Литерные дела Лубянки - Александр Север

Еще одна проблема, с которой столкнулись правоохранительные органы, — это массовое строительство «схронов». Подземные убежища сельские жители Западной Украины начали строить еще зимой 1943–1944 года. Почти в каждом крестьянском дворе к весне 1944 года было вырыт «схрон», «укрытие» или «убежище». В нем хранились запасы продовольствия и одежды. В нем семья могла спрятаться на случай визита в село врагов — немцев, советских партизан или Красной армии, а также банд дезертиров и коллаборационистов. После освобождения территории от немецкой оккупации такие схроны военнослужащие Красной армии обнаруживали в каждом четвертом дворе. Хотя на самом деле их было значительно больше.

«Схроны» различались размерами. От одноместных, площадью два квадратных метра, больше похожих на могилы, до многокомнатных, оборудованных нарами и столами. В последних можно было жить, не выходя на поверхность, в относительно комфортных условиях, месяцами. Часть «убежищ» изначально предназначалась для размещения в них библиотек, госпитателей, типографий, архивов и т. п.[207]

При этом неукоснительно соблюдалось главное требование к таким объектам — их тщательная маскировка. Ведь в случае обнаружения «схрона» противником у находящихся там людей не было шансов на спасение: погибнуть в бою (а точнее, в большинстве случаев быть уничтоженными с помощью гранат) или сдаться на милость победителю.

Чекисты и военнослужащие внутренних войск приложили максимум усилий для обнаружения «схронов». В результате только за 1945–1946 годы лишь на территории Западной Украины было обнаружено 28 969 «укрытий»[208].

Москва оперативно среагировала на произошедшие в стане противника изменения. А если быть совсем точными, то даже опередила руководство ОУН-УПА. Так, 26 февраля 1945 года в Киеве состоялось заседание политбюро ЦК КП(б)У, на котором было принято постановление, во многом определившее дальнейшие действия советской стороны в борьбе с националистическим подпольем на Западной Украине. В документе говорилось:

«…Если недавно в большинстве западных областей Украины были банды, насчитывающие по 400–500 человек, то в настоящее время… все крупные банды ликвидированы, а многие главари… уничтожены или арестованы.

…Потерпев крупное поражение, украинско-немецкие националисты в последнее время меняют свою тактику и методы борьбы с советской властью и переходят главным образом к террору и диверсиям. Действуют мелкими бандами, которые стараются маневрировать и не принимать открытых боев, а политическая сеть ОУН с целью сохранения своих кадров уходит в глубокое подполье….»

Исходя из вышесказанного, предписывалось:

«…для уничтожения каждой мало-мальски крупной банды выделять специальный подвижной боевой отряд с включением в него хорошо подготовленных разведчиков, оперативных, партийных и советских работников.

Указанный отряд обеспечивать агентурными данными, средствами связи и не обременять тыловым хозяйством (обозы, кухни и т. п.).

Отряд должен, увязавшись за бандой, преследовать ее до полного уничтожения, независимо от того, в какой район или область эта банда будет уходить…»[209].

Новая тактика борьбы с повстанцами доказала свою эффективность. Во всех районах Западной Украины были сформированы рейдирующие оперативно-войсковые (чекистско-войсковые) группы. Они были укомплектованы оперативными сотрудниками органов госбезопасности и военнослужащими внутренних войск. Главная задача этих подразделений — быстрая реализация оперативных данных от территориальных органов внутренних дел и госбезопасности путем поиска и нейтрализации участников националистических бандформирований. Все ОВГ были радиофицированы и снабжены необходимым количеством боеприпасов и продуктов. Кроме того, задача считалась выполненной лишь при полной ликвидации банды.

Хотя через какое-то время выяснилось, что местные органы госбезопасности и внутренних дел, в силу ряда объективных и субъективных причин, не могут предоставить всю необходимую информацию по бандформированиям (численность, места дислокации, вооруженность, имена главарей, связи и т. п.).

Участники состоявшегося 26 февраля 1945 года заседания политбюро предусмотрели и это. Было обращено внимание на необходимость:

«…еще больше расширить сеть нашей агентуры, обратив особое внимание на улучшение ее качества.

Шире и смелее практиковать засылку агентуры в оуновское подполье и бандформирования УПА.

Усилить работу по воспитанию агентуры, обучая ее правилам конспирации и методам работы по выявлению и раскрытию участников и организаций ОУН…»

Вот эту задачу за несколько недель решить было невозможно. На подготовку и внедрение агентов в бандформирования требовались месяцы, а то и годы (если говорить о руководящих органах). Поэтому основное внимание было обращено на использование бывших «бандеровцев». В первую очередь тех, кто добровольно явился с повинной. Добровольно советской власти в 1944–1945 годах сдавались многие. Начиная от насильственно мобилизованных в отряды УПА крестьян и заканчивая профессиональными «боевиками», кто разочаровался в идеях западноукраинских националистов и не хотел участвовать в уничтожении мирных жителей.

По данным Управления по борьбе с бандитизмом МВД УССР, только за первый год явилось с повинной 29 204 участника националистического подполья. За период с февраля 1944 года по июль 1946 года этой возможностью воспользовались 52 452 человека.

Всего же за весь период противостояния советской власти и националистического подполья на Западной Украине амнистией воспользовались свыше 77 000 участников подполья и их активных пособников.

Если еще учесть количество задержанных при проведении операций (напомним, за первый год их было 50 387 человек), то чекистам было, кого привлекать к негласному сотрудничеству.

Хотя основная масса явившихся с повинной и задержанных не представляла оперативного интереса для чекистов. Большинством были насильственно мобилизованные крестьяне, которые при первой же возможности, не оказав вооруженного сопротивления, спешили сдаться бойцам ОВГ.

Чекистов интересовали прежде всего проводники ОУН разных уровней, командиры подразделений УПА, боевики и референты СБ — то есть все те, кто мог обеспечить оперативно-войсковые группы серьезными агентурными данными и тем самым способствовать выявлению линий связи, конспиративных квартир, явочных пунктов областных проводов ОУН с целью установления местонахождения Центрального провода, внедрения в его состав проверенной агентуры для последующей ликвидации. Они тоже были в числе задержанных, правда, их количество было незначительным, по сравнению с общей суммой сдавшихся властям.