От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит

количество драгоценных металлов, пущенных в оборот, не возрастало так резко, как в XVI веке.

А Испания, в основном, выступала в роли покупателя, а не продавца, ибо мало что производила (см. главу 48). И приходилось за покупки отдавать все больше золота и серебра.

Правительство Испании пыталось действовать командно-административными методами. Еще в XVI веке принимались, время от времени законы, направленные на уменьшения оттока из страны драгоценных металлов, даже перешедших в собственность иностранцев. Предполагалось наивно, что невозможность вывоза звонкой монеты и слитков, заставит предпринимателей сделать капиталовложения в самой Испании. Разумеется, из этого ничего не вышло. Законы эти не соблюдались (т. е. золото и серебро вывозились контрабандой). Или само правительство эти законы смягчало. Ибо проведение их в жизнь со всей строгостью, вызвало бы экономический коллапс — прекратился бы привоз жизненно важных товаров. Главная причина нежелания тогдашних инвесторов делать капиталовложения в Испании была слабость трудовых ресурсов страны, подорванных изгнаниями, бегством, отъездом за океан. Иностранцы, к тому же, обвиняли оставшихся на родине испанцев в нежелании трудиться[60] (см. главу 48). Возможно иностранные предприниматели побаивались и экономического произвола испанских королей (о чем дальше).

Не больше успеха имела и другая законодательная мера — запрет колониям торговать с другими европейскими странами, напрямую, в обход Испании. Сама Испания мало, что могла экспортировать в колонии. Серьезной статьей вывоза в Америку стала только ртуть, добывавшаяся в Испании. Её употребляли в горной промышленности для извлечения серебра и золота из руды.

Правительство пыталось заработать на посредничестве и торговых пошлинах на ввозимые в колонии иностранные товары. В этом одна из важных причин сосредоточения всей легальной торговли с Америкой в одном порту — сперва в Севилье, потом в Кадисе (см. главу 48). Только оттуда и только на испанских кораблях должны были попадать за океан товары других европейских стран. Причем, попадали они только в три специально выделенных порта — Картахена (в Вест-Индии), Портобело и Веракрус, а уж оттуда расходились. При таком порядке удобно было собирать пошлины. Однако испанские колонисты и торговцы из других европейских стран, не заинтересованы были пополнять казну Мадрида из своего кармана и контрабанда процветала. Даже рабов-негров нередко удавалось ввозить незаконно, не уплатив пошлины.

C конца XV и до середины XVII веков Испания, бесспорно, была великой державой. И как всякая великая держава, к своему несчастью, была втянута во множество конфликтов. Помимо прямых военных расходов, масса денег тратилась на субсидии союзникам — Католической лиге во Франции во время религиозных войн во второй половине XVI века (войны католиков с протестантами), австрийским Габсбургам в Тридцатилетнюю войну в XVII веке. Но главными были, все-таки, прямые военные расходы в бесконечных войнах. Это все обычно для всех великих держав, во все времена. Тут Испания была, на первый взгляд, в более выгодном положении, чем другие — часть денег на военные расходы давали американские рудники. Другим правителям все приходилось выжимать из своего народа. Но дело в том, что в развитых европейских странах, военные расходы уже тогда кому-то приносили пользу. Купцы обогащались на военных поставках, ремесленники и мануфактуры бывали завалены выгодными заказами на оружие, обмундирование и т. д. За границей размещались только те срочные заказы, которые не удавалось разместить внутри страны. А испанцам почти все приходилось покупать за рубежом (только судостроение получило некоторое развитие). Правда, иногда, страны, где размещались военные заказы, находились под властью испанского короля (Миланское герцогство, например). Но всяко, это была не Испания. В Мадриде, конечно, понимали все невыгоды такого положения и пытались принимать меры. Строили государственные военные заводы, приглашали для организации производства специалистов из-за рубежа (конечно, только католиков). Но, как известно, государственные предприятия менее эффективны, чем частные. И, главное, им тоже не хватало рабочей силы. А как говорили в СССР на политзанятиях — «кадры решают все». Так что результаты деятельности этих единичных предприятий оказались скромными. Например, армия герцога Альбы, воевавшая в Нидерландах, очень немногое могла получить из Испании. Большая часть оружия поступала из Милана, Германии, даже из Англии, с которой еще не началась открытая вражда. А немного позднее, когда вражда стала явной, испанцы пытались тайно закупать английское военное снаряжение. Т. е. готовы были дополнительно платить за секретность и риск. Не от хорошей жизни, конечно. Это при том, что на недостаток природных ресурсов Испания не могла пожаловаться.

В дальнейшем ситуация в Испании не улучшилась. Так что войны, хотя и не опустошавшие самой Испании, в позднее Средневековье (кроме восстания морисков 1568–1570 годы, которое, иногда неправильно называют «Гранадской войной») были одной из главных причин того, что испанские монеты (за исключением медных), можно было скорее найти за пределами Испании, чем в стране.

Острые военно-политические ситуации часто срочно требовали денег. А так как казна была хронически пуста, государство обращалось за займами к иностранным банкирам, сначала под залог будущих поступлений драгоценных металлов, потом уже под все что только можно было заложить. Но вырваться из долгов не удавалось — войны по-прежнему шли, корсары все сильней атаковали корабли и колонии, сама Испания, кроме шерсти, мало что производила. И вот, в течение полувека (вторая половина XVI — начало XVII веков) испанские короли (Филипп II и Филипп III), во владениях которых производилось 80 % мировой добычи серебра и 70 % мировой добычи золота, пять раз объявляли государственное банкротство. Справедливости ради отмечу, что подобное случалось и в других странах. Но, во-первых, там это не превращали в систему, во-вторых, там не было фантастического притока драгоценных металлов.

Больше всего от этих банкротств пострадали банкиры немецкого города Аугсбурга. Этот южно-немецкий город был в первой половине XVI века крупнейшим банковским центром. А в конце этого века некоторые банкиры, не евреи, а добрые католики, оказались в долговых тюрьмах, после испанских государственных банкротств. Пострадали и банкиры других германских городов, а также мелкие вкладчики.

Лирическое отступление

Богатейшими людьми того времени считались Фуггеры — семейство аугсбургских банкиров (слухи об их дальних еврейских предках, видимо, необоснованны). В книгах по истории экономики XVI век называют «веком Фуггеров». Их огромную мощь иллюстрирует следующий пример. В начале XVI века был момент, когда в ходе Итальянских войн (см. главу 36) чуть ли не весь западный мир — Испания, Франция, Германская империя, Папа, мелкие итальянские государства объединились против Венеции (Камбрейская лига). Ни мужества граждан Венеции, ни ее значительных в то время богатств, ни искусства ее дипломатов не было достаточно для спасения Светлейшей (так называли Венецию). Ползли слухи, что враги изгонят народ Венеции из города и заставят