Заговор Высокомерных - Елена Тюрина

– Что вы ему вкололи? – повторила молодая женщина.

– Это не наркотики в широком понимании, – стала сдавленно пояснять Волговская. – Просто сильное успокоительное. У Николя есть кое-какие проблемы с нервами.

– Разве у человека, работающего юристом, могут быть какие-то психические отклонения? – резонно спросила Дарья.

– Он помощник адвоката.

– А, бумажки подает… Мне кажется, Мария Владимировна, вас очень ловко водят за нос. Бедный мальчик, которому не повезло с отцом, и которого все обижали в детстве, пользуется вашей добротой и жалостью. Вы знали, что он не так давно был в России? Знали, что он там делал? Николя, зачем ты ездил в Россию?

Мужчина не собирался отвечать, а только жег ее враждебным взглядом. Это его упрямое нежелание говорить о той своей поездке неожиданно зародило в Дарье слишком невозможное подозрение… Но чем черт не шутит. Она повернулась к управляющему.

– Можно его телефон на минутку?

Через секунду гаджет был в ее руках. Сам Николя этому не посмел препятствовать, лишь с опаской покосился на стоявшего за его спиной мажордома. Того, к слову, звали Василием и он был русским… Этот человек больше походил на телохранителя, чем на управляющего делами семьи. Молчаливый, хорошо подготовленный физически, почти невидимый, но при этом возникающий при первом зове.

Дарья открыла исходящие вызовы. Последним набранным номером оказался телефон некого Миронова. Слово было написано латиницей. Русская фамилия, и довольно распространенная. У нее в салоне работал менеджер с такой фамилией. Дарья проверила номер, а потом решила набрать со своего телефона. Ради такого и в роуминге поговорить не жаль. Ответили после четвертого гудка.

– Алле.

– Сергей? Привет.

– Дарья Александровна? – голос на том конце вспыхнул радостным удивлением.

– Да, я. Приятно, что сразу узнал. Скажи, тебе сегодня звонили из Франции?

– Да… А что?

– Это очень важно для меня. Расскажи, пожалуйста, кто и зачем звонил.

– Бывший одноклассник Николя. Просто поболтали. Он вроде приехать хотел. Спрашивал точный адрес места, где я работаю.

– А зачем?

– Ну, в гости забежать. Он в прошлый раз заходил, но потом, говорит, потерял листок с адресом нашего автосалона.

– А когда он приезжал?

– В феврале еще. Помните, как раз когда мы праздновали…

– Он заходил в салон? Поднимался к нам? – Дарье с большим трудом удавалось унять волнение.

– Нет, что вы! Мы внизу простояли, покурили.

– Ясно, Сереженька, спасибо.

– Дарья Александровна, а вы к нам уже не вернетесь?

– Нет, там теперь нет ничего моего, Сереж. Передавай всем привет. Извини, нет времени долго разговаривать.

Она отключилась.

Все ее сотрудники были обязаны владеть иностранными языками, хотя бы английским. И о том, что Сергей долго жил и учился во Франции, она прекрасно знала.

– Сережа Миронов – это друг Коли еще со школы. Я его хорошо помню. Он единственный с мальчиком нормально общался. Но их семья недолго прожила во Франции, отец в связи с работой должен был вернуться на родину, – пояснила Мария Владимировна.

– Он же способен говорить, отвечать на вопросы? – уточнила Дарья, вопросительно взглянув на Василия.

Тот коротко кивнул.

– Да, если захочет. Но реакция будет заторможенная.

– То есть соврать у него, скорее всего, не получится, да? Мы можем побеседовать с ним наедине?

– Нет! Пока не объясните мне, что случилось с Андреем! Я имею право знать! И что там за история с вашим… хм.. любовником, – заявила категорично Мария Владимировна, еще глубже откидываясь в кресло.

– Поверьте, я сама желаю все это выяснить. Позвольте мне с ним поговорить. Я боюсь, что некоторые вещи могут причинить вам боль, поэтому не хочу, чтобы вы присутствовали при этом разговоре.

– А если он снова на вас набросится?

– Василий пусть останется здесь.

То, что ее управляющий все услышит, и ничего скрыть не удастся, успокоило пожилую женщину, и она все-таки согласилась покинуть кабинет.

– Зачем тебе был нужен Миронов? – Лисневская подошла к Николя совсем близко, посмотрела прямо в глаза.

– Тогда денег занял. А в этот раз собирался отдать, – пожал плечами молодой человек.

Он говорил медленно, чуть заплетающимся языком, будто пьяный. Лисневская мысленно прикинула, что ведь Николя запросто мог каким-то образом взять нож с ее отпечатками и… Дарья не могла произнести то, что крутилось у нее на языке. В такое вообще страшно было поверить.

– Признайся, это ты убил Андрея? – тихо, неуверенно спросила она, испугавшись собственных слов.

Похоже, ее вид чем-то насмешил молодого человека. Он вдруг ухмыльнулся, с вызовом поглядел на нее и сказал отрывисто, будто плюнул:

– Да!

Повисла немая пауза. Слышно было лишь шум дождя, который, словно в каком-то триллере, стал фоном к основному действию и передавал внутреннее состояние героев.

– Он сам виноват, – добавил, нарушая тишину Николя. – Отдал бы мне орденский знак, ничего бы не случилось. А то вбил себе в голову – найти русских потомков графа, вернуть награду внукам этой Ксении… Ну вывезла она орден из страны в революцию, и что теперь? Все наследство графа Волговского должно принадлежать его официальным наследникам, а не каким-то родственникам по линии нагулянной дочери.

– А может быть ты просто хотел продать награды прапрадеда? – спокойно заметила Дарья. – На то, чтобы играть в казино и жить, как ты, на широкую ногу, вряд ли хватит зарплаты помощника адвоката.

Губы Николя скривились в усмешке.

– Где ты взял оружие? Ты ведь ударил кузена ножом? – видя, что он ничего отрицать не собирается, вновь задала вопрос молодая женщина.

Николя принялся с готовностью рассказывать, будто давно хотел поделиться своей историей.

– Это вообще случайно вышло. Позвонил Сереге, чтобы занять денег, он сказал подъехать к нему на работу в какой-то автосалон. Он там был на банкете. Все что-то праздновали, шумели. Когда приехал, набрал его, он вышел. Мы стояли, курили. И тут какая-то мадам, секретарша, наверное, вынесла большую картонную коробку из-под торта и пакет с мусором. Поставила все возле урны. Серега вскоре ушел, а я еще остался там, вызванивал Андрея. Тот сбрасывал. Ну, я от злости коробку и пнул. Крышка съехала, а внутри все было облеплено ошметками крема, усыпано крошками от коржей и лежал большой черный нож. Видать, о нем забыли и выбросили вместе с ненужной тарой. Короче, я тот нож и взял.

– Прямо так, голыми руками?

– Я же не идиот. Платком. Потом поехал к брату. Сказал, чтобы отдавал орден. Тот отказался. Мы поссорились, и я ударил его ножом.