Сломать куклу Lolу - Екатерина Дако

Задумавшись над будущими переменами, Лола перестала обращать внимание на то, что её окружало. И не заметила мужчину, пристально наблюдающего за ней с другого конца бассейна...

- У вас здесь свободно? Можно присесть?

Он видел, как Лола недоуменно поднимает взгляд и потом замирает, словно пойманная в капкан.

На её лице очень быстро сменялись эмоции: узнавание, радость от встречи, удивление, а потом понимание. И вот тогда накрыло равнодушие. И если первые эмоции шли из той, предыдущей жизни, то безразличное спокойствие - явное следствие всего произошедшего с ними.

- Извините, но нет, - тихо сказала девушка, наклоняясь к своей тарелке.

- Я просто хотел познакомиться с вами, - попытался всё таки вовлечь её в разговор. - Меня Гордей зовут. А вас?

Но Лола сначала никак не реагировала. А потом вдруг вскинула взгляд и полуутвердительно-полувопросительно произнесла:

- Кукла?

Ну зачем она так?! Прям по живому...

- Можно я всё таки присяду?

Девушка опять оставила вопрос без внимания.

Он всё же сел напротив. Поставил свою еду.

Главное - не отчаиваться.

- Вы здесь давно? Дайте угадаю? Судя по загару - почти неделю. А я вот только сегодня приехал. И сразу вас заметил. Решил вот познакомиться...

Гордей понимал, что несёт откровенную чушь, но и молча есть, сидя друг напротив друга, тоже невыносимо.

Её подруга сегодня обедать не пришла. И реально это его единственный шанс поговорить с Лолой, попытаться...

- Как вам местная кухня? Мне очень нравится. Много овощей, мясные блюда тоже разнообразные...

Лола продолжала молчать.

- А вот сладости могли бы быть лучше. Знаете, у меня есть одна знакомая, она в ресторане работает. Я думаю, она смогла бы сделать намного лучше.

Явный намек на неё. Лола почти доела. Сейчас уйдёт! Надо что-то предпринять. Что-то радикальное.

- Я вот на завтра экскурсию заказал. Сплав по реке на байдарках. Хочу вас пригласить!

Наконец Лола вскинула на мужчину уставший взгляд:

- К чему это всё?

- Ну, как к чему? Хочу познакомиться поближе. Вы мне очень понравились. А вдруг у нас что-то получится... Вы из какого города?

- Перестань, - Лола взяла телефон и хотела подняться из-за стола.

Гордей быстро перехватил её руку.

- Пожалуйста, соглашайтесь. Завтра в семь утра. Дайте нам шанс.

И мужчина посмотрел ей в глаза, вложив во взгляд всю свою боль. И растерянность, неуверенность. И надежду на возможность искупить всю ту вину, что испытывал перед девушкой. И обещание исцелить эту боль. Одну боль на двоих...

И Лола не отвернулась. Просто молча смотрела в его синие глаза, которые когда-то так любила. До сих пор любила...

Ему было мучительно больно осознавать, что в эти мгновения фактически решается его судьба. Их судьба. И с каждым мгновением надежда все больше угасала...

Лола встала. Гордей тоже поднялся следом. Она вышла из-за стола, он по по-прежнему не отпускал её руку.

И тут неожиданно девушка едва заметно кивнула. Выдернула руку и пошла на выход из ресторана.

Гордей думал, что ему это почудилось. Но нет ведь? Не почудилось? Она же действительно кивнула, соглашаясь.

- Ты не пожалеешь, милая, - сказал тихо, хотя девушка уже была далеко и в любом случае его бы не услышала. - Я обещаю...

- Ты опять... - устало сказала Инна. - Опять на те же грабли...

Лоле нечего было ответить. Нечем было крыть.

Да, она дура. Полная дура, что согласилась снова на предложение мужчины, сломавшего её и выкинувшего, как куклу.

Но сейчас, после того, второго вечера в клубе, Лола почему-то не чувствовала злости и обиды. Только тупую боль. Но не из-за наказания, не из-за тех безумных игр.

Нет, боль была и останется с ней навсегда. Боль и скорбь по потерянному ребёнку.  Так глупо...

Сказала бы она Гордею сразу, выкрикнула, что беременна, он бы не стал... Или стал?... Нет, точно нет.

Но она до последнего не верила, что мужчина будет так жесток.

Ну а потом сама уже не справилась с истерикой, которая и послужила началом конца. Да, такая она безвольная, дура слабая. Когда всё хорошо - можно жить весело и счастливо. Но стоит только чему-нибудь случиться - и она...

Да, она тоже однозначно виновата, что не содержала эмоции. Ну подумаешь, наказал. Не до крови же, как себя. Не до растерзанной в клочья спины. Могла сцепить зубы и перетерпеть. Запереть эмоции глубоко внутри. А она...

Додумать не успела. Инна ворвалась в её мысли:

- Лол, подумай. В тебе ещё остались крохи гордости? Самоуважения? Этот мужчина втоптал тебя в грязь, унизил, использовал. И ты опять поддаёшься на его чары. Очнись!!!

Лола снова ничего не ответила. Она не рассказывала подруге про то, что Гордей сам себя наказал и растоптал гораздо сильнее.

- Он изменился...

Подруга гомерически засмеялась.

- Ну ты и вправду дура!!! Такие, как он, никогда не меняются!!! Господи, ну откуда же ты такая наивная на мою голову взялась?!

Лола и сейчас молчала, не зная, что ответить.

- Короче, я тебя завтра никуда не отпущу. Слышишь? Лягу на пороге и не дам открыть дверь. А беременную меня ты пинать не станешь.

Гордей не знал, что сказать завтра Лоле, чтобы она поверила: он действительно сожалеет о произошедшем! И это не только её боль. Эта боль у них - одна на двоих. И она изменила их обоих. Неизвестно - кого больше.

Если Лола как была, так и осталась светлым и чистым человечком. То он, Гордей, бывший циник и скептик, пресытившийся бабник и просто мудак по жизни, стал мужчиной. Настоящим. Как его отец. Который больше никогда не обидит ни одну женщину. Тем более свою. Да он любого порвёт за свою женщину! А то, что Лола была именно этой, его, Гордея, женщиной - он теперь не сомневался.

Да, она - его. И хоть он не стоит даже мизинца на её руке, он всё равно будет бороться, чтобы быть рядом с ней. Быть достойным её. Быть всем для неё.

Рыцарем, любовником, добытчиком, защитником. Её мужчиной. Мужем. Отцом её детей, в конце концов...

Да, вот именно над этим надо поработать.

Ну и дать ей понять, что теперь она сможет на него опереться. Сделать всё, чтобы вернуть её доверие.

А потом жениться, окольцевать, утащить к себе в берлогу. И любить. И в сердце, и в постели. Холить, лелеять, носить на руках, осыпать подарками и сюрпризами. Превратить её жизнь в праздник...

Только бы она согласилась, только бы пришла завтра...