Третий сын - Константин Ежов

А вот с Евгенией дело обстояло сложнее. Мы вроде и разные. Она даже, скорее, паутинка четвёртого класса. Но и в то же время одно целое, и теоретически смысла в нашем сиянии не было никакого. И это огромное счастье – то мелькнувшее несбывшееся будущее, иначе из-за своей реакции на неё наломал бы дров. И это неудивительно, при такой похожести на ту, которую так любил в той жизни. Шок и трепет, а не встреча. Только ведь никто не давал гарантий, что с божественным вздохом будет лучше. Тут ведь бабушка надвое сказала… Даже получив то видение, очень трудно было самого себя переубедить совершить иной выбор.

Так что Евгения останется относительно отдельной личностью. Дорогобудовы нашли, как склонить меня к нужному решению. Пообещали они мне сделать из неё оружие. Если уж паутинка может имитировать даже человека, то ничего не мешает придать ей форму меча. Кроме очень малого количества мастеров, способных это сделать. Их во всём мире всего пять! Японец, три минца и испанец. Только последний шлёпает более-менее в промышленных масштабах клинки, но по отзывам… говно, если коротко и емко. Его технику их получения даже воровать никто не хочет. А вот с остальными…

Каждое творение получает подробнейшее описание и абсолютно индивидуально. Любой меч или нож имеет своё лицо, которое ни с чем не спутаешь. Изготавливаются порой десятилетиями. И самое сложное – найти подходящую форму для конкретной паутинки. Её сейчас тоже достать совсем не просто, потому как лучше всего для этого идёт ржевская, которую уже столетие не изготавливали.

Да-да, в такие моменты понимаешь, почему меня за жабры взяли. Думаете, совсем даун и не понимаю, что моё владение этими чёрными холопками весьма условно? Очень хорошо, и потому и не пытаюсь дёргаться, тем более, когда вокруг них такая движуха, больше напоминающая по масштабам советскую космическую программу времён Королёва. Может, под это дело и не полстраны подрядили, но не сильно-то и меньше. Меня же вогнали в дикое уныние и в совсем уж беспросветные долги.

Сами понимаете, таких клинков возмутительно мало! Владеть им… Никакими деньгами не измерить престиж. Да и как оружие выше всяких похвал, да и безопасно это. По сути они часть самого владельца. Украсть просто невозможно, отнимать и сложно, и крайне опасно, даже после смерти отделить проблематично. Есть, правда, одно ограничение. Поддерживать их могут только одарённые. В таких делах даже денег мало, нужно ещё и мастера убедить, что достоин.

Очень уж у сестёр обширные оказались связи с империей Мин. Всё дело было в Евгении, вернее, её изначальной форме. Меч – просто срань господня, насколько убогий, но отделанный серебряной и золотой чеканкой, а уж самоцветами усыпанный, как рафаэлка кокосовой стружкой. Когда увидел её такой, аж глаз задёргался. Не узнать ту корягу, которой пришлось отбиваться тогда, в империи Мин, было просто невозможно. Да о него порезаться нельзя! Она получилась абсолютно точной его копией, со всей присущей ему убогостью, и ничего удивительного, что наотрез отказался даже брать это в руки. Понимаю, перегнул палку. Вы представляете, каково смотреть было на её слёзы? Но ещё раз прикасаться к этому! Брр!

Спасли ситуацию Дорогобудовы. Пообещали договориться о переделке. Ситуация вырисовывалась особая, и были все шансы выманить мастера сюда. Последнее вообще из-за грани возможного. Ещё никто не создавал ничего подобного из паутинки четвёртого класса, а уж из того, что умудрился тогда сделать я в Нанкине… До Евгении таких заготовок просто не существовало в природе! И, как оказалось, сотворение такого клинка дело ни капли не простое. Для неё изменение формы – это и перекройка всего содержания. Того, что составляет её личность. Именно из-за этого, оказывается, подобные ей никогда не меняют внешность, несмотря ни на что! Это сравнимо для нас разве что с копанием в наших мозгах топором. Вот ни одним боком не полезно!

Но это потом, а пока меня отвели к истукану. Самым странным было то, что вторая слеза действовала на меня так же, как на людей без дара, то есть никак. Открытие сделать оказалось легко. Все чувствовали воздействие, а я нет. Вот как тут не сходить и не посмотреть на чудище? Никак! Вот и попёрся. Благо узилище располагалось недалече. В гробу находилась вполне заурядная девушка, не сказать чтобы высокая или низкая, и не худышка вовсе, но и жирными телесами не потрясавшая, да и на лицо вполне обычная, большеокая и голубоглазая, но это выяснилось после. И честно говоря, зря туда шлындал! Поскольку в тот момент решение о её дальнейшей судьбе легло на мои плечи.

– Что это было? – задала вопрос Белава.

– Ну, это… В общем…

А что вы хотите? Откуда мне знать, как эту тень делать, если её создать можно только после слияния со стихией, в данном случае – с тьмой. А это само по себе толстый намёк, что человек если и не в ранге мастера, то уже где-то поблизости. И вот как этот бессмысленный для меня набор букв сочетается с имеющимся первым боевым? В данном вопросе моё мнение никак не учитывается. Дорогобудовы с какого-то перепуга решили, что правила не для меня. Приходится изображать перенапряжение сил.

– А я думала, у тебя запор, – сразу же прокомментировала она мои потуги.

– Ну а как, по-твоему, нужно шагнуть за грань? – возмутился я в ответ.

– Просто. Посмотри мне в глаза, – потребовала Белава.

– Интересное предложение. До тебя метров пятнадцать. Как? – поинтересовался я в ответ.

– Ты мастер света. Хоть с этим согласен? – спросила она.

– Ну… Возможно. Но ведь неясно, какого ранга? – всё же выразил я сомнение.

Так-то они меня убедили в этом. Даже вся доступная литература подтверждала такой факт. Была одна проблема, не было у меня слияния со стихией. Но и тут у них нашлись аргументы. Де с моей паутинкой, бог его знает, бывает ли оно вообще. М-да. Печалька… Бессмертия, как всем, похоже, не светит.

– Первого, чего гадать. Хватит разглагольствовать. Языком ты потрепаться горазд. В общем, смотри мне в глаза, – опять потребовала она.

Интересное кино. В этот раз почему-то послушался и перестал мандражировать. И сразу удивился. Они оказались серыми. Притом что так и не смог вспомнить их цвет по памяти. Похоже, просто не обращал внимания на это. Но потом началось странное. Когда пригляделся, заметил отчётливый металлический отлив. За ним пришло озарение, да её радужки же стальные! А затем осознание, хоть кто-нибудь знает, какого цвета её глаза? Ведь если моя догадка верна, то именно мой свет позволил всё это узреть.

– Дай мне руку, – прозвучал её требовательный голос откуда-то из-за грани.

Собственно, ничего сложного в этом не было. Мы же были нос к носу. Так что протянул без раздумий.

– А теперь оглянись, – просто сказала Белава без всяких потусторонних обертонов.

Так-то почему бы нет. Сразу захотелось выругаться, но, оказывается, забыл, как дышать. Понимаете, такое дело… Я ведь стоял всё там же, где стоял, и сейчас смотрел на самого себя. А потом осознал, что смотрю на себя, стоящего рядом с Белавой. Потом в глазах стало двоиться. Шок – это по-нашему! Никогда ещё не видел себя со стороны. Вживую, так сказать. Мозг отказывался рационально воспринимать происходящее. А потом у меня подкосились ноги. Я-первый ведь тоже забыл, как дышать. Естественно, от кислородного голодания помутнело в глазах. Очнулся лежащим на земле. И, слава богу, дышащим. Дорогобудова, зараза, улыбаясь, смотрела сверху.