Обольстительная герцогиня - Эмили Брайан

– Нет, иногда он ведет себя еще хуже. О, Тревелин, ты проснулся! – Она обняла его и внезапно почувствовала, что он привлек ее к себе. Артемизия упала на постель рядом с ним. – Осторожно, ты получил удар по голове.

– Я получу еще больший удар, если отпущу тебя, Ларла.

Его губы прижались к ее губам, а затем, словно внутри его разгорелся огонь, он проник в ее рот страстным обжигающим языком. Ее губы стали мягкими и податливыми, и она покорилась его требовательному языку.

Когда она сама ответила на его поцелуй, он застонал и крепче прижал ее к себе. Несмотря на утомление, его ласки вливали новые силы в ее уставшее тело. Его рука скользила по ее спине, нежно поглаживая.

Каждая клеточка ее тела отчаянно жаждала его прикосновений, и Артемизии хотелось большего, но она приказала себе довольствоваться тем, что Трев уже проснулся и выздоравливает. Она уютно устроилась рядом, крепко прижавшись своим телом к его и положив голову ему на плечо. Меньше всего ему сейчас нужны утренние любовные игры с женщиной, которая рядом с ним теряет контроль над собой.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Артемизия, рисуя круги вокруг его сосков. Как предусмотрительно со стороны Катберта было раздеть Трева, прежде чем положить в постель. – Ты получил довольно сильный удар по голове.

Поморщившись, Тревелин сел и начал ощупывать громадную шишку на затылке.

– Что ж, это объясняет дикую пульсирующую боль.

– Тебе просто необходимо отдохнуть. – Герцогиня оттолкнула его обратно на пуховую подушку.

– Я отдохну, если ты отдохнешь со мной, – обещал Трев.

– Согласна, – отозвалась Артемизия.

Он приподнял пальцем ее подбородок и посмотрел в глаза.

– Один из нас не слишком подобающе одет для отдыха в кровати, ваша светлость. Вы понимаете, кто из нас?

Она резко поднялась и села.

– Вы предлагаете, сэр, чтобы я при свете дня полностью разделась и залезла с вами под одеяло обнаженной?

– Не могу придумать ничего, что так эффективно ускорило бы мое выздоровление, – заверил Трев, начиная расстегивать пуговицы на лифе ее платья.

– Если у тебя сейчас такая сильная головная боль, как ты можешь думать о том, чтобы заняться любовью?

– Сейчас я просто не могу думать головой, Ларла, я думаю совсем другим местом. Мы с тобой пережили удивительное приключение и теперь, наконец, в безопасности. Будет только правильно, если мы отпразднуем наше спасение, отказавшись от обета безбрачия.

Он посмотрел на Артемизию, прищурившись. Только сейчас Трев заметил следы усталости под ее глазами.

– Ты ведь не спала всю ночь, верно?

Она кивнула, прикрыв рукой зевок.

– А где мы сейчас? – поинтересовался Трев.

– В гостевой комнате в моем доме.

Он нахмурился:

– Тогда ты бы не хотела, чтобы кто-то обнаружил тебя в постели вместе со мной, верно?

Больше всего на свете ей хотелось находиться именно здесь. Но после того как Катберт совсем недавно похвалил ее безупречное поведение, ей бы очень не хотелось столь быстро потерять заслуженное с таким трудом одобрение дворецкого.

– Полагаю, это может шокировать окружающих.

– Все в порядке, Ларла. – Он снова начал дразнить ее, расстегивая пуговички на лифе платья. – Если Катберт вернется, можешь сказать ему, что я во сне схватил тебя и уже не отпускал.

– А интересно, как ты умудрился раздеть меня, находясь без сознания?

– Ну что тут скажешь, вероятно, у меня много скрытых талантов. – Он поднял бровь. – Хочешь, продемонстрирую некоторые?

Она засмеялась:

– Похоже, тебя действительно сильно ударили по голове. Иначе просто нельзя объяснить, почему вдруг ты забыл все правила приличия. Неужели ты не понимаешь, что если нас найдут обнаженными в постели…

– Голыми, – поправил он ее, притянув ближе и покрывая легкими поцелуями шею.

– Если мы…

Она закрыла глаза, когда он слегка прикусил мочку ее уха. Перед ее глазами засверкали звезды.

– Так что ты говорила? – Он переключил внимание на ее волосы и, вынув шпильки, принялся пробегать пальцами по ее прядям.

– Если нас обнаружат…

Каким-то образом ему удалось расстегнуть лиф ее платья, и его умелые руки принялись ласкать ее нежную грудь и напряженные соски. Одно прикосновение кончиками пальцев, и она трепетала от восторга. Артемизия не могла вымолвить ни слова.

– Да? – Он хотел, чтобы она продолжила свое высказывание, однако его помощь была бесполезной.

– Если нас с тобой найдут вдвоем голыми в постели, нам придется…

Поцелуй спас ее. Артемизия обычно не испытывала сложностей с членораздельным объяснением. Одна рука энергично присобрала материал на ее юбке. Затем он развязал подвязки и стянул чулки. А потом его рука поднялась чуть выше, лаская ямочку под коленом.

– Так что нам придется сделать?

– Правила приличия диктуют, что…

Панталоны оставались последним препятствием, но, несмотря на это, она чувствовала его теплую руку через тонкую хлопковую материю.

– Если нас обнаружат flagrante!..

Его рука нащупала щель в панталонах и принялась бесстыдно ласкать ее плоть.

– Delicto, – закончил он за нее.

– Delicto, – повторила она, и все ее тело задрожало от удовольствия. Мир ее теперь заключался в самых примитивных ощущениях.

Жар. Страсть. Желание.

Ей казалось, что она в любой момент может умереть от наслаждения, когда он вдруг убрал руку.

Она застонала, ведь все ее тело жаждало возобновления этих прекрасных ощущений и каждая частичка ее не желала, чтобы он останавливался.

– Тише, Ларла. – Его руки скользили по ее напряженным бедрам. – Я не собираюсь оставлять все как есть. Но ты права. Нас не должны найти голыми вместе. Не так давно ты предложила мне стать твоим любовником, – на его лице появилась коварная улыбка, – и я решил принять твое предложение прямо сейчас. Прежде всего я покажу тебе, как изобретательны бывают любовники, если дело касается незначительных деталей вроде одежды.

Она хотела объяснить ему: если их обнаружат, со всех сторон на них будут оказывать давление, требовать, чтобы они поженились. Артемизия пыталась прояснить ему ситуацию, но его рука снова начала играть с ней в греховную игру, сводившую ее с ума.

В голову Артемизии не приходило ничего, что помогло бы ей спасти ее бессмертную душу.

– Я хочу тебя, Ларла, – пробормотал Тревелин хриплым шепотом, – расслабься, я хочу, чтобы тебе было хорошо.