Маршал Малиновский - Борис Соколов

МАРЦИНКЕВИЧУ приказал держаться, разведывая на своих флангах. Ночью на 9.7 волью к МАРЦИНКЕВИЧУ 300 бойцов пополнения.

2. Всю ночь с 7.7 на 8.7 ШЕВЕРДИН (командир 74-й сд полковник Ф.Е. Шевердин) засыпал меня паническими донесениями, об окружении ОП артиллерии, о полном прорыве его фронта.

К утру выяснилось, что благодаря дезорганизации в дивизии, некоторые б-ны самовольно снялись с фронта, начав отход.

Принятыми мерами Штакора вернул эти части на фронт, также вернул отошедший, якобы по приказу командира 74 СД 360 CП из ПУТИНЕШТЬ, опять на свои позиции, который при возвращении на фронт вступил в бой с пр-ком на выс. ю-в ГЕЧИУ-ВЕК. Приказал ему выбить противника, охватывая его фланги и овладеть высотами 243,4-268,2 ю-в ГЕЧИУ-НОУ.

ШЕВЕРДИН держит фронт: будка на ж.д. с-в СЫНГУРЕНЬ, выс. 184, 1 — выс. 111, 1, восточнее БЕЛЬЦЫ. Сейчас в 12.30 донес, что отходят его части и оставили обе эти высоты.

У ШЕВЕРДИНА на СП свыше 80 орудий. Приказал немедленно смести огнем пр-ка и восстановить свое положение.

Перед 74 СД в р-не БЕЛЬЦЫ до одной ПД пр-ка (как будто 22 ПД и части 8 ПД румын).

3. Проводной связи с 30 ГСД не имею, радио с перебоями, делегатов шлю последовательно одну группу за другой, пока точных данных не имею с 24.00 7.7. Слышу в направлении ГОНЧАРОВА бой (генерал-майор Михаил Дмитриевич Гончаров вступил в командование 30-й гсд после смещения и расстрела С.Г. Галактионова. Он был смертельно ранен в Померании у Новограда и умер 6 марта 1945 года, будучи заместителем командующего 2-й гвардейской танковой армией).

ГОНЧАРОВ имеет 256 СП, 35 СП и 71 СП (последний полк я задержал вчера у ПУТИНЕШТЬ и направил его к ГОНЧАРОВУ), 369 СП, где ГОНЧАРОВ, вчера вечером не знал. Все полки 30 ГСД очень маленькие, по 200–250 крепких бойцов, остальные бессарабцы еще не выведенные, но многие из бессарабцев все же дерутся.

Жду пополнения, для встречи которого уже послал в РЫБНИЦУ командира. Дам ГОНЧАРОВУ 2000 (остальные 2000 дам МАРЦИНКЕВИЧУ), тогда уведу бессарабцев в тыл.

В данную минуту ГОНЧАРОВ дерется, по моему предположению, на высотах 5–6 км ю-з ВРАДОЙЯ. Жду каждую минуту делегатов от 30 ГСД. Перед ГОНЧАРОВЫМ не менее двух полков смешанной румыно-немецкой пехоты, номер не установлен, по показаниям пленных, части 210 ПД.

4. 321 СП выполняет задачу по обеспечению левого фланга 30 ГСД в районе СЫНДЖЕРЕЙ и разведки на КИШКАРЕНЬ, БУШИЛА.

5. В тылу организовал заградгруппы — много наловили командиров и бойцов, организуя их и посылаю на фронт. Составлю списки и буду судить.

6. До сих пор не имею ни батальона связи, ни сап- бата и сведений, когда они ко мне будут подведены из КИРОВОГРАД.

7. Вся сила немцев в их изумительном взаимодействии авиации и земных (так в документе) войск. Я же не имею ни одного самолета и мы их совсем не видим над собой, это очень угнетает войска.

8. Решил упорно держать фронт. Готовлю тыловые рубежи».

9 июля в связи с ухудшением обстановки Малиновский в 15.40 направил телеграмму-молнию в штаб 9-й армии: «В связи с тем, что противник глубоко охватил левый фланг корпуса, входя в район Туль и явно стремится отрезать корпус от переправ в район Рыбница. Прошу Вашего распоряжения о подготовке переправы в районе М. Рашков.

Прошу удара 2 кк по тылам противника в районе Чутулешты, Драгонешть, Пеаень и его уничтожения совместно с частями 30 сд с тем, чтобы сохранить возможность планомерного отхода войск на рыбницкие переправы».

18 июля Малиновский вынужден был отдать приказ отходить за Днестр. Далее отступление продолжилось. Отошедшие от румынской и венгерской границы 6-я и 12-я армия попали в уманский котел.

Е.Е. Мальцев вспоминал:

«Вечером 10 августа из немецких тылов возвратился старший политрук Мусти. Он с тревогой сообщил, что из Кривого Рога вдоль реки Ингулец на Николаев движется немецкая 16-я танковая дивизия. Она, видимо, имеет задачу замкнуть кольцо окружения 9-й армии в Николаеве. Так, по крайней мере, нашего политрука информировал командир немецкого танкового батальона, с которым тот разговаривал. Вскоре в дивизию прибыл командир корпуса. Почерневший, исхудавший, в пропыленной форме, Родион Яковлевич мгновенно принял решение снять с занимаемых позиций 109-й полк А.В. Лапшова (в который раз уже именно этот полк!) и на трофейных машинах направить его в Николаев в качестве первого прикрытия. Больших сил ни командир корпуса, ни командующий 9-й армией выделить не могли. Генерал Малиновский отдал также распоряжение об организованном, но ускоренном отходе на переправы в Николаеве.

Вместе со 109-м стрелковым приказано было отправиться и мне.

— На вас вся надежда, — сказал на прощание командир корпуса. — Прикройте Николаев до нашего подхода. Подчините себе все воинские части и подразделения, свяжитесь с партийными и советскими организациями города, поставьте в строй народное ополчение. От ваших действий зависит теперь судьба всей девятой армии.

— Сделаем все, что в наших силах, товарищ генерал, — ответил я комкору.

Однако противнику удалось нас упредить. Когда мы въехали в город, который был сильно разрушен немецкой авиацией — воронки на улицах, многие дома разрушены, на восточной окраине пожары, — с немецкими танками уже вел неравный бой зенитный дивизион. Его позиции располагались у шоссе, ведущего на восток к Днепру, на Херсон. Стремясь перерезать этот путь отхода, гитлеровцы направили туда группу танков. Узнав об их приближении, командир дивизиона майор Шевелев приказал опустить стволы орудий. Расчеты вначале удивились такой команде: ведь над городом показались “юнкерсы”. Но майор рассчитал правильно: самолеты представляли сейчас меньшую опасность. Подпустив танки на расстояние прямого выстрела, артиллеристы открыли огонь. Восемь машин из девятнадцати загорелись в течение нескольких минут.

Внезапный удар противника был отражен. Это позволило 109-му полку своевременно занять оборону…

Бой длился весь день 13 августа. Воины 74-й стрелковой здорово потрепали 18-ю танковую дивизию фашистов (18-я танковая дивизия действовала в составе группы армий «Центр» и под Николаевом не сражалась. Возможно, здесь опечатка, и в действительности имеется в виду 16-я танковая дивизия) и выполнили задачу чрезвычайной для всей 9-й армии важности: удержали плацдарм на левом берегу Ингульца. Однако, когда основные силы нашей 9-й армии отошли к Николаеву, немецкая танковая дивизия и мотодивизия “Адольф Гитлер”, оставив полк Лапшова в покое, километрах в трех — пяти от берега Ингульца замкнули кольцо, преградив путь отхода к Днепру.

15 августа полковника Ф.Е. Шевердина и меня вызвал командир корпуса генерал Р.Я. Малиновский. Начали обсуждать, как выйти из сложившейся ситуации.

Комкор решил построить боевые порядки в три эшелона: в первом эшелоне — 74-я дивизия, которая уже заняла исходное положение для наступления на левом берегу Ингульца, а две другие дивизии прорывают фронт окружения, размыкают фланги и дают возможность эвакуировать тылы и раненых.