Пожнешь бурю - Станислав Гагарин
Шрифт:
Интервал:
Юрий Иванович вообще положил себе за правило не обращать внимания на поступки этой женщины, если они, разумеется, не выходили за рамки их служебных отношений. «Забудь, что на ней юбка, – сказал он себе. – И никогда больше не думай о той блажи, которую она взяла себе в голову».
Впрочем, Гаенкова хорошо знала службу, а такта у нее всегда хватало, чтобы не путать то, что у нее было на сердце, с общими заботами и ее, и командира.
С собой Зоя Гаенкова захватила ящичек-сундучок с медикаментами. Она поставила его рядом на заднее сиденье машины, а сверху бросила плащ голубого цвета.
А это еще зачем? – не удержался от вопроса Макаров, когда выехали на основную дорогу.
Мало ли что может случиться, – ответила Гаенкова, будто не поняла, о чем речь. – Травма какая… Или у кого с сердцем неважно станет.
Последняя фраза была произнесена с явным намеком, но Юрий Иванович проигнорировал намек.
Я о голубом плаще, Зоя Федоровна, – спокойно сказал он.
Погода неустойчивая, товарищ майор, – в тон ему, как ни в чем не бывало, безразличным голосом промолвила Гаенкова. – Вдруг холодом с гор потянет? Или дождь прихватит?
Тогда я дам вам свою плащ-накидку. Иначе нас не поймут супостаты, когда будут расшифровывать фотографии, сделанные с их спутника. У ракетной шахты одни военные – и вдруг некое штатское лицо в голубом плаще. Да еще женского пола. Устроите большой переполох в ЦРУ, товарищ старший лейтенант.
Что же, – спросила Зоя, – они и пол мой различат?
Она оцепила шутливость манеры, в которой командир сделал ей вполне справедливое замечание, по снова с острой горечью подумала, что никогда оп, любимый человек, не будет с нею вместе.
– Если номера автомашин из космоса фиксируют, то понять, что вы женщина, американским экспертам будет не трудно.
Водитель Алик Пулатов, который слушал этот диалог, искоса поглядывая на Макарова, не выдержал и сказал:
Разрешите обратиться к старшему лейтенанту, товарищ майор?
Обращайтесь, – разрешил, улыбнувшись, командир.
Если бы меня послали на Луну, товарищ старший лейтенант, то я бы оттуда вас различил! Красивую женщину даже с Марса можно увидеть.
Вах-вах! – насмешливо сказал Макаров. – Ты где комплименты научился говорить, рыцарь?
У нас в Касумкенте все мужчины рыцари, товарищ командир! – ответил Пулатов.
Ты за дорогой лучше смотри, рыцарь… Что же касается одежды военного человека… Мой отец никогда не носил штатской одежды, пока не вышел в отставку. Ее у него попросту не было. Кроме разве спортивного костюма, который надевал во время физкультурного часа и дома, в кругу семьи, так сказать. А если кто приходил к нам, отец всегда встречал гостя в форме. При этом нередко напоминал, как бывало в старой русской армии: офицерам даже в отпуске категорически запрещалось ношение гражданской одежды.
Даже так?! – воскликнула Зоя.
Представьте себе… В этом был какой-то резон. По крайней мере, человек всегда и везде чувствовал себя военным. А это дисциплинирует, заставляет вести себя соответствующим образом. Да и гордость за принадлежность к армии воспитывается.
А я как-то не задумывалась над этим, – призналась Зоя. – А ведь и верно! Одна из составляющих любви к Отечеству есть и уважение к форме его защитников, гордость оттого, что ты носишь ее. Значит, приобщился к категории людей, которым народ доверил самое главное… Да, тут заложено многое. А ведь это идея, Юрий Иванович! Что, если у нас в части провести тематический вечер? Рассказать об истории военной формы, ее эволюции, сделать выставку рисунков-образцов. Художников найдем…
Я – за! – улыбнулся Макаров. – Вернемся на КП – посоветуемся с замполитом. Спасибо за подсказку, Зоя Федоровна. Только тут есть и другая сторона проблемы…
Какая? – заинтересованно спросила женщина.
Изменилось социальное положение офицерства. Оно перестало быть кастовым, замкнутым, элитарным. Прежде офицер имел собственный выезд или, по крайней мере, передвигался по городу на извозчике-лихаче. Ныне он едет в демократическом метро, автобусе или троллейбусе. Но это бы ладно: лейтенант или даже майор еще смотрятся и там. А вот генералу…
Резонно, – заметила Зоя Федоровна.
А житейские, бытовые мелочи, которые, увы, мелочами называются только условно?! – продолжал Юрий Макаров. – Как человек в офицерской форме будет заниматься разнообразными хозяйственными делами, которые несовместимы с его торжественно-строгим нарядом? Полковник с сумками, набитыми пакетами с продуктами, майор, везущий с коллективной дачи-огорода помидоры и огурцы… Да и мало ли у офицера вне службы таких забот, что несовместимы с ношением формы!
Вы правы, – сказала Гаенкова. – Хотя мой полковник авосек из магазина не носит – это делаю я сама.
Но ведь и на вас, Зоя Федоровна, офицерская форма, – улыбнулся Юрий Макаров. – Я, грешен, снимаю форму, когда хожу в магазин. У жены нет прислуги, но зато трое ребятишек и собственная работа, а мне ведь не положен старорежимный денщик. Проблема с формой куда более сложная, чем представляется на первый взгляд. Но в любом случае разговор в Доме офицеров может оказаться полезным. Ну вот и приехали…
Он выбрался из «уазика», помог выйти Гаенковой: армия армией, а женщиной Зоя быть не перестает. Потом поспешил к Алексею Ермаковичу Гаенкову, который стоял, окруженный группой военных инженеров, неподалеку от механизма, который техники прозвали за длинный и крупнокалиберный ствол «царь-пушкой».
Юрий Макаров подошел к пусковой установке, где находилась ракета, ее боеголовку необходимо было отстыковать перед тем, как демонтировать сам носитель. Здесь уже собралась мощная техника для производства работ и те специалисты, которых ракетчики шутливо звали «головастиками». Особое внимание привлекало оригинальное устройство, основу его составлял цилиндр-контейнер. Он выполнял две функции одновременно: подъемника и средства транспортировки. Водруженный на мощное шасси, цилиндр подходил к открытому люку шахты, с помощью гидравлического механизма поднимался с ложа, принимал вертикальное положение и зависал над отверстием шахты. Затем выпускал из нутра цепкие и надежные захваты, они бережно обнимали ядерный заряд. К тому времени техники-«головастики», находящиеся в верхней части шахты – оголовке, уже отдавали крепления, и захваты втягивали грозную часть ракеты внутрь цилиндра. Теперь он, став контейнером, начинал заваливаться, чтобы, приняв горизонтальное положение, улечься на многоосное шасси транспортера. Водитель «царь пушки» давал ход, и боеголовка отправлялась в хранилище.
Приступим? – спросил Макаров. – Чего тянуть? Будем учиться раздевать ракетную нашу часть, коль дожили мы с вами до столь счастливой поры.
В управдомы не терпится? – спросил полковник Гаенков. – Успеешь еще…
Однако, Алексей Ермакович, этих «изделий» еще столько, что нам с вами с гаком хватит, – ответил Макаров. – Надемонтируемся досыта.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!