📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыНевольница: его проклятие - Лика Семенова

Невольница: его проклятие - Лика Семенова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Перейти на страницу:
class="p1">— Сирин, — прозвучало едва слышно, глухо, будто горло намертво пересохло.

— Поживи у нас, Сирин. Тебя здесь никто не осудит. И никто не обидит.

Я не лучший психолог, увы. Лора справляется гораздо убедительнее, особенно теперь, когда очень заметно ждала первенца. Она перестала хватать звезды с неба и вышла за местного. Говорит, что счастлива. А кто, впрямь, счастлив — тетушка Джен, ее мама.

Сирин, наконец, подняла голову, посмотрела на меня пустыми глазами:

— Спасибо, госпожа, — формальность, в ней нет благодарности, но это уже не молчание. Это уже брешь.

Госпожа… Я смирилась — просто пришлось. Я для них теперь высокородная имперка, инородное тело. Сначала я настаивала, чтобы меня называли по имени, но потом поняла, что они чувствуют себя неловко — я больше не презираемая полукровка. Имя — для своих.

Я поднялась и вышла из приемной — от меня сейчас больше ничего не требовалось. Тетушка Джен справится лучше всех. А потом помогут те девочки, которые когда-то тоже были на ее месте. Они — мои самые главные помощники и главные психологи. Они и время.

Я спустилась в крытый сад — единственную бесполезную роскошь, которую позволила себе. Вернувшись, я безумно тосковала о зелени и фонтанах. Стеклянный короб с системой охлаждения обошелся в баснословную сумму, зато теперь любой желающий мог прийти и посмотреть. Увы, через стекло. Когда не было стекла, люди попросту обрывали траву и листья, которые никогда не видели, чтобы забрать с собой. Теперь зелень обрывал только Тит, за что обязательно получал по рукам. Но Титу позволялось все.

Он и теперь крепко сжимал маленькой пятерней пучок сочной зеленой травы, но только увидел меня, швырнул зелень на дорожку и побежал, едва не падая на неверных ногах, широко расставляя руки:

— Мама! Мама!

— Ты снова нарвал травку…

Я подхватила его и крепко прижала к себе, понимая, что белоснежная джеллаба теперь будет испорчена зелеными пятнами. Но разве это имеет хоть какое-то значение? Тит стоил всего, что мне довелось пережить. Каждой минуты страданий. Он — моя награда, мое счастье, мой воздух. Маленькая копия своего отца с янтарными глазами и мягкими светлыми волосами с холодным серым отливом. Я безмерно благодарна за него его отцу. Главное, чтобы сын не перенял его характер.

Он был желанным ребенком. Самым желанным. Но каждый раз, видя его в крытом саду, я отчаянно понимала, что ему здесь не место. Гнала эту мысль, заталкивала подальше, но она снова и снова буравила меня, как маленькая коварная заноза. Он истинный высокородный с ворохом привилегий и прочей имперской ерунды. Законнорожденный высокородный, потому что я — почтенная вдова. Тит не должен считаться сыном полукровки — это отвратительнее всего. Это не давало мне покоя. У него чистая кровь, и у него есть отец.

Я не уезжала из Сердца Империи — я бежала, не думая о последствиях. Потому что еще никак не могла осознать, что все закончилось. Бежала, забирая самое дорогое. Хотела разорвать любые связи, еще не понимая, что теперь ничего уже невозможно разорвать. Я осознала это только здесь, на Норбонне, глядя на нашего сына. Я не имела права лишать его отца. И не хотела. Я ежедневно следила за процессом по сводкам новостей и была рада, когда все завершилось. Адриана оправдали по всем пунктам и восстановили в должности. Я должна была сразу связаться с ним, сказать, еще до рождения Тита, но я медлила, не решалась. А потом этот шаг казался все труднее. Я трусливо оттягивала, отчаянно хотела, чтобы он пришел сам. Но он не приходил.

На пороге оранжереи появилась одна из девушек:

— Госпожа, вас там спрашивают. У ворот.

— Кто?

Она пожала плечами.

Я вышла вместе с Титом на руках, остановилась под навесом, глядя в сторону ворот. Опустила малыша, потому что руки стремительно слабели. Я оперлась о колонну, не в силах сделать ни шага. Кивнула няне:

— Уведи ребенка в дом.

Девушка взяла Тита за руку, а он все время оглядывался назад, на ворота. Будто что-то чувствовал.

Я ждала этой встречи.

Я многое воображала за это время. Какой она будет. Что я скажу ему, что он ответит. Но все представлялось фальшивым, как в самодеятельном театре. Я не знала, что скажу. Не знала, что он ответит. Потом поняла, что возможно многое — очень многое. Что все зависит от того, кто именно ко мне придет.

Он был один, в белой джеллабе, как все. Капюшон надвинут на глаза, свободный край ткани закрывал лицо до самых глаз. Как у всех. Смешно, но я всегда воображала его в мантии Великого Сенатора. Красной, как кровь. Неуместной здесь, как и он сам.

Я сделала несколько шагов, потом будто опомнилась и остановилась. Он направился в мою сторону, а я слушала, как мучительно колотится сердце. Наконец, он остановился в нескольких шагах, снял капюшон и убрал ткань с лица. Мне казалось, он постарел. Или похудел. Лицо стало острее, резче. Он долго молчал, просто пожирал меня глазами. Наконец, отвел взгляд:

— Ты изменилась.

Я кивнула:

— Ты тоже.

— Стала еще красивее.

Я усмехнулась и опустила голову:

— Что ты делаешь здесь?

— Прибыл вчера с ополчением.

Врет. Ополчение не прибывало ни вчера, ни в ближайший месяц.

— Я думала, Великий Сенатор должен прибывать более помпезно.

Он покачал головой:

— Я больше не Великий Сенатор. Я попросил освободить меня от должности.

Я об этом не знала.

— Разве так можно?

Он грустно усмехнулся:

— Когда-то Император обещал выполнить любую мою просьбу. Он не стал отказываться от своих слов.

— Мне казалось, это то, о чем ты мечтал. Должность.

Он вновь покачал головой:

— Мне тоже так казалось. Я мечтал не о том. Да это были и не мои мечты… Все это потеряло смысл.

— Мне жаль. Тогда зачем ты здесь?

— Я пришел просить прощения. Даже если не достоин его.

— Не нужно, — теперь я тоже чувствовала себя виноватой перед ним.

Я хотела отстраниться, но он поймал мою ладонь, прижал к губам:

— Прости меня. — Он покачал головой: — Не знаю, что ты сделала со мной. Околдовала? Я погибаю без тебя. Я не заслуживаю прощения, но все равно прошу простить.

Я резко повернулась к нему спиной. Со мной говорил тот, другой Адриан, которого я знала так мало. Но я видела его каждый раз, глядя на Тита. Я не могла его ненавидеть, потому что уже давно простила. Пусть и кажется, что это невозможно.

— Мама! — Тит выскочил из дверей и бежал под навесом.

Няня, согнувшись, семенила за

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?