Один шанс есть - Сергей Самаров

Вершина скалы была не плоская, но устроиться там и удержаться было вполне возможно. И даже без особых неудобств устроиться. Но уже поверхностный взгляд вокруг заставил Анатолия позу переменить и плотнее к камням прижаться...

Отсюда хорошо были видны и другие скалы, в том числе и те, где под осколки гранаты попала первая четверка «охотников». Подняв бинокль к глазам, Анатолий убедился, что сейчас это уже не четверка, а семерка. Среди скал, расположенных ближе, где Анатолий протянул растяжку, лежали еще три человека, а двое сидели, прижавшись спиной к камням, сами себя перевязывая. Две гранаты, одна из которых установлена выше человеческого роста – это серьезная неприятность. А «охотники» не были готовы к встрече с неприятностями. Они вышли «зайца» погонять и подстрелить. И не верили, что «заяц» может быть зубастым. Просто никогда раньше с зубастыми «зайцами» не встречались...

Они и сейчас, может быть, еще не поняли и посчитали растяжки издержками когда-то проходивших здесь боев. И пусть так считают. Пусть как можно дольше принимают его за «зайца». Ему же легче...

Но силы против него бросили основательные. Анатолий осмотрелся. С разных сторон к центру сходились группы по три, по четыре или по пять человек каждая. Всего побольше пятидесяти бойцов наберется. Должно быть, местным ментам очень важно не выпустить рядового Юденича из окружения и не дать ему возможности сказать кому-то хоть слово в свою защиту. Не выпустить живым...

И куда сейчас можно идти, когда со всех сторон рискуешь обеспечить себе теплую встречу? Может быть, лучше уж здесь переждать. На скале? Центр круга, куда группы стягиваются, в стороне, как можно определить даже при приблизительном осмотре. Прочесывание ведется плотное. Можно, конечно, и незамеченным остаться, если повезет. Опять: пятьдесят на пятьдесят... А отсидеться здесь, выждать, когда пройдут ближние, и, оказавшись у них за спиной, спокойно набрать «высокие обороты», чтобы добраться до леса... Это, наверное, лучший вариант... Если как следует вжаться в камни, его не заметят ни издали, ни вблизи...

* * *

Отставной подполковник Евсеев места себе дома не находил. Чувствуя настроение хозяина, беспокоился и Ерема, порыкивал на каждый звук из подъезда, на шаги по лестнице, на звук проходящего без остановки лифта. Людмила Прокопьевна настроение мужа почувствовала и состояние поняла, поэтому не донимала разговорами. Наконец Виктор Васильевич не выдержал и позвонил полковнику Мочилову сам. Тот, несмотря на воскресный день, оказался у себя в кабинете.

– Пока новости не самые приятные... Менты его со всех сторон обложили, но взять пока не могут. Прочесывают местность. Мне недавно полковник Согрин звонил. Его группа приступила к работе. Сохно что-то придумал... Будем надеяться...

– Будем надеяться, – согласился Виктор Васильевич.

Он не успел отойти от аппарата, как раздался звонок.

– Виктор Васильевич, – голос Анны Ярославны дрожал. – Извините, что беспокою... Нет никаких новостей?

– Есть, Анна Ярославна, хотя и не окончательные... – Виктор Васильевич решил заранее подготовить мать к худшему варианту, чтобы неудача Сохно не стала для нее убийственным ударом после радостного ожидания. – Там, на месте, произошли большие перемены в ситуации. Анатолий сегодня бежал из плена, убив человека, который его захватил. Тот человек – офицер чеченской милиции, и сейчас вся милиция района стремится поймать Анатолия. Чечены утверждают, что он дезертир и скрывался у матери того милиционера. А когда сын обнаружил его, убил сына и бежал...

– Ой, что за ерунду они говорят... Какой же он дезертир... – Анна Ярославна возмутилась.

– Я согласен с вами. Но обстановка там такая, что все другие подтвердят, что он был дезертиром. А у нас нет доказательств того, что он был в плену. Тем не менее сейчас Анатолия пытаются выручить лучшие силы спецназа... Этим делом занимается очень опытная группа, в составе которой даже человек-легенда, на которого я в молодости смотрел, открыв рот. Хотя он ненамного старше меня по возрасту... Мы все надеемся, что все будет сделано успешно...

– Как того человека зовут? – спросила Анна Ярославна.

– Сохно... Подполковник Сохно... Анатолий. Отчества я не знаю. А командует группой полковник Согрин, Игорь Алексеевич.

– Я буду молиться за них... – Анна Ярославна положила трубку.

Положил трубку и Виктор Васильевич и поймал взгляд жены. Любовь Прокопьевна смотрела грустно и с пониманием.

– Менты не любят, когда их мундир пачкают, – согласилась с мужем полковник милиции. – Твоему Сохно придется трудно...

– Потому я и попросил именно его что-то придумать. Только он сможет... И тогда трудно придется вашим ментам. Он в первую кампанию, когда наши войска оттуда уже вывели, один против всей Чечни воевал. Его именем в детстве пугали тех, кто сейчас в ментах служит...

* * *

Ментовские машины перекрыли дорогу в ту и в другую сторону. Но движения здесь, по сути дела, давно уже не было никакого. И никому заслон не мешал, кроме какой-то боевой машины пехоты с нарисованным российским флагом на башне и бортовым номером «13». «БМП» приближалась так стремительно, словно собиралась протаранить ментовские легкие «уазики» и проехать дальше, даже не заметив столкновения. Майор, стоящий между двумя машинами, на всякий случай счел за благо отойти на обочину. Мало ли кто может ехать на армейской «БМП»... Или солдатик какой-нибудь обкурился. Местные поставщики гонят и гонят в армию «травку» и кое-что посильнее... Но «БМП» все же остановилась, просто чудом, как всем показалось, избежав тарана. И даже гусеницы проскользили по разбитому асфальту, выворачивая оттуда оголенную временем щебенку. С места водителя быстро выпрыгнул среднего роста крепкий подполковник с летучей мышью на эмблеме – военная разведка, иначе говоря, спецназ ГРУ, с которым майор связываться не хотел бы. Интересное дело – подполковники теперь у механика-водителя в заместителях ходят?

– Привет боевикам! – весело крикнул подполковник.

– Мы не боевики, – с сильным акцентом и довольно холодно возразил майор, – мы чеченская милиция.

Появление здесь этого подполковника никак не входило в планы ментов. Задача поставлена однозначная – не допустить беглого солдата до своих. А что делать, если тот на спецназовцев выйдет?

– Какая разница, – согласился подполковник. – Все равно – привет! Что тут столпились?

Майор не понял, принял его подполковник за мента или он не видит разницы между милицией и боевиками, но не спрашивать же об этом.

– Дезертира вашего ловим...

– Какого дезертира?

Уже легче. Значит, подполковник ничего о дезертире не знает, и лучше будет, если ничего не узнает.

– Солдат сбежал полгода назад. Прятался у женщины в подвале, выходил только ночами, жил с этой женщиной... Приехал ее сын, капитан милиции, обнаружил дезертира, а тот убил капитана и сбежал...

– Так надо армию подключать! – решил подполковник. – Дезертир, я понимаю, армейский...