошел в состав делегации для переговоров с греками. Надо полагать, именно Стемиду мы обязаны текстом договора, список с перевода которого с «русского» языка и «Иванова написания» на старославянский язык и кириллицу оказался в ПВЛ и был присвоен ее сочинителями ими же придуманному Вещему Олегу.

ГОТЫ ИЛИ РУСЬ?

Итак, судя по договору 911 года, этнически начальная русь представляла собой смесь скандинавов и готов при явном доминировании первых. Вначале IX века, когда вероятно формировалась начальная русь, скандинавов, то есть викингов-норманнов, можно было встретить на побережье многих стран Европы: восточной Англии, западной Франции, всей Испании, южной Италии. Это, разумеется, не считая Скандинавии. А вот с готами ситуация была похуже. Опять же, если не считать островов Готланд и Борнхольм на Балтике, то единственным местом, где еще можно было отыскать живых готов, оставался Крым. Трудно себе представить, чтобы договор с Византией заключали скандинавские предки шведов вкупе с жителями соседних островов Балтийского моря. Но если даже напрячь фантазию, все равно ничего не получится, потому что в IX веке в гипотетическом альянсе свеев Упланда и готов Готланда последние вряд ли оказались бы на вторых ролях. Островные готландцы в то время были гораздо более «продвинутыми» и более активными в «международных отношениях» по сравнению с периферийными континентальными свеями. А греческого языка не знали ни те, ни другие; и никакого «Иванова написания» кроме младшего футарка ни у тех, ни у других не было. Так готская составляющая начальной руси однозначно указывает на Крым как место ее зарождения.