Охота на Минотавра - Дмитрий Валентинович Агалаков

нашли быстро – и все потому, что он не был спрятан. Напротив, создавалось впечатление, что через него совсем недавно проходили.

– Ну что, попробуем? – спросила Юля.

Мишка и Паша поддели его ломиком, гвоздодером, доской – и быстро сдвинули крышку люка в сторону. И боязливо потянулись к темноте. Из колодца, в который уходила проржавевшая лестница, тянуло уже ледяной сыростью и гнилью. Могильный запах поднимался оттуда.

– Может, плюнем, а? – предложил Мишка Сомов. – Купим ящик пивка? Засядем в беседке…

– Я лезу вниз, – сказала Юля. – А вы можете оставаться.

– Шантажистка, – вздохнул Мишка.

Друг за другом они опустились на знакомый подземный ярус. Первый раз они попали в него через дальний корпус и там прикладывали уши к намертво приваренному люку, чтобы услышать под собой бег и рев зверя. В корпусе администрации на этом же ярусе они увидели под ногами решетку, открывавшую тоннель внизу, а потом и хозяина тоннеля – Минотавра.

И вот они снова были здесь. И это возвращение не радовало ни Мишку, ни Пашу.

Все втроем они прислушивались к тишине. Сырой каменный пол, местами покрытый мхом, уходил во все стороны под их ногами.

– Куда мы пойдем? – спросил Мишка.

– Я знаю куда. Каверзнев сказал так: «Первая заложенная арка недалеко от входа». Вот этого входа, понимаете? Этого люка, этой лестницы. «Только от часовенки спустишься, – сказал он, – шагов сто направо по круговой, там лесенка вниз, и еще шагов сто пятьдесят направо, там и будет арка».

– Стоп-стоп-стоп, – прервал ее Мишка. – Еще раз, девушка.

– «Первая заложенная арка…»

– Нет-нет-нет, – перебил он ее. – Последнее предложение.

Юля вздохнула:

– «Только от часовенки спустишься, шагов сто направо по круговой, там лесенка вниз, еще шагов сто пятьдесят направо…»

– Вот! Там лесенка что?

– Там лесенка вниз.

– Куда вниз, Пчелкина?!

– Вниз – это значит вниз, – убедительно произнесла девушка.

– Кисель, ты слышал ее?

– Да, я ее слышал, – с безнадегой в голосе ответил Паша.

– Лесенка вниз, Белоснежка, ведет нас в лабиринт Минотавра! Ты это понимаешь?

– Понимаю.

– Мы здесь и сейчас находимся уже под угрозой, он может выскочить когда угодно, а ты хочешь, чтобы мы пошли прямо туда? Юлька?! Я хочу напомнить, что газ и дробь его не берут – я сам это видел. И видела ты! И людей он не любит! Очень не любит!

– Минотавр лежит с загипсованной рукой у себя дома, Гном! – вскипела девушка. – И с опаленной рожей, потому что я ему прижгла физиономию электрошокером. Надеюсь, не убила. На эту рожу он не то что противогаз, но даже маску быка не наденет! И ближайшие две недели он точно не будет метаться по лабиринту. Это я тебе гарантирую!

– Кисель, тебя вдохновляет ее гарантия?

– Если честно, не очень, – ответил Паша.

– Вот так, Белоснежка, – заключил ее рыжий друг.

Во тьме, где печально горели три фонаря, воцарилось торжественное молчание.

– Значит, бунт на корабле? – спросила Юля.

– Представь себе, – сказал Мишка.

– Юленька, это действительно риск, – попытался ее убедить Паша. – И ради чего?

– Это же интересно! Не понимаете? Хлюпики!

– Да, я хлюпик, – кивнул Мишка Сомов. – А Пашка – маменькин сынок и чудила. – А ты – супергероиня.

– Все сказал, Гном?

– Все!

– Ну и оставайся, а я пойду! – бросила девушка. – Сто метров, плюс лесенка, плюс еще сто пятьдесят метров! Через пять минут я буду на месте! И не хочу бросить все и жалеть потом всю жизнь, что была у того места, которое искала, а потом вот так струсила и ушла. Ясно вам обоим? Можете уходить, если вам так хочется! Я иду вперед!

Сказала и, направив луч фонаря вперед, двинулась за ярким светом, смело рассекающим темноту.

– Кисель, а если ее связать?

– Мы с ней не справимся.

– Ха! – бросила Юля уже из темноты впереди.

Два луча ударили по ее фигурке. По волосам и спине. Долго крутились по ее ягодицам, обтянутым джинсами.

– Вы издеваетесь? – не оборачиваясь, спросила Юля.

В этот раз ребята даже не переглянулись – просто поплелись за ней.

– А если мы погибнем, Белоснежка? – спросил Мишка.

– Погибнем вместе, – совершенно ровно ответила девушка.

– Это только и успокаивает. Точно, Кисель?

– Первый раз я рад, что мы идем втроем, – честно признался тот. – Что ты тоже рядом, – уточнил он.

– Супер! – рассмеялся Мишка. – И я тоже!

Они оба тихонько заржали.

– Тихо! – окликнула их Юля. – Развеселились! Вас не поймешь, то вы плачете, то смеетесь. Прям как дети! Или больные. А я шаги считаю, кстати!

– Мы просто к смерти готовимся, – объяснил их поведение Сомов.

Они несомненно шли по дуге. Юля понимала, что «сто шагов» по Каверзневу – понятие образное, но на сто пятом шаге она замерла.

– Стойте! – воскликнула Юля. – Арка! И дверь!

Ребята врезались в нее сзади. Слева действительно оказался узкий проем, какие были в средневековых крепостях. Такие проемы оставляли узкими, чтобы сильно не дырявить стены, ведь крепостям нужно было держать удары таранов противника. А вот дверь была приоткрыта…

– А почему она приоткрыта? – спросил Сомов.

– Казимир потому что последний раз забыл ее закрыть, – ответила Юля и потянула дверь на себя. – Или Пашин педагог – этот Каверзнев. Старый пройдоха. Пошли! – Юля ударила лучом фонаря вниз – туда вел узкий винтовой коридорчик и лесенка. – Пошли, говорю! Мы почти у цели! – И двинулась вперед. Холод и сырость по мере того, как они опускались, становились все сильнее и тягостнее. Действительно было ощущение, что они спускаются в огромную могилу. – И почему я иду первой? – Они шли вдоль круглой, сырой и холодной стены. – А не мужчины?

– Ты – дама, мы тебе предоставляем право идти впереди, – ответил Мишка.

– Вот оно что? Такая лестница приравнивается к лифту, а в лифт мужчина должен заходить первым.

– Это почему? – спросил Мишка.

– Чтобы проверить, все ли надежно.

– Не падает ли лифт? Не убьет ли электричеством? Не захватят ли дверцы и не поедет ли лифт раньше времени?

– Ну да.

– Дискриминация это, – объяснил Мишка. – Может, и грибной суп мы должны первые пробовать?

– Хватит вам, а, – попросил Паша. – Тошно. И страшно. – Голос у него был неровный. – Я ведь с мамой не попрощался…

– И я не попрощался, – подхватил Сомов. – Может, вернемся, попрощаемся, а потом…

– Нет, – оборвала их Юля.

Они как раз выходили в коридор, по которому носился Минотавр. Лучи трех фонарей заметались по коридору. Он был очень знаком!

– А я вот что думаю, – продолжал Паша. – А что, если Минотавр – это не Казимир? И Казимир – это не Минотавр? Вот мы шутим…

– Не пугай нас, – попросила Юля. – И не путай.

Коридор их вновь вел