Больше, чем любовница - Мэри Бэлоу

Джейн встала.

– Вашей женой?! – переспросила она в изумлении. – Вашей женой? Какой абсурд! Вы решили, что обязаны жениться на мне, потому что я – леди Сара Иллингсуорт из Кэндлфорда, а не Джейн Инглби из приюта?

– Точнее я не сумел бы выразить свою мысль.

– Не знаю, что вы решили делать в оставшуюся часть дня, – сказала она, глядя прямо в его темные, цинично холодные глаза и чувствуя, как холод его взгляда пробирается ей под сердце, – но у меня есть важные дела. Мне надо посетить «Палтни». Так что прошу меня извинить, я вас покидаю. –Джейн направилась к двери.

– Сядьте, – сказал он так же тихо и повелительно. Джейн повернулась к нему лицом.

– Я вам не прислуга, я не ваша…

– Сядьте! – еще тише произнес он.

Джейн остановилась, не сводя с него глаз, она приблизилась к нему вплотную.

– Повторяю, я не у вас в услужении. Если вы имеете сообщить мне что-то еще, обходитесь без окриков. Я вас прекрасно слышу и стоя.

– Вы испытываете мое терпение, миледи, – зло прищурившись, сказал Трешем.

– А мое терпение уже исчерпано, ваша светлость, бросила она, вновь направляясь к двери.

– Леди Сара! – Он все же сумел остановить ее на полпути. – Я хотел бы кое-что прояснить. Скоро, в течение нескольких ближайших дней, вы станете герцогиней Трешем. Ваше личное мнение на этот счет абсолютно не важно. Мне все разно, что вы думаете или чувствуете. Вы будете моей женой. И весь остаток жизни станете сожалеть о том, что появились на свет.

Если бы ее так не душил гнев, она бы рассмеялась. Чтобы успокоиться, она медленно присела на ближайший стул, расправила складки платья и очень спокойно взглянула на него.

– Как вы смешны, когда играете роль надменного аристократа, – сказала она, поджав губы. Джейн приготовилась к очередной битве.

Он был удивлен силой собственной ненависти. Он никогда и ни к кому не испытывал ненависти, за исключением разве что своего отца. Даже мать он не мог ненавидеть. Возможно, ни к чему ненавидеть того, к кому не питаешь особых чувств. Больше всего он хотел бы испытывать к леди Саре полное безразличие.

Он почти добился своего, называя ее мысленно этим именем. Но глаза его видели Джейн Инглби.

– Вам не придется лицезреть своего ненавистного мужа слишком часто. Могу вас успокоить на этот счет. Вы будете жить в Актоне, а вы знаете, как мне нравится бывать там. Так что наши встречи будут происходить раз в год или около того, не более, ведь когда-то я должен буду сделать вам ребенка. Если вы очень плодовиты, то за первые два года брака сможете родить мне двух сыновей, и этого, я полагаю, будет достаточно для продолжения рода. Если вы очень способны по этой части, то, возможно, уже понесли.

Он поднял лорнет к глазам и внимательно осмотрел ее живот.

Она сидела подчеркнуто прямо, с презрительно поджатыми губами. Он был рад, что она взяла себя в руки. Она показалась ему очень бледной, и в сердце Трешема шевельнулась жалость. Она смотрела на него в упор своими ясными синими глазами.

– Вы забыли одну вещь, ваша светлость. В нашем обществе женщины не находятся в рабстве, хотя и опасно близки к этому. Вы можете притащить меня к алтарю на аркане, но, когда придется отвечать на вопрос священника, я скажу «нет», поставив вас тем самым в весьма неловкое положение.

Он понимал, что ему бы следовало радоваться ее очевидному нежеланию идти под венец. Но она его обманула, сделала из него дурака однажды. Теперь он должен доказать, что его воля сильнее. И он сумеет заставить ее подчиниться своей воле. Даже если ему не хотелось брать ее в жены в той же степени, как ей не хотелось иметь его мужем.

– Кроме того, – продолжала она, – я еще несовершеннолетняя. И в соответствии с волей отца не могу без согласия моего опекуна выйти замуж, пока мне не исполнится двадцать пять. Если я сделаю это, то потеряю свое наследство.

– Наследство?

– Все, чем владел отец – за исключением Кэндлфорда и титула, конечно, – будет принадлежать мне или моему мужу, если я выйду замуж с согласия опекуна.

Теперь многое становилось понятным. Дербери завладел Кэндлфордом и управлял всем прочим имуществом покойного графа. Если бы он заставил леди Сару стать членом его семьи, то стал бы полноправным владельцем всего, что по праву наследования принадлежало ей. Или, что тоже возможно, он мог бы сделать ее жизнь невыносимой, вынудив выйти замуж без его согласия. В обоих случаях граф Дербери оказался бы в выигрыше.

– Значит, – сказал он, – если вы нарушите волю отца, все перейдет к самому графу.

– Да.

– Ну что же, пусть забирает все ваше имущество, Я богат, могу взять жену и без приданого.

– Думаю, если меня обвинят в убийстве, наследства я все равно лишусь. Возможно, меня даже повесят. Но я буду бороться изо всех сил за то, что считаю своим. И я ни за кого не выйду замуж, что бы ни случилось, – ни за Чарлза, ни за вас, пока мне не исполнится двадцать пять. Тогда я буду свободна. К этому времени я могу умереть или быть заживо похороненной в тюрьме или на каторге. Но остается вероятность того, что к двадцати пяти я стану свободна. И я не стану ничьей рабой или женой, что в данном случае одно и то же. И уж конечно, не стану вашей рабыней.

Он молча смотрел на нее. Она не отводила глаз. Немногие могли выдержать его взгляд – она была из числа этих немногих. Гордая посадка головы, губы упрямо поджаты, а взгляд казался стальным.

– Как я мог не разглядеть этого раньше, – проговорил он скорее для себя, чем для нее, – холодную пустоту, которая поселилась у вас в сердце. Холодная пустота. В постели вы можете быть страстной, но это другое. Это не затрагивает сердца. У вас редкая способность располагать людей к откровенности. Вы умело изображаете симпатию и сочувствие. Вы вбираете в себя чужое тепло, как существо, греющее себя кровью своих жертв. Можно даже не заметить, что вы ничего не даете взамен, Джейн Инглби. Незаконнорожденная дочь некоего джентльмена, воспитанная в образцовом приюте. Все, что вы дали мне, – ложь. И еще ваше тело сирены. Я устал с вами спорить. Мне нужно успеть нанести несколько визитов, но я вернусь. Оставайтесь здесь, пока я не приду.

– Я обидела вас, – сказала она, вставая. – Радуйтесь же, что вы отомстили. Если раньше у меня было сердце, то теперь там действительно пустота. Холодная пустота, как вы изволили сказать. Я отдавала всю себя, потому что чувствовала, как вам это нужно. Мне так и не удалось достучаться до вас, получить от вас ответное тепло, дождаться, чтобы вы подарили мне свое сочувствие и понимание. Вашу дружбу. Не было времени – всего неделя, которая так внезапно закончилась вчера. Идите. Я тоже устала. Я хочу побыть одна. Вы чувствуете, что вас предали ваша светлость? Что ж, я чувствую то же самое.

На этот раз он не стал ее останавливать. Герцог смотрел, как она выходит из комнаты. Сам же не спешил уходить.