Попаданка на факультете пророчеств - Ксения Власова

— Вот вы где, дорогая! — обрадовалась она, выныривая откуда-то слева. — О, мистер Блэк, добрый вечер.

Казалось, Элизабет смутилась и растерялась, заметив моего спутника. Ее взгляд изучал его с любопытством и непониманием. Будто его здесь не должно было быть.

Что за глупость! Бал же для всех.

— Дорогая, я хотела пройти на балкон, здесь довольно душно, — все еще посматривая в сторону Айдена, проговорила она. — Возможно, вы составите мне компанию? Если мистер Блэк не против.

Айден молча встал и вежливо склонил голову. Элизабет ухватила меня за локоть и потащила в сторону виднеющихся дверей, выходящих на полукруглый балкон.

Я беспомощно обернулась на Айдена, успев заметить, как тот посмотрел на Элизабет. Никогда прежде я не видела у него такого взгляда. Горло сдавило спазмом. Рука, сжимающая ножку бокала, дрогнула.

Балкон оказался укрыт каким-то заклинанием, поэтому холодный осенний ветер бился о полупрозрачный купол, но не проникал сквозь него. Облокотившись на белые мраморные перила, окаймлявшие полукруглую площадку, я посмотрела вдаль, на виднеющийся голый парк, и поставила бокал рядом с собой.

— Вы поссорились с отцом? — с сочувствием спросила Элизабет, тоже вставая у перил. — Как хорошо! Прохладно, — с наслаждением проговорила она, прикрывая глаза.

Я вздохнула и тоже прикрыла глаза.

— Было так заметно, что мы ругаемся?

— Только если хорошо вас знать, — успокаивающе проговорила Элизабет.

Тонкий звонкий звук разбившегося хрусталя заставил меня распахнуть глаза и посмотреть вниз. В темноте тускло блеснули осколки бокала. Воображение тут же дорисовало, как на неровных гранях хрусталя застыли красные капли невыпитого пунша, походящие на капли крови.

— Простите, дорогая! — Элизабет виновато взглянула на меня. — Кажется, я случайно лишила вас напитка… Наверное, локоть дернулся и…

— Ничего страшного, — я остановила ее. — Я возьму новый бокал.

— Не советовала бы вам, — Элизабет покачала головой и, оглянувшись по сторонам, понизила голос. — Вы же помните, что сказала бабушка?

«Смерть в бокале».

— Пожалуй, такое не забудешь, — криво усмехнулась я.

— Не пейте, пожалуйста, ничего, — Элизабет в волнении поднесла руку к груди. — Это слишком опасно!

— Вы правы, — пробормотала я, снова вглядываясь в темноту осеннего парка, прорезанную длинными острыми ветками деревьев.

Забавно, что вечер только начался, но я уже два раза отказывалась от напитка. Один из них предложил мне Айден…

Я оборвала себя, не додумав крамольную мысль. Я не позволю подозрениям испачкать грязью наши отношения.

— Дорогая…

Голос Элизабет прозвучал неуверенно и даже немного жалобно. Я повернула голову и ободряюще улыбнулась девушке.

— Да?

Та поколебалась, а затем продолжила, избегая смотреть на меня.

— Помните, отец показывал вам коллекцию, которую собрал мой брат?

— Конечно.

— После той нашей встречи, обеспокоенная словами бабушки, я написала ему, чтобы расспросить об артефакте, способном обезвредить яд.

— И? — без особого любопытства спросила я, думая о своем.

— Он сказал, что магия диких племен существенно отличается от нашей, и ее не всегда могут обнаружить наши умельцы.

Последние слова задели мой разум, и я вынырнула из своих мыслей, слушая Элизабет уже внимательно. Та заметила мой интерес и приободрилась.

— Что вы хотите сказать?

— Возможно… Только возможно, этот амулет действительно защищает от яда тем способом, обнаружить который мы не в силах.

Я в волнении смотрела на замолчавшую Элизабет и кусала губы. Неужели…

— Антидот из коллекции, привезенной в музей академии, исчез, и я подумала… — Она снова сделала паузу и неловко сцепила пальцы в замок. — Может быть… Вам стоит прибегнуть к нетрадиционной магии? Ведь вреда не будет. Пользы, возможно, тоже, но и опасности никакой.

— Элизабет, — после продолжительной паузы начала я, но та вдруг замахала руками в белых перчатках.

— Простите, дорогая, я такая глупая! Хватаюсь за соломинку! Не слушайте меня. Просто ничего не пейте сегодня. А лучше и на других светских мероприятиях. Тогда…

— Амулет у вас с собой?

Щеки Элизабет окрасил болезненный румянец, и она кивнула, а затем потянулась к маленькому ридикюлю, который я прежде не замечала.

— Вот он.

Элизабет разжала ладонь, в которой блеснул золотым маленький амулет, похожий на монетку. Сквозь него была продета тонкая веревочка.

— Поможете мне? — попросила я.

Элизабет кивнула.

— Наверное, лучше повесить его на руку, на запястье, — неуверенно предложила она. — Тогда его скроет перчатка.

Спустя еще пару минут мы покинули балкон. Элизабет, прощебетав что-то про Эванса, снова устремилась в толпу. Я же не успела сделать и шага, как оказалась в распахнутых объятиях леди Джейн — матери Амелии.

Та сжала меня так крепко, что на мгновение у меня перехватило дыхание, и, обдав запахом духов, отстранилась.

— Милая, как я скучала! — проговорила она, касаясь моей щеки. — Никогда больше не оставлю тебя так надолго.

— Мама… — пробормотала я, борясь со спазмом в горле.

Боже, ну это же не мои чувства! Я не знаю эту, без сомнения, красивую хрупкую женщину с гривой роскошных медных волос. Впрочем, от того, что чувства принадлежат не мне, они не стали менее реальными.

Она улыбнулась и взмахнула веером из зеленых павлиньих перьев с темно-синим кругом посередине.

— Я слышала, ты уже успела повздорить с отцом, — она покачала головой.

— Но он…

Продолжить мне не дали. А так хотелось наябедничать!

— Снова строил хитроумные планы на твой счет? — понимающе продолжила она и сложила руки поверх роскошной пышной желтой юбки с изящной вязью дорогого кружева. — Милая, так было всегда. Но вспомни, разве это хоть раз помешало добиться тебе того, чего ты действительно желала?

— Но… — я растерянно посмотрела на нее. Воспоминания, одно за другим, проносились в голове, как картинки из фильма, подтверждая правоту слов леди Джейн.

— Вспомни, как он противился твоему обучению здесь. Разве это помешало тебе получить образование?

— Нет, но…

— А как он гневался, когда ты решила выбрать профессию преподавателя. И что теперь?

— Что? — как завороженная повторила я. В глазах защипало. Теплота, исходящая от леди Джейн, окутывала меня и разжимала натянутую пружину внутри меня. Почему-то это заставило чувствовать себя маленькой девочкой.