Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли - Анатолий Абрашкин

Подведем, наконец, итоги. Вторжение ахейцев Греции и Крита в Анатолию вклинивается по времени между двумя походами «народов моря». Греки нанесли концентрированный удар по племенам, являвшимся соплеменниками или союзниками «народов моря», поэтому с геополитической точки зрения Троянская война была исключительно на руку египтянам и семитам, от которых на тридцать с лишним лет была отведена угроза с севера. Более того, по–видимому, именно в этот промежуток времени евреи сумели заселить Палестину. На вопрос — почему Моисей сорок лет водил евреев по пустыне — мы бы теперь ответили так: «Он ждал начала Троянской войны». Второй поход «народов моря» был, по существу, ответной акцией на заселение евреями Ханаана. Пеласги–филистимляне двигались на юг уже вместе с семьями, чтобы восполнить число сородичей ханаанеев, противостоявших агрессии Египта и семитов.

В целом следует сказать, что война между арийско–праславянским севером и египетско–семитским югом была первыми проиграна. Произошло это, как мы старались показать, не без помощи хеттов и греков, стремившихся извлечь из этой ситуации собственную выгоду и тем самым поспособствовавших победе юга. Как те, так и другие сполна получили за это от северян. Северобалканские племена с огнем и мечом прошли по землям Греции, а мизы–мушки разгромили Хеттское царство. Ни страна Хатти, ни Микенская Греция после этого не смогли возродиться. Но это было слабым утешением для их противников, поскольку в результате Троянской войны перестала существовать и Средиземноморская Русь.

В судьбе племен людских, в их непрестанной смене Есть рифы тайные, как в бездне темных вод. Тот безнадежно слеп, кто в беге поколений Лишь бури разглядел да волн круговорот.

В. Гюго

Современные читатели и исследователи зачастую с интересом вникают в перипетии троянских баталий, но размышления о геополитическом смысле войны и предопределенных ею послевоенных судьбах ее главных героев остаются на втором плане. Вот, к примеру, стихотворение Станислава Куняева, которое так и называется «Читая «Илиаду»:

…И закипела пена, И пенилась волна —

Прекрасная Елена, Троянская война!

Ах, мне уж эти греки, такие чудаки!

Сражались наши предки за–ради чепухи,

сходились из–за бабы, какая ерунда!

Им наших войн масштабы не снились никогда.

Они рубились храбро, водили корабли.

Но рассуждать абстрактно, к несчастью, не могли.

Они сражались храбро за злато–серебро,

а надо бы за братство, равенство и добро.

Станислав Куняев — один из лучших российских поэтов, профессиональные навыки его, безусловно, очень высоки. Но вот что касается понимания истинного масштаба Троянской войны, то здесь он серьезно ошибся. Эта война была одним из ключевых событий мировой истории, она в значительной степени предопределила радикальный передел политической карты Восточного Средиземноморья, Передней Азии и Ближнего Востока.

В предыдущей главе мы на основании исторических источников и данных греческого эпоса предложили новую концепцию развития событий вокруг Трои в конце XIII — начале XII в. до н. э. Теперь же на основании анализа судеб отдельных главных героев Троянской войны мы попытаемся уточнить и дополнить ее новыми доказательствами. А начнем, разумеется, с главной «виновницы» всей этой заварухи — прекрасной Елены, которая, как станет ясно, была вовсе не простой «бабой».

Сидели старцы Илиона

В кругу у городских ворот;

Уж длится града оборона

Десятый год, тяжелый год!

Они спасенья уж не ждали,

И только павших поминали,

И ту, которая была

Виною бед их, проклинали:

«Елена! Ты с собой ввела

Смерть в наши домы!

Ты нам плена

Готовишь цепи!..»

В этот миг

Подходит медленно Елена,

Потупя очи, к сонму их;

В ней детская сияла благость

И думы легкой чистота;

Самой была как будто в тягость

Ей роковая красота…

Ах, и сквозь облако печали

Струится свет ее лучей…

Невольно смолкнув, старцы встали

И расступились перед ней.

А. Майков

Жизнеописание Елены достойно целой серии авантюрных романов. Никакой женщине, даже Анжелике, не снились те приключения и испытания, которые пережила она. Цари и самые знаменитые герои влюблялись и похищали ее, невзирая на трудности и самые страшные пророчества.

Первыми «карусель похищений» затеяли афинский герой Тезей и его друг, царь лапифов, Пирифой. Они решили, что возьмут в жены только дочерей Зевса, и поклялись помогать друг другу в этой затее. Вначале оба отправились в Спарту, где подрастала дочь Леды и Зевса — Елена. Леда была женой спартанского царя Тиндарея, но Зевс нашел способ приблизиться к прекрасной и верной своему супругу женщине. Он явился к ней в образе лебедя, когда она купалась в реке. В результате этого на свет появились Елена и два ее брата- близнеца Кастор и Полидевк. Их еще называли Диоскуры, что означает «сыновья Зевса».

По другому варианту мифа, Елена — дочь богини Немесиды, которая, спасаясь от Зевса, превратилась в гусыню, а Зевс — в лебедя. Яйцо, из которого вылупилась Елена, было найдено и сохранено Ледой, она же вырастила и воспитала Елену как свою дочь. Позднее делались попытки соединить обе легенды. Говорили, что Леда снесла яйцо, из которого вышла Елена. Но все сходилось в одном: Елена — дочь Зевса, а только это и было важно Тезею и его другу. Они похитили девочку, когда она со своими подругами танцевала и пела на лесной поляне в честь богини Артемиды. Похитителям удалось бежать от погони. Еще в дороге они бросили жребий, кому быть мужем Елены. Счастье улыбнулось Тезею, но Елена была еще слишком молода, и поэтому афинский царь отослал ее в небольшой городок Афидна, расположенный в нескольких часах пути от Афин. Там девочка должна была расти под присмотром матери Тезея. Он же сам, верный обещанию, вместе с Пирифоем отправился в новый поход, чтобы добыть еще одну дочь Зевса. Оба решили, что самой подходящей невестой будет Персефона, дочь богини Деметры, некогда похищенной владыкой царства мертвых Аидом.

Героям пришлось сойти в подземное царство, в ужасную страну вечного мрака и холода. Хоть их план казался безумным, поначалу все шло хорошо. Друзья нашли вход, преодолели грозившие им со всех сторон опасности и ловушки и, наконец, добрались до жилища самого Аида. Бог принял их чрезвычайно дружелюбно, можно сказать, даже гостеприимно, поскольку пригласил отужинать. Но подняться из–за стола Тезей и его друг уже не смогли. Они оказались узниками грозного владыки, притом, как они думали, навеки. Спасение пришло лишь через много лет, когда в преисподнюю спустился Геракл. Ему, правда, удалось спасти лишь одного Тезея. По решению богов Пирифой, осмелившийся пожелать владычицу царства мертвых, был оставлен прикованным к камню в вечном рабстве у ее мужа.