По моим правилам - Зоя Анишкина

был против того, чтобы я столько времени уделяла своему делу. А я позволяла себе засиживаться, собирая информацию. Спорили долго, очень ярко.

Закончилось тем, что у меня живот затянуло и стало не по себе. Он отвез меня в больницу, а сам поспешил на тренировку. Я не очень хорошо обошлась с ним, запретила идти со мной.

То ли гормоны, то ли предстоящие роды… Мне было очень плохо и страшно. Но на этот раз я не пускала его, пыталась справиться сама. Дурочка, но почему-то по-другому не выходило.

Все же мне до осознанности еще работать и работать. Мы с психологом продвигаемся в час по чайной ложке! Меня это тоже заставляет нервничать, ведь я многое понимаю.

Да только проблема в том, что иногда понимать и признавать мало. Принять и отпустить – гораздо сложнее. Миша тоже работал над собой, и по вечерам встречались два оголенных нерва.

Каждый из нас хотел максимально решить свои проблемы перед родами, но… Кажется, мы переборщили. Это убивало меня, ведь так хотелось подойти ко встрече с дочкой максимально подготовленными!

– Рита, успокойтесь. Вам сейчас категорически нельзя волноваться. Давайте таблетки легкие выпишу, я вижу, как вам непросто. Ребенку это не повредит.

Ага, не повредит. Не готова я пить успокоительные.

– Нет, спасибо. Я справлюсь.

Та кивнула. Повезло мне с врачом. После той бездушной женщины, что никогда бы язык не повернулся назвать специалистом, мне попался настоящий чуткий человек, что на своем месте.

– Тогда жду тебя как минимум через две недели. И не пугайся так тренировочных. Когда начнутся настоящие, ты все поймешь.

Улыбнулась гораздо спокойнее. Да, в последнее время действительно стали активными так называемые тренировочные схватки. Это было неожиданно, неприятно и страшно до жути.

Наверное, именно они меня такой нервной и сделали. Все-таки мне было действительно очень страшно в ожидании чуда. Боль, неизвестность и миг, что в очередной раз разделит жизнь на до и после.

– Спасибо вам большое.

Мы обнялись. С моим животом, хоть и весьма аккуратным, но уже довольно внушительным, это было непросто. Тем не менее из клиники я вышла в более-менее спокойном настроении. Всего пара недель – и все, малышка будет готова к родам.

В принципе, она и сейчас готова, но не на что процентов. Недаром природа определила, что носить малыша надо определенный срок. Нежно погладила живот, и тут телефон разразился трелью.

Миша.

Тренировка уже началась, но он волновался. Наверное, я еще нескоро привыкну к этой странной, немного дикой заботе. А может, и никогда не привыкну. Приняла вызов:

– Да, Миш, все нормально, но секс нам запретили.

– Ну и слава богу, в то ты меня совсем замотала.

Вот как он умудряется ТАК все чувствовать? Как он понимает, что за моим напускным спокойствием столько страстей. Подбирает слова как ключики к бесконечному числу замочков.

– Спасибо…

– Глупая, неужели ты думаешь, что я не способен потерпеть? Неужели ты думаешь, что какой-то трах на стороне имеет большую ценность, чем ты и она? Рит, пора уже научиться верить мне. Ну и себе само собой.

Рассмеялась. Немного истерично, заливисто. Боже! Мне рожать через две недели, а я переживаю, что он без секса ко мне охладеет. Ну правда, что за чушь.

– Разговор парочки, что ходит к психологам.

– Ну так, мы бы по-другому вряд ли справились.

Тишина. Такая терпкая и многогранная. Словно он здесь, рядом и обнимает меня. Словно он везде: в сердце, в душе, в теле… Чем заслужила это счастье?

– Я люблю тебя.

Ни разу не говорила ему это после того случая. Боялась. Но сейчас все внутри было настолько наполнено любовью, что она вырвалась даже через страхи, а потом я услышала…

– Я тоже когда-нибудь наберусь спелости тебе это сказать.

Слезы потекли по щекам непроизвольно. Всхлипнула, зажимая трубку. Только Миша умеет так. Наизнанку. Вывернуть себя настолько, но остаться собой: суровым, истерзанным.

Мы отключились вместе. Синхронно, потому что знали. Случившееся настолько прекрасно, что можно испортить его всего одной фразой или неосторожным вздохом.

Моменты такой обнаженной души бесценны. Слишком личное, слишком хрупкое, поэтому каждый должен был переварить это сам. Принять и разрешить прийти в свою жизнь.

Как часто мы не ценим фраз, как часто упускаем эту откровенность, что кому-то стоит слишком дорого. Разбиваем ее об острые грани безразличия. Открывайтесь любви, разрешайте себе ее, пусть она пронизывает вас светом и даже, если вы сломались, если все ваше нутро трещит и душа похожа на растрескавшуюся землю… Через эти трещины будет литься свет.

Вздохнула. Вздохнула надрывно, счастливая, позволяя этому чувству впитаться в меня. Спасибо. Спасибо Бог, Вселенная, Высшее и самое сокровенное! Спасибо, что я чувствую это, что мне даровано такое облегчение.

С улыбкой на лице, поглаживая живот, я пошла по улице. Заглянула в любимое кафе после долгой прогулки, съела драников. Настроение было великолепное!

Вот правду говорят, что счастливый человек сияет и хочет делиться этим состоянием со всеми вокруг. У меня было так же. Пока двери кафе не открылись и в них не вошла та самая девушка, что преследовала моего любимого поселение дни.

С бешеными глазами, растрепанными волосами, она приближалась ко мне. В защитном жесте я прикрыла живот и даже схватилась за нож. Инстинкты.

Диана остановилась передо мной и уперла руки в боки. Безумная какая-то. Что ей от меня надо? От нас. Что она задумала? Не стала дожидаться, пока она начнет разговор на своих условиях, выпалила:

– Он тебе голову оторвет, если ты что-то задумала. Прежде чем хоть что-то предпринять, ты должна подумать.

Ее рот скривился. Я вообще не понимала, как эта переменная оказалась в нашей жизни. Неужели испытаний мало? Неужели нам уготовано еще одно?

– А я думала ты и вякать разучилась. Но ничего, посмотрим, как ты запоешь, когда я… Впрочем. Сюрпризом будет.

Она развернулась на своих высоченных шпильках. А я уставилась на нее, немного не понимая, что происходит. Это вообще как назвать? Чокнутая. В Мише я уверена, особенно на ее счет, да вот только…

Нет. Ничего она нам не сделает, пора бы успокоиться. Потому что мне вредно нервничать. Особенно сейчас. Сделала треклятую дыхательную гимнастику. Миша бы посоветовал.

Встала и пошла домой. Да только отвлечься от такого оказалось не так просто. В груди засело чувство опасности. Поэтому просто оборвала телефон Мише.

Но он не поднимал трубку. Ничего, как увидит после тренировки пропущенный, так сразу все поймет и перезвонит. А он частенько задерживается.

Сидела как на иголках. Ну ничего она не сделает. Ненормальная. Телефон