Попаданец. Чужие игры - Сергей Мельник

А легенда так себе, ну как, есть изюминка, но можно было и круче завернуть. Этот господин Дро и впрямь был крут дальше некуда, по легенде он входил в число первых семи магов рода человеческого, которым в незапамятные времена эльфы передали свое искусство. Кроме этой семерки у людей магов не было. Семь избранных получили знания и свою инициализацию непосредственно из рук первой расы Альверста, именно благодаря им были основаны магические академии, хотя из семи лишь трое были альтруистами, остальных потом пришлось убивать из-за их жадности и внезапно проснувшейся жажды поработить мир. Ну что тут скажешь, «Аве» нам, человекам, что тогда, что сейчас, что после нас всегда найдется соблазн для наших мятущихся душ. Чем не повод для поднятия самомнения обретение подобной мощи?

Ну да бог с ними, история-то про нашего Аникея, который стал воплощением порядочности, чести, славы и достоинства, а также праведным и верным защитником тогда еще молодого королевства. Ох и наворотил мужик в свое время дел, менестрели потом не одно столетие рвали струны и глотки, на все лады восхваляя его деяния. Но, как водится, доигрался. Хе-хе, как думаете, с чем? Правильно, с тем, что «низзя» и «ата-та», Дро получил инициализацию от льесальфов, а вот искусство, которое передали в мир дьесальфы, манило своей таинственностью и запретом. Ну прямо мой случай, правда, у меня, «тьфу-тьфу-тьфу», пока без эксцессов. Великий маг сломал свой узел, не рассчитав нагрузки некротики при экспериментах с темной энергией. Он навсегда, понимаете? Навсегда переключил себя этим надрывом в ТУ сторону, лишившись в один миг всего того, чего уже достиг, всего того, что освоил и осознал, он лишился того дара знаний, который ему преподнесли дети Солнца.

Ну, по легендам, там были жуткие эпические душевные терзания, господину Дро сочувствовали, жалели, а он лишь стискивал зубы, кроша эмаль от злости, и молчал. Молчал долго, отказывался от титулов, званий и должностей, всячески поносил себя бранными словами и даже вырвал клок волос из бороды, так он был зол. Ученики, конечно, жалели его, похлопывая по спине, мол, брось, чувак, с кем не бывает? От чего его, естественно, еще больше несло во все тяжкие, ну и как следствие, бывший маг стихийник, а ныне жалкий недоучка от темного искусства, собрал свои манатки и ушел в жалком рубище по дорогам мира, оплакивая свою судьбу и нигде подолгу не задерживаясь, чем, естественно, породил еще пару томов всевозможных сказаний и легенд о его похождениях, правда, о достоверности оных уже говорить не приходится, так как чем это все закончилось, уже никто не знает. Что, собственно, наверно, и к лучшему, так как, основываясь на личном опыте, могу сказать, такие люди обычно умирают не от сердечного приступа у себя дома в постели в кругу своей семьи.

Ну да ладно, собственно, почему монумент в его честь пустой, теперь становится понятно и ясно. Мало ли что там у мага на уме, в те времена он был знаменит, потому памятник и возвели с намеком, мол, приходи, ты по-прежнему наш сенсей и гуру.

Войдя в столовую, был удивлен довольно большой массой людей, собравшихся здесь и сейчас, мы с трудом пробились к стойке с едой, а чуть позже нашли местечко куда приткнуться.

— Так что же ты решил по поединку? — На отсутствие аппетита девушка не жаловалась, причем весьма недвусмысленно косясь на мою порцию тушеных грибов, от чего я старался работать ложкой быстрей, дабы не остаться не у дел.

— Да ничего не решил. — Пришлось про себя констатировать тот факт, что, похоже, практически все присутствующие в зале студенты с любопытством разглядывают меня, периодически то кивая в мою сторону, то тыкая пальцем, дабы указать своему собеседнику на мою скромную персону. — Сходим на эту дуэльную площадку, а там, наверно, уже и придем к выводу.

— Ты странный молодой человек. — Она все же успела выхватить полную ложку грибов из моей тарелки. — И мне совершенно непонятно твое спокойствие.

— А я не спокоен. — Я гневно проводил взглядом пирожок, перекочевавший совершенно невинным образом в ее руки с моего подноса. — Я весь киплю и пенюсь от переполняющих меня эмоций. Может, тебе сходить к стойке за добавкой?

— Нет, спасибо, я наелась, — произнесла она, беря очередной пирожок с моего подноса. — Скажи, пожалуйста, а как твое полное имя?

Я задумчиво смерил ее взглядом, нет, то, что она нашла меня и знает как Ульриха, это понятно, в этом нет ничего секретного, а вот мои приставки к имени вполне могут всколыхнуть очередную порцию ненужных мне слухов. Я и так своего рода пугало для столицы, так еще теперь и внутри этих стен прослыть в очередной раз чем-то нелицеприятным?

— Впрочем, можешь не говорить. — Она откинулась на спинку стула, став серьезной. — Господин барон Ульрих фон Рингмар-Когдейр, если не ошибаюсь, собственной персоной?

Сказать было нечего, пришлось просто кивнуть и в ожидании ее реакции буравить ее в ответ внимательным взглядом.

— Это немного проливает свет на твое поведение. — Она улыбнулась. — По крайней мере в вопросах чести ты куда как более меня осведомлен о последствиях.

Ха! Смешно, тудыть тебя растудыть. Прямо животик надорвешь, как весело мне приходилось под презрительными взглядами окружающих, хотя чего греха таить, по большому счету плевать я хотел на чужое мнение.

— Ну что ж… — Она поднялась. — Пора, господин барон, вы ведь не хотите опоздать?

А я что? Я ничего, поднялся, собрался, вздохнул и пошел. Кстати, немного напрягал тот факт, что вместе со мной поднялась добрая половина зала, в некотором отдалении следуя за мной. Видимо, огласки не избежать, что не радовало, так как при любом исходе грозило мне очередной порцией слухов к веренице уже существующих.

Похлопав себя по карману, убедился, что не забыл прихватить с собой на дуэль выданный мне «Кодекс о мерах наказания и урегулирования внутренних конфликтов», коий я, естественно, так и не успел пролистать, в связи с катастрофической быстротой развивающихся событий. Эх, мне бы сейчас сесть, вдумчиво все прочитать, да, может, за какую зацепочку потянуть, убрав с глаз долой сей ужасный ворох из цепочки не самых приятных событий. Но — увы.

Пройдя красочными улочками, минуя причудливые учебные корпуса и площадки, мы через какое-то время вышли к ровной гладкой каменной плите, огромным кругом темно-серой массы застилающей землю. Масштабно. Захотелось свалять дурака, крикнув что-то вроде: Ave, Caesar, morituri te salutant! Плита словно утопала, а вокруг нее на манер Колизея шли каменные ступени лавки, на которых уже скопилось порядочно народу. Собственно, вот и должностное лицо при исполнении служебных обязанностей, в окружении пяти таких же, как он, преподавателей.

— Ко мне подошли, оба, — довольно громко произнес Креб Раус, поглаживая свою длинную седую бороду и показывая на меня и Фердинанда, чей облик вызывал жалость, ибо после моего удара его хоть и подлатали, но вот огромный «фингал» на пол-лица убрать не успели за это время. — Итак, кто в претензии, кто вызывает?

— Я, герцог Фердинанд де Тид, прошу вас засвидетельствовать мой вызов на бой! — Он изобразил стойку, согласно этикету.