Огненный лед - Клайв Касслер

— А что стало с сокровищами Романовых?

— Найти сумели лишь часть.

— И что, ваш дед не передал рапорт агента королю?

— В своем отчете он указал, что императрица с дочками, вероятно, еще живы, и попросил содействия в операции по их спасению. Георг Пятый не пожелал выручать семью родственника. Не стоит забывать, что ненавистный немецкий кайзер тоже приходился им обоим двоюродным братом. Монархи чтят семейные узы — но только до определенного предела. Король опасался, что если он предоставит царской семье убежище, это возмутит левых. Императрица была по рождению немкой, а в те годы «немец» означало — «враг».

— Выходит, их и не пытались спасти?

— В Англии разрабатывался план операции, однако ничего не вышло, потому что царскую семью перевезли в другое место. Подключились казаки; им помогали немцы, желавшие вернуть Романовых на русский престол. Возможно, кайзер жалел, что ради облегчения обстановки на восточном фронте позволил Ленину убить императора. У них был интересный план: выкрасть царскую семью, переправить ее через находящуюся в руках немцев Украину и потом вывезти из какого-нибудь черноморского порта на нейтральном судне.

— Почему же план не сработал?

— Он вполне сработал.

— Так царскую семью спасли?

— Спасли, но не немцы. Казаки им не доверяли. Где-то посреди долгого пути в Москву отряд бесстрашных казаков, до того не сумевших справиться с задачей, все же похитил императрицу с дочерьми, а затем прорвался к Черному морю.

Завала взял со стола рукопись.

— Значит, майор Якелев…

Додсон улыбнулся.

— Весьма целеустремленный и находчивый человек. Якелев не сообщает, как царская семья попала под его опеку. Он собирался рассказать об этом, уже выбравшись из России. Записки должны были опубликовать, когда Романовы окажутся в Европе. Предполагалось, что рукопись будет доставлена другим судном и обеспечит вдове с дочерьми всеобщую поддержку и сочувствие. Она попала к моему деду, а когда Романовы так и не объявились, он оставил ее себе.

— Как вы думаете, кто мог потопить судно?

— Вот здесь мы ступаем на зыбкую почву. — Додсон нахмурился. — Особенно в свете того, что сухогруз, по вашим словам, расстреляли из пушки. — Он тяжело вздохнул. — Отец пишет, что их собирались вывезти в Турцию, где уже ждала немецкая подводная лодка. Великобритания знала и пообещала не чинить подлодке препятствий на пути в Европу.

— Весьма благородно.

Додсон расхохотался.

— Нашей страной тогда заправляли ловкие ребята. Они просто решили, что большевики перехватят беглецов — вот и играли в благородство.

— Рискованно.

— Вовсе нет. Англичане сообщили Ленину и его головорезам, что царская семья — на «Звезде Одессы».

— И ваш дед это знал?

— Он протестовал, однако последнее слово осталось за его оппонентом.

— И кто это был?

— Король Георг.

Завала прищурился.

— Теперь я понимаю, почему вы изъяли архив. Многим бы не понравилось, что король предстает предателем и пособником жестоких убийц.

— Я бы не стал возлагать всю вину на короля, хотя его поступок, конечно, заслуживает осуждения. Наивный Георг никак не ожидал, что Ленин распорядится умертвить царскую семью. По словам деда, король был уверен, что их поместят в монастырь. Большевики обещали ему не причинять вреда императрице и ее дочкам.

Они немного помолчали, думая каждый о своем, вслушиваясь в птичьи трели.

Наконец Завала озадаченно покачал головой.

— Я одного не понимаю: ведь русские недавно нашли захоронение и объявили, что это останки царской семьи.

— В Советском Союзе отлично умели фабриковать такие находки. Наверняка и сейчас не разучились. К тому же останки наследника — Алексея — и его сестры, Великой княжны Марии Николаевны, так и не были обнаружены.

— Марии?

— Да, так звали третью дочь. А что?

Завала принес из машины материалы, присланные Перлмуттером. Порывшись в папке, он нашел копию главы про «русалочку» и протянул ее Додсону. Англичанин нацепил очки в тонкой металлической оправе. По ходу чтения он все мрачнел и мрачнел…

— Поразительно! Если это правда, то императорский род не прервался! Мария вышла замуж, у нее были дети.

— Вот и я так думаю.

— Вы понимаете, что это значит? Возможно, где-то скрывается законный наследник русского престола. — Он нервно пригладил волосы. — Боже, да это просто катастрофа!

— Не понимаю.

Додсон чуть успокоился.

— Россию лихорадит, она никак не может найти свое место в мире, и пламя национализма только разогревает этот бурлящий котел. Русские люди тоскуют по временам Петра Великого и императорской власти, но пока что любые призывы — это просто напоминания о славном прошлом. Но если появится законный наследник, то угроза обретет под собой почву. А ведь в распоряжении этой страны остается ядерное оружие и немалая доля естественных ресурсов планеты. Если Россия пойдет на поводу у популистов и в стране начнется гражданская война, то в опасности окажется весь мир. Участие Британии в убийстве царской семьи только распалит враждебность по отношению к Западу. — Додсон впился взглядом в собеседника. — Передайте своему начальству: тут нужна осторожность. Последствия могут быть самые страшные.

Завала не ожидал от сдержанного англичанина такой вспышки.

— Конечно-конечно. Передам.

Впрочем, Додсон словно забыл о госте.

— Царь умер. Да здравствует царь, — пробормотал он.

Вашингтон.

Шагнув со знойной вашингтонской улицы в прохладный холл тридцатиэтажной башни на берегу Потомака, Лерой Дженкинс восхищенно ахнул. Если снаружи высоченный цилиндр зеленого стекла смотрелся весьма внушительно, то интерьер штаб-квартиры НУПИ просто поражал воображение. Чтобы рассмотреть потолок, Дженкинсу пришлось задрать голову. Его взгляд пробежал по искусственным водопадам и аквариумам с тропическими рыбами, пока не остановился на огромной модели земного шара, что возвышалась посреди зала, отделанного мрамором цвета морской волны.

С восхищенной улыбкой ребенка в магазине игрушек он двинулся в глубь огромного холла, обходя группы туристов с облаченными в элегантную униформу экскурсоводами. За длинной стойкой расположились администраторы. Симпатичная девушка лет двадцати заметила его еще на подходе и мило улыбнулась.

— Чем могу вам помочь?

Дженкинс лишился дара речи. В самолете по пути из Портленда он повторял про себя все, что расскажет в НУПИ. Теперь же язык у него словно прилип к нёбу. Оказавшись в самом сердце крупнейшей океанографической организации всего мира, Дженкинс оробел. Он почувствовал себя Фредом Флинтстоуном, который угодил в гости к Джетсонам.[10]В годы своей научной карьеры Дженкинс очень хотел как-нибудь выбраться в эту мекку океанографии, но сначала не позволяла загрузка в университете, а потом заболела жена… И вот он дожил до такого возраста, когда уже не хочется покидать Мэн. Сам Дженкинс в шутку говаривал: «Вдали от моря у меня сохнут жабры».