Личное дело женщины-кошки - Дарья Донцова

– Ой, ой, – запричитала Марина, – она вас убить хочет! ПетрИльич прописал вам тепло.

Не обращая внимания на кудахтающую медсестру, я стянула столстяка плед и не удержалась от нового замечания:

– С ума сойти, зачем ты нацепил лыжный костюм?

– Пар костей не ломит! – влезла с комментариями нахалка. –Больному человеку надо много есть и находиться в тепле.

– Жил такой врач, – язвительно сказала я, вытягиваяполковника из кресла, – по имени Гиппократ, так он придерживался иного мнения ивсегда повторял: «Холод, голод и покой – вот что ведет к выздоровлению».

– Я с ним не знакома, – заявила Марина, – он у нас в училищене преподавал!

– Гиппократ жил в древности, он давно умер, – язвительнозаметила я.

– Я помладше вас буду, – заявила Марина, – вот и не засталаего! О чем не знаю, о том спорить не стану. Может, в начале двадцатого века, нув тысяча девятьсот первом году, когда вы родились, наука так и считала, нотеперь медицина развилась, нынче иные принципы!

– Ну хватит, – вскипела я, – девушка, уезжайте, мы больше вваших услугах не нуждаемся.

Марина шлепнулась в кресло, положила ногу на ногу и вдругспросила:

– Мы – это кто?

– Обитатели этого дома, – сквозь зубы процедила я. – Еслисейчас же не покинете особняк, я позову охрану!

Медсестра прищурилась.

– Полковник вам кто?

– Друг, – машинально ответила я.

– Документ имеете?

– Какой?

– Подтверждающий факт ваших отношений!

– Деточка, – снисходительно ответила я, – дружба не брак,свидетельств приятелям не выдают.

– Значит, вы для него пустое место, – гадко улыбнуласьМарина, – вот сами и уходите из чужой комнаты. Саша прописан здесь, он имеетправо на квадратные метры.

На долю секунды я растерялась, мы никогда не задумывались оюридических формальностях. Александр Михайлович просто живет вместе с нами. Да,он прописан в Ложкине, но должен же человек где-то быть зарегистрирован.

– А у меня имеется нужная бумага, – заявила Марина, –ознакомьтесь!

Я уставилась на подсунутый под нос листок.

«Дегтярев Александр Михайлович, именуемый далее Клиент, иВострикова Марина Евгеньевна, именуемая далее Медсестра, заключили данныйдоговор. Вострикова М.Е. обязуется оказывать патронажные услуги Клиенту втечение года за вознаграждение. Сумма указывается в приложении».

Поражаясь все больше и больше, я изучила документ до конца ирешила проверить, правильно ли поняла его суть.

– Александр Михайлович нанял вас в качестве сиделки?

– Да, – кивнула Марина, – в отличие от вас, человекапостороннего, я нахожусь в комнате Саши на законных основаниях, слежу за егосамочувствием. Выгонять меня вон вы не имеете права! Спальня являетсясуверенной территорией владельца, в ней распоряжается только он сам.

– Вам заплатили за услуги?

– Сполна!

Я изумилась еще больше. Конечно, Дегтярев достигопределенного положения, он полковник, его уважают коллеги и начальство, но вотмаленькая деталь: денег у Александра Михайловича практически нет. Получивзарплату, приятель торжественно отдает ее Ирке со словами:

– Это на хозяйство.

К слову сказать, он не представляет, какие суммы надовносить за коммунальные услуги, телефон, Интернет, электричество, охрану,чистку крыши от снега. И слава богу, что суровая правда жизни скрыта оттолстяка, пусть он лучше пребывает в наивной уверенности, что его доходполностью покрывает расходы в Ложкине. Я не хочу будить в приятеле комплексы ине желаю, чтобы он чувствовал себя нищим. Но из какого кошелька АлександрМихайлович заплатил Марине? Насколько я знаю, личная сиделка стоит дорого!

– Назовите свою цену, – потребовала я.

Марина поджала губы.

– Доллар в день, – наконец выдавила она, – еда и постельноебелье за ваш счет. Саша рассчитался за год, отдал триста шестьдесят пятьгринов, естественно, в рублевом эквиваленте! И нечего меня сверлить взглядом, язаконы знаю, валютой не пользуюсь!

– Почему так дешево? – оторопела я.

– Грех дороже брать, – опустила бесстыжие глаза нахалка, –надо помогать людям бескорыстно.

И тут до меня дошла информация про постельное белье.

– Вы у нас поселитесь на целый год?

– Конечно, – закивала Марина, – Саше необходим уход, у неговидения, глюки, всякая дрянь мерещится. А вы, хороша подруга, бросаетенесчастного одного, голодного, холодного, отняли у Саши вкусную еду.

– Да, – неожиданно согласился с медсестрой полковник, –куска масла не выпросишь!

– Бедняжечка, – засюсюкала Марина, – не волнуйся! Принесутебе сейчас сдобные тостики, положу на них по хорошему куску ветчины!

– И чаю с вареньем, – по-детски обрадовался полковник.

– Может, сгущеночки хочешь? – вскочила Марина.

– Муся, – раздался снизу голос Маши, – бегите скорей сюда! Кнам пришла улитка! Прикольная! Больше Хуча!

Я схватила Дегтярева за руку.

– Слышал? Пошли вниз, сейчас от глюков и следа не останется.

Не обращая внимания на недовольное шипение Марины, ядотолкала Александра Михайловича до малой гостиной. В комнате былпредусмотрительно погашен верхний свет.

– Глядите, глядите! – ажитированно закричала Маня. – Вонона!

– Действительно! – с фальшивым изумлением подхватила я. –Гигантская улитка! Она ползет! Эй, Дегтярев, не молчи!

Полковник издал странный звук, похожий одновременно нахрюканье и кудахтанье.

– Значит, она существует? – спросил он. – Я здоров?

– Да! – заорали мы с Маней хором.

– Галлюцинаций не было? – медленно осознавал происходящееполковник.

– Нет, она живая, – возвестила из-за занавески Ирка.

Приятель вздрогнул.

– Это кто сказал?