Золотая клетка для синей птицы - Антон Леонтьев

– Конечно, Света, – ответил Геннадий Петрович. – Ты же моя единственная дочь, мой ребенок, никого дороже у меня нет. Расскажи, в чем дело, и я постараюсь дать тебе совет…

Светлана начала свой рассказ. Иногда она прерывала его, закрывая глаза и пытаясь сосредоточиться. Надо же, как ей тяжело это дается! Но почему? Возможно, из-за того, что она испытывала к Стаховскому неоднозначные чувства. Юношеская влюбленность, восхищение и преклонение перед его талантом, бесконечное доверие… Получается, что он обманывал не только ее, он обманывал всех. Свою жену, своих зрителей, весь мир. И все для того, чтобы избежать наказания. А кто сказал, что за тридцать лет, которые Таранцев жил под именем Стаховского, он не совершил новых преступлений, новых убийств?

– …И теперь я должна решить, как мне поступить. Должна ли я, как беспристрастный и объективный наблюдатель, каким и должен быть журналист, предать все факты огласке. Или, может, стоит смолчать? Кому принесет пользу разоблачение Стаховского? Это взорвет журналистское сообщество. Получается, что самый именитый его представитель, который, помимо всего прочего, известен и за рубежом, был убийцей и обманщиком. И Кристина, что будет с ней? Ей и так тяжело, а тут выясняется, что я, вместо того, чтобы помочь ей, усугубляю ее страдания. Я не знаю, папа, честное слово, не знаю…

Геннадий Петрович, который чрезвычайно внимательно слушал дочь, наконец произнес:

– Я понимаю твои сомнения, Света. Мне тоже нелегко – я уверен, что ты наверняка последуешь моему совету или учтешь его… Так что от меня зависит, станет ли всем известно о преступлении Стаховского или нет. Я же говорил тебе, что этот тип никогда мне не нравился. Он жонглировал словами, как циркач жонглирует мячиками. Истина стала для него источником дохода. Думаю, что он далеко не всегда разоблачал вопиющие факты, а лишь тогда, когда это согласовывалось с его собственными интересами. И наоборот, он скрывал и замалчивал преступления, если это было ему выгодно. Конечно же, мы не должны забывать, что он и сам преступник. А это и есть ключ к разгадке, это и есть ответ на твой вопрос, дочка. Бандит, как известно, должен сидеть в тюрьме, я придерживаюсь именно такого взгляда на вещи. Он убил двух человек, ты сумела доказать это. И я ни на секунду не сомневаюсь в том, что ты права. Ты сумеешь отстоять свою точку зрения. Многим, очень многим это не понравится, но правда никогда не нравится. Мне приходилось сталкиваться с этим, и не раз. Я поддержу тебя в любом твоем решении. Но я советую тебе предать все факты огласке. Потому что, если смолчишь, станешь соучастницей убийства той девушки, а также подлинного Стаховского. И бог знает какого еще количества жестоких преступлений. Так что напиши об этом статью. Жизнь научила меня ценить правду. Забвение ни к чему не приведет, забыть ничего нельзя, можно только обмануть себя, внушить, что ложь лучше правды, но это не так, Света, это не так…

Светлана понимала отца. Дело Стаховского навело его на грустные воспоминания – не раскрытая до сих пор смерть жены, ощущение собственного бессилия. Он приложил столько стараний, чтобы добиться истины, и ему в этом было отказано. Поэтому он поддерживает дочь.

Но, может быть, права Ватутина, которая сказала Светлане, что правда на самом деле самое опасное, что только есть на свете? Кому она нужна, что хорошего она принесет? Публикация статьи о преступлениях, совершенных Стаховским, окончательно уничтожит Кристину. Она и так тяжело пережила смерть мужа, а тут выяснится, что он вовсе не тот, за кого себя выдавал. Кристина имеет право первой узнать обо всем, что произошло. Поэтому следует прежде поговорить с ней. И она сделает это.

– Спасибо, папа, – сказала Светлана. – Ты убедил меня. Я и сама склоняюсь к тому, чтобы все обнародовать. Боюсь, что это может стоить мне карьеры и места в еженедельнике. Скорее всего, мне не простят того, что я вынесла сор из избы. Но я не хочу становиться соучастницей преступлений.

– Я всегда знал, что ты не бережешь себя, – посетовал Геннадий Петрович. – Мне, как разумному и любящему отцу, стоило, наверное, сказать, чтобы ты повременила с публикацией… Но что это даст? Истина и так спала в течение тридцати лет, настало время встретиться с ней лицом к лицу. Так что делай так, как считаешь нужным, и я во всем помогу тебе. Действуй, дочка!

Светлана, опьяненная неведомым ей ранее чувством и энтузиазмом, написала разоблачительную статью о Стаховском в течение одной ночи, практически без исправлений, только на секунду замирая, чтобы подобрать нужное слово. В ней она подробно рассказывала о своих приключениях в Усть-Кремчужном, о заговоре молчания, который царил в небольшом уральском городке. Она не подобрала названия, но сделает это в ближайшие дни. А сейчас ей необходимо повидать еще одного человека – Кристину. До тех пор, пока Стаховская не узнает до конца о жизни своего мужа, Светлана не предпримет никаких действий. Но как отреагирует вдова – неизвестно… Светлана попыталась представить себя на ее месте. Если бы ей сообщили, что вся ее жизнь была фикцией, что любимый человек на самом деле хладнокровный убийца, который жил по документам своего лучшего друга. Как бы она поступила? Дала бы разрешение на публикацию или приложила все усилия, чтобы воспрепятствовать этому? Светлана не могла ответить на этот вопрос…

Она явилась к Кристине, предупредив, что нужно поговорить. Ухтомина захватила с собой статью. Пусть Кристина ознакомится с ней. Вдова встретила ее приветливо.

– Я рада, что ты навестила меня, Света, – сказала она. – И по твоему лицу вижу, что в расследовании произошел прорыв. Я так этого жду! Ты же знаешь, каковы результаты комиссии, занимавшейся расследованием гибели Володи. Убийство раскрыть нельзя, оно, как и сотни подобных, уйдет в архив. А я хочу знать правду!

– Возможно, я смогу тебе помочь в этом, – сказала Ухтомина. – Я пока не знаю, кто виноват во взрыве самолета, но мне удалось установить кое-что иное. И это самым непосредственным образом связано с твоим мужем. Ты имеешь право знать правду. Скажу тебе сразу – я буду настаивать на том, чтобы эти факты были обнародованы. Я не смею просить тебя, чтобы материал вышел в еженедельнике или, тем более, по телевизионному каналу, принадлежавшим твоему мужу… В общем, сначала ознакомься с тем, что мне стало известно.

Она протянула Кристине тонкую папку, в которой было всего двадцать три листа с изложением событий в Усть-Кремчужном – в том числе и версия о том, как Таранцев стал Стаховским.

– Света, я благодарна тебе, но ты уже представляла мне одну статью, разве появились новые факты? – спросила Кристина. – И почему ты так смотришь на меня, в чем дело?

– Прочитай, так будет лучше. И мне кажется, ты должна сделать это в одиночестве. Когда примешь решение, сообщи мне.

Кристина непонимающе посмотрела на Ухтомину, затем произнесла:

– Ну что ж, я сделаю так, как ты хочешь. Завтра сообщу тебе о своем решении…

– Не думаю, что ты сумеешь принять его так быстро, – ответила Ухтомина. – По иронии судьбы, твой муж всегда ратовал за то, чтобы правда была предана огласке. И вот он сам оказался центральной фигурой расследования. Это правда о нем, нелицеприятная и ужасная.