Молодые боги - Алекс Делакруз

– Мне нужен один из ваших гостей. Он русский, его зовут Макленин, – довольно громко произнес я, вызвав еще одну волну пересудов.

– По какому поводу, господин? – поинтересовался дворецкий.

– Ему посылка, – дернул я за веревку, вновь заставив пленницу замычать от боли, возмущения и унижения.

Склонившись в поклоне, дворецкий поманил меня за собой. Добровольных зрителей становилось все больше – и когда мы с сопровождающим поднимались по широкой лестнице, за нами увязалось уже несколько десятков человек. А еще эльфов, дварфов, орков, полуэльфов, дриад, тифлингов и некоторых существ, расовую принадлежность которых с ходу определить я не смог.

Поднявшись на второй этаж, мы прошли несколько коридоров и остановились у одной из высоких дверей. Дворецкий три раза постучал, после чего все замерли в ожидании. Через нескончаемые долгие – для меня – несколько секунд дверь приоткрылась.

Отодвинув дворецкого, я прошел в покои, занятые Маклениным. Ничего необычного в интерьере комнат не было – вполне заурядный президентский люкс. Зато находящиеся здесь трое орков, две эльфийки – одна из них распятая на стене, – один мертвый ангел с отрубленными крыльями и Макленин на троне с приникшими к его ногам девушками-вампирами добавляли колорита.

– Вам посылка. От друзей, – голос мой из-под шлема звучал глухо, как чужой. Ударив пленницу сзади по ногам, я заставил ее упасть на колени. Легко кивнул любопытно подавшемуся вперед Макленину, развернулся на каблуках и двинулся прочь.

– От каких друзей? Эй, слышь?! – крикнул он вслед, но я сделал вид, что не услышал.

Не спеша вышел в коридор и широким, но неторопливым шагом направился к выходу из дворца. Пока проходил мимо собравшейся компании, успел услышать кучу разных фраз, в большинстве которых встречалось словосочетание «эти русские».

Ноги передвигались с трудом – будто налитые свинцом. Хотелось одновременно и как можно быстрее бежать прочь, и вернуться обратно. Перед глазами, словно вживую, стояли орки, увиденные в комнатах Макленина, и кровавый оскал вампирш. Да и сам Макленин, не пальцем деланный.

«Вдруг у нее не получится? Если не справится?»

Перед площадкой едва не перешел на бег, уже не справляясь с чувствами, титаническими усилиями сохраняя внешнее хладнокровие. Вызвав коня, одним прыжком забрался в седло и, слегка потянув поводья, отклонился назад. Слишком резко – забив широкими огненными крыльями, орденский конь рывком поднялся на десяток метров. Склонившись вперед, я приспустил поводья, осторожно снижая скорость подъема, дабы избежать рывков.

«Что же там сейчас происходит?»

В груди постепенно поднимался комок тревоги. В тот момент, когда я уже хотел вопреки всем правилам полетов двинуть коня к окнам дворцовых покоев Макленина, по глазам резануло яркой вспышкой. Левое крыло величественного здания вздрогнуло, а окна брызнули мириадами осколков, выпуская ядовито-зеленые щупальца пламени.

Пока половина дворца оседала в облаке пыли, я неторопливо развернул коня. Может, у Ребекки и не получилось задуманное, но живых там теперь точно нет, а это повод вздохнуть спокойно.

Пора возвращаться домой.

Ребекка сидела за столом и прихлебывала из бокала вино. Налив себе, я осушил бокал в три глотка и с громким стуком, от которого вздрогнули обе забившиеся в угол эльфийки, поставил на стол.

– Это кто? – спросил я, заранее зная ответ.

Одна из этих эльфиек совсем недавно была распята на стене, вторая в цепях сидела перед двумя орками под пристальным взором Макленина.

– Твои соотечественницы, из Аркадии.

– Ясно. А орков почему не захватила?

– Орки неожиданно умерли. Да и местные они.

– И самое главное…

– Здесь твой друг, – похлопала по небольшой сумке на поясе Ребекка, – артефактная компрессия, как по заказу.

– Много у нас времени?

– Зависит от того, как запрограммирован аварийный выход из кокона. По дефолтным настройкам это десять дней – надеюсь, настройки он не менял.

– Где Катя? – вспомнил я вдруг девочку, которую мы вытащили из усадьбы Орлова.

– В безопасном месте – есть у меня такое. Этих надо туда же отправить, – показала взглядом на эльфиек чародейка.

Может быть от выпитого вина, а может оттого, что давно не спал, я вдруг почувствовал дикую усталость.

– Ужасно выглядишь, – заглянув мне в лицо, произнесла Ребекка.

Хотел было колко ответить, но пока думал, что же сказать, широко и сладко зевнул.

– Здесь, если долго не спишь, все становится на лице написано. Круги под глазами, щеки впалые, нездоровый цвет кожи, – пояснила Ребекка.

Я открыл было рот для замечания о несовместимости студентов и сна, но снова не выдержал, зевнув.

– Сходи пожалуйста, позови сюда Майю.

– Зачем? – не очень внятно поинтересовался я, прикрывая рот ладонью.

– Во-первых, она дипломированный психолог и поможет успокоить девушек, – кивнула Ребекка на эльфиек.

– Во-вторых?

– Во-вторых, ты уже плохо соображаешь.

Действительно, по поводу Майи разговаривали с троллем Димой каких-то пару часов назад.

– А, ну да.

Я поднялся и двинулся к выходу.

– Женя.

– А?

Ребекка вздохнула и, опустив взгляд, медленно повела себе от плеча по груди. Это было притягательное зрелище – до того момента, как ее пальчик не пересек эмблему Аренберга.

– Прости. Мне, наверное, действительно надо поспать, – согласился я с чародейкой, быстро переодеваясь.

Отдав униформу хранителей Ребекке, вышел в коридор. Теперь надо понять, где комната Майи. Смутно помнилось, что при заселении ее увели в противоположный конец коридора, и я направился туда. Миновав общую залу, зашел во второй коридор с четырьмя дверьми. Или последняя, или предпоследняя дверь присмотрелся я к визуальным образам в памяти и постучал в предпоследнюю. Ответа некоторое время не было, пришлось повторить.

Дверь неожиданно подернулась пеленой, став невесомой, воздушной, будто приглашая зайти.

– Ух ты, – невольно вырвалось у меня, когда я осмотрелся.

Кровать у хозяйки здесь была шире, чем у меня, и с атласным балдахином. Перед ней лежали шкуры: белая медвежья и полосатая тигриная. Вся комната была в оттенках красного – на стене висел магический светильник.

– Привет, – удивленно произнесла Софья, поднимаясь с кровати, легким движением поправляя гриву распущенных волос. Кроме расстегнутого кителя, который она небрежно запахнула, придерживая одной рукой, на ней больше ничего не было.

– Оу, – еще раз произнес я. – У тебя тут… весьма уютно.