Боевой космос - Йен Дуглас

Соблюдение баланса между двумя этими факторами и являлось частью обширной технической загрузки, которую получили все инженеры за неделю перед вылетом с Земли. Было известно, что уравнения для расчетов созданы на Земле с использованием данных испытаний земных материалов, однако в действительности никто не знал, насколько они оправдают себя при работе на сооружении, созданном инопланетной цивилизацией на звезде, которая располагалась на расстоянии почти девять световых лет от дома.

— Джиотти! — прозвучал голос Уорхерста. — Сколько еще нужно времени?

Черт возьми. Джиотти изучил свои данные, экстраполировал кривую увеличения производительности бурения и получил двадцать пять минут. Неплохо, но это еще не все

Затем он добавил пятьдесят процентов и округлил, чтобы вышло наверняка.

— Сэр, потребуется еще сорок пять минут, — ответил он. — И это — ОГП.

ОГП — очень грубая прикидка. Однако точнее он сказать не мог.

* * *

Участок боевых действии «Мемфис», Штаб берегового плацдарма Пространственно-временных врат Сириуса, 13:10 часов по бортовому времени

«Сорок пять чертовых минут»…

А как сдерживать вражеские силы все это время? Враги уже прорвали периметр в двух местах. Множество танков подбиты огнем «Онагр», авиацией и наконец коммуникационной компьютерной сетью, за счет согласованного ведения огня членами расчетов из лазерных винтовок. Второй периметр формировался внутри первого, но ничто не говорило о том, что на сей раз морпехам повезет больше и они остановят инопланетных монстров.

Самым мучительным для Уорхерста было ясное и четкое осознание того, что он сделал все, что мог — развернул войска наилучшим образом, принял все возможные меры, но всего этого оказалось недостаточно. Теперь ему не оставалось ничего другого, как верить в стойкость и боеспособность своих морских пехотинцев.

— Генерал Рэмси, — сказал он по командному каналу связи. — Говорит Уорхерст. Они замыкают периметр в «Милуоки» и «Цинциннати».

— Вижу. Какова ваша оценка?

— Проблема еще не решена.

В декабре 1942 года на атолле Уэйк подразделение, состоящее из 449 американских морских пехотинцев, сдерживало многократно превосходящие японские части в течение двух недель. Когда на остров высадилось спецподразделение японцев в две тысячи человек и начался штурм, последняя радиограмма обороняющегося гарнизона гласила: «Враг на острове. Проблема еще не решена».

Уорхерст чувствовал себя почти как майор Джеймс Деверо на атолле Уэйк в те последние роковые часы. Что вы сделаете, когда ничего уже нельзя сделать, а враг стоит возле самого порога?

— Понял, — ответил Рэмси. — Только не забывайте о том, что Деверо уложил восемьсот вражеских солдат, уничтожил двадцать один самолет и четыре военных корабля прежде, чем погиб. Сделайте все, что в ваших силах, и дайте морпехам сделать все, на что они способны.

Генерал как будто прочитал его мысли.

— Так точно. — Он не просил об эвакуации. Рэмси сам подогнал транспорты для погрузки, если будет принято решение, что им нужно выбираться с Колеса. Тем не менее это — решение Рэмси, не его собственное.

Вражеское наступление замедлилось. Уже было уничтожено немало танков защитников Колеса, новые продолжали прибывать из другого места, но медленно.

Возможно, если бы им удалось уничтожать их в достаточно большом количестве и достаточно быстро…

* * *

Санитар второго класса Филипп Ли Отделение В Первого взвода Роты «Альфа», Участок боевых действии «Цинциннати» Пространственно-временных врат Сириуса, 13:10 часов по бортовому времени

Лежа рядом с пациентом, Ли вынул из сумки зонд Фрелиха и воткнул его иглу в плечо морпеха прямо через броню там, где та была относительно тонка. Игла прошла легко.

Затем он вытащил устройство, позволяя серебряному наконечнику иглы самому загерметизироваться при помощи окружающего его полиламинатного материала. На наконечнике замигал зеленый свет, и Ли почувствовал работу канала связи, передающего данные через его имплантат. Он выбрал четвертый уровень программирования и мысленным щелчком произвел инъекцию.

Хьюстон продолжал кричать, и единственное, что Ли мог для него сделать, это попытаться успокоить его. Проклятие, жаль, что это не «Страдалец Майк», а человек. И не просто человек, а один из тех парней, с которыми он сидел за общим столом и вел задушевные беседы. Парень страдал от сильнейшей боли.

Морпех кричал еще несколько секунд, после чего постепенно затих. Четвертый уровень программирования был настолько сильным, что с его помощью он мог проделать это, не вырубая сознание парня, и он не хотел использовать крайние меры, пока не убедился, что это не убьет Хьюстона. Через зонд Фрелиха вводился нанодин, который быстро разносится по телу кровотоком, отыскивая нервные узлы, пребывавшие в непрерывном возбуждении и спазме от сильнейшей боли. Он гасил возбуждение, где бы оно ни находились — вблизи ран или прямо в мозге. Тело человека как будто замирало, но его сознание должно было оставаться ясным и не замутненным болью.

Поскольку нанодин уже подействовал, Ли стал оперирован» ногу, используя лучевой скальпель, чтобы удалить осколки брони, частицы плоти и кости.

Скальпель — не совсем верное название. Это самый большой инструмент из полевого медицинского набора, напоминающий скорее охотничий нож, а не хирургический инструмент. Когда он срезал отмороженные куски плоти, из раны, пузырясь, вновь пошла кровь и белые кристаллы замороженного водного пара.

Он помнил учения в Лунном море Имбриум, и то, как по его недосмотру солнечный свет растопил замерший кровяной сгусток, который частично закрывал моделируемое ранение «Страдальца Майка». Но подобная ситуация здесь повториться не могла. Оба солнца Сириуса находились с другой стороны Колеса, тут царила ночь, к тому же с подобного расстояния они все равно не могли нагреть поверхность выше температуры замерзания.

В любом случае повреждения брони и ранение были слишком обширны, чтобы беспокоиться об отрывающихся струпьях. Смесь из воздуха и крови, вскипая, поднималась от раны непрерывным потоком, превращаясь в сверкающие кристаллы, едва соприкоснувшись с вакуумом.

В бронированном скафандре морской пехоты были установлены диафрагмы гильотин на коленях и локтях; идея заключалась в том, что при серьезном ранении конечностей их отсекали одним резким ударом, который минимизировал потерю крови и разгерметизацию. Была также пластиковая прокладка с внутренней памятью, которая плотно прилегала к телу пациента. Однако взрыв, ранивший Хьюстона, сильно повредил большую часть левой ноги и пах, причинив сильный ожог. Пострадал также и правый бок. Повреждения скафандра и тела были слишком обширны для того, чтобы автономные системы скафандра могли предотвратить медленную, но устойчивую потерю и давления воздуха и крови. Вакуумные бронированные скафандры «Марк VIII» хороши, но даже они не могли творить чудеса. Для этого нужен врач. Самой серьезной проблемой в настоящее время было кровотечение из бедренной артерии, главного кровеносного сосуда, глубоко в теле отходящего от аорты, идущего через пах вниз в ногу. Хьюстон может истечь кровью до смерти за несколько секунд, если Ли не удастся остановить кровотечение.