Тайна точной красоты - Сергей Бакшеев

Психиатр направился к столу с хирургическими инструментами. Одна за другой чмокнули и облепили пальцы тонкие резиновые перчатки. На железном подносе зазвенели стальные приспособления. Главврач нацепил защитные очки и вошел в густой круг света, под которым лежал подготовленный к операции пациент. Тело и лицо больного было затянуто простыней. Лишь матово блестела свежевыбритая макушка. В приподнятой руке Дмитрия Борисовича появилась маленькая электродрель. Он нажал на кнопку, проверяя, как вращается блестящее сверло.

– Приступаем, – скомандовал психиатр.

Сверло вдавилось в выбритую кожу головы. Зажужжала дрель. Острые резцы прорвали человеческую плоть и окрасились в кровавый цвет. Красные брызги пачкали белые перчатки, мелкими каплями оседали на очках. Затем к легкому жужжанию электромотора добавился новый звук. Стальное сверло крошило твердую кость черепа.

– Полдела сделано. – Дмитрий Борисович отложил дрель и занялся наполнением шприца. – Хочешь посмотреть, детка, как выглядит пресловутое серое вещество? Промокни рану и увидишь.

Помощник в светло-зеленом халате сжался от нерешительности. Психиатр самодовольно улыбнулся.

– Тогда отойди. Это занятие для настоящих мужчин.

Психиатр небрежно обработал отверстие. Игла вошла в голову пациента. Дмитрий Борисович не стал высчитывать миллиметры и не жалел опасное лекарство. Ювелирный атомный взрыв сегодня не нужен. Через час математик превратится в овощ, мозг ему больше не понадобится. Отныне ему вечно суждено глупо шлепать слюнявыми губами и мочиться под себя.

Палец хладнокровно нажал на поршень широкого шприца. Главврач с удовлетворением смотрел, как уровень бесцветной жидкости начал понижаться.

Валентина Ипполитовна осторожно продвигалась по незнакомым коридорам психбольницы. Голова пожилой женщины слегка кружилась. Один раз она успела вдохнуть усыпляющий пар. Потом повязка была сорвана, ей удалось сначала оттолкнуть, а потом и договориться с нападавшим. Теперь они действуют заодно. И ее задача как можно быстрее привести Стрельникова в операционную, где еще находится беспомощный Данин, которому уготована ужасная участь.

Универсальный ключ помогал ей открывать двери. Санитары, к счастью, не попадались на ее пути. Их голоса, обсуждавшие драку с Матыкиным, учительница обходила стороной. Теперь, когда она точно знает убийцу, надо быстрее отыскать Стрельникова. Только он в силах завершить расследование согласно букве закона.

За одной из дверей Вишневская услышала настойчивый стук. Она остановилась, спросила:

– Кто там?

– Валентина Ипполитовна! Это я, Виктор Стрельников, – раздался обрадованный голос милиционера. – Я попался на дешевый трюк. Мне надо выбраться.

– Сейчас, сейчас.

Женщина достала ключ, но из-за спины ее резко окликнули:

– Стой, калека! Кто тебя сюда пустил?

В трех шагах от учительницы появился санитар-громила. Он промокнул забинтованной рукой разбитые губы и мрачно двинулся на беззащитную женщину.

Главврач психиатрической клиники равнодушно выдавил содержимое шприца в кору головного мозга. Пустой пластиковый цилиндр с окровавленной иглой шлепнулся на поднос. Зашуршала вскрываемая упаковка. Врач пощелкал по кончику запаянной ампулы. Хрустнуло тонкое стекло. Содержимое ампулы перекочевало через иголку в новый шприц.

– Не дрожи, детка, – успокоил любимого человека Дмитрий Борисович. – Всё позади. Я выполнил твое желание. Сейчас я введу математику в вену специальное средство, и он очнется. Вот так… У тебя будет около часа, чтобы расспросить его. Приготовь диктофон. Теперь он ничего не сможет утаить. Всё, что хранится в его памяти, он выложит тебе, как на блюдечке. Ну а потом… Потом вместо homo sapiens останется только его безмозглая оболочка.

Психиатр снял защитные очки, сдернул маску, швырнул на стол использованные перчатки. Он подошел к помощнику и нежно обнял за плечи.

– Мне надой уйти, детка. Освобожу одного глупого милиционера. Пока я буду пудрить ему мозги, ты потроши разум нашего математика. Потом я вернусь, и оставшийся день мы посвятим друг другу. – Мужчина слащаво улыбнулся. – Дай я тебя поцелую.

Его рука потянулась к марлевой повязке на лице собеседника. Человек, которого он обнимал, попытался вывернуться. Но объятия врача были крепкими.

– Не надо сопротивляться. Ты же знаешь, это меня только распаляет. – Он сорвал повязку и жадно притянул хрупкую фигуру к себе.

В тот же момент его глаза дико округлились, а губы растерянно прошептали:

– Это ты?

В следующем возгласе психиатра к безумному удивлению примешался животный страх. Операционную наполнил отчаянный вопль:

– А где же детка?!

Валентина Ипполитовна, не взирая на грозного санитара, мужественно сунула ключ в замочную скважину. Она старалась опередить его и открыть дверь. Но санитар ловко схватил женщину за руку в тот момент, когда ключ уже был в замке.

– Откуда этот ключ? – просипел санитар.

– Вы делаете мне больно. Отпустите!

Толстые пальцы железными клещами сдавливали тонкую кисть женщины. Учительнице не удавалось повернуть ключ.

– Обойдешься, – буркнул санитар, намереваясь дернуть за руку.

Виктор Стрельников замолотил в дверь.

– Оставь женщину и отойди! Говорит старший лейтенант милиции Стрельников.

От удивления санитар ослабил хватку.

– Больной сбежал из палаты? Непорядок. Сейчас избавлюсь от хромоногой и вернусь за тобой, – пригрозил он.

Его пальцы сжались с новой силой. Момент был утерян. Валентина Ипполитовна не успела повернуть ключ. Что же делать?

Она припомнила поведение учащихся младших классов. Была не была!

Загипсованная рука, невзирая на боль, поднялась вверх и дернула санитара за волосы. В этом случае обиженный школьник мгновенно пытался дать сдачи. Так и произошло. Обалдевший громила отпустил ее запястье и замахнулся огромной ручищей. Учительница открыла замок и присела.

Растопыренная ладонь шмякнулась о стену. Шарахнулась раскрытая дверь. Жаждущий реванша Стрельников выскочил в коридор и еле увернулся от разящего удара перебинтованного кулака. Увидев, какая масса ему противостоит, милиционер не стал испытывать силу мускулов, а выхватил пистолет.

– Еще дернешься, отстрелю твою гордость! – крикнул он.

Ствол пистолета смотрел в пах. Неожиданный аргумент подействовал. Санитар мгновенно сник и принял стойку футболиста, противостоящего штрафному.

– Сейчас ты медленно заходишь в комнату и остаешься там до моего возвращения, – диктовал условия оперативник. – Вот так. Хороший мальчик!

За спиной санитара хлопнула дверь. Стрельников обернулся к учительнице.

– Что происходит? – спросил он.