Капитан Багровой Тьмы - Константин Мзареулов

Авангард погромщиков уже достиг этих мест. Ниже по улице горел дом князя Никифора, бывшего губернатора из старинного койсарского рода. В выбитые окна вылетала мебель, кто-то выносил столовое серебро, а прямо во дворе устроили костер из книг.

Десятка два подростков увлеченно швыряли булыжники в окна Ланка и страшно возмущались, что зачарованные стекла не бьются. Какая-то грязная старуха истерично вопила:

— Там живет колдун-людоед! Убейте его!

Невесть откуда появились еще несколько дюжин вергов — по рожам видно было, что все они дебилы и убийцы. Подхватив огромное бревно, мерзавцы с гиканьем поволокли этот таран к воротам, но Тарх пустил огненные стрелы, срезав троих с ближней к себе стороны. Оставшиеся не удержали тяжелую ношу, бревно выскользнуло и покатилось, переломав немало конечностей, а затем на бунтовщиков налетели Темные. Клинки уложили еще пятерых, прежде чем погромщики смекнули, что дом охраняется надежно.

С жалобными воплями они бросились врассыпную, попрятавшись в соседних дворах. Из кустов слышались проклятия и угрозы с обещаниями добраться до проклятых колдунов. Тарх, усмехнувшись, послал в заросли веер огненных стрел и, судя по немедленному притоку Силы, убил не меньше трех натуралов.

Всего с начала событий оборотень записал на свой нескончаемый счет как минимум шестерых и чувствовал, что вырос почти до шестого ранга. Переход в пятерочники требовал вдвое-втрое больше жертв, но Тарх не сомневался, что в кровавой неразберихе погрома будет несложно набрать необходимое количество.

Расставив посты, он в сопровождении Бергота вошел в дом. Ланк встретил оборотня на лестнице вестибюля — слегка бледный, возбужденный, со шпагой в одной руке и кинжалом-дагой в другой.

— Надо было вам перебраться в соседние дома, — укоризненно заметил Тарх. — Этот особняк трудно защищать.

— Глонт еще слишком слаб и передвигается с трудом. Лучше бы ему пока полежать. Ничего, отобьемся — в доме хватает слуг и учеников.

— Какие проблемы, — отмахнулся Тарх. — Я оставлю вам бойцов.

Тут вновь вышел на связь Миштпор, сказавший, что надо эвакуировать десяток Темных, которые застряли в городе. Воевода поручил оборотню район, где стояли дома богемы и, среди прочих, жила художница Виклиса.

— Бергот, Эспаж, Сертеф, за мной, — скомандовал штабс-капитан. — Остальные охраняют дом.

Тарх выбрал эту троицу по единственной причине — лишь их имена он успел запомнить.

На этой улице погром кипел вовсю. Освобожденные из тюрем оборванцы, городские бездельники-наркоманы, почтенные торговцы, многодетные мамаши, а также подростки и дети — дружно грабили богатые дома музыкантов, актеров, художников и писателей. В особняке Виклисы тоже стоял дикий гвалт, и Тарх искренне надеялся, что глупую бабу еще не изувечили.

Зарубив кого-то перед входом, оборотень велел своим спутникам оставаться снаружи, сам же вбежал в дом. Повсюду деловито суетились погромщики, сворачивавшие в рулоны ковры, кидавшие в мешки дорогие светильники, посуду, драгоценные безделушки. Немного помахав клинком, Тарх уложил часть непрошеных гостей, однако многие сообразили, что дело плохо, и успели скрыться, даже не прихватив приготовленное к выносу чужое имущество.

На втором этаже продолжались истошные визги, и Тарх бросился вверх по лестнице, на ходу проткнув еще двоих. Перед спальней валялась отрубленная голова незнакомого юноши. Обнаженное тело, от которого ее отделили, лежало прямо за порогом. Визжащая Виклиса в порванном белье, забравшись на подоконник, отмахивалась шпагой от квартета гогочущих вергов.

— Дура, твоего любовника все равно уже убили, — смеялся один из них. — Лучше ложись по-хорошему, а то совсем больно будет.

— Может, не выпустим кишки, если всех хорошенько удовлетворишь, — подхватил другой.

Тарх сильно подпортил им развлечение, поочередно зарубив троих. С последним Виклиса расправилась сама, неловко проткнув ему живот. Когда погромщик упал, она с наслаждением продолжала колоть шпагой, пока тот не перестал дрыгаться.

— Успокойся, — посоветовал Тарх. — Мертвеца уже не убить.

— Скоты! — заорала разъяренная художница. — Разбудили меня, мебель поцарапали, синяк на ноге поставили… Болит, зараза.

— Дай помогу. — Тарх приложил к ссадине амулет-целебник. — Ну вот, все прошло. Кто там остывает на пороге?

— Мой натурщик… — Виклиса посмотрела на труп и зевнула. — В принципе, не жалко. Он мне надоел.

Насколько помнил оборотень, она всегда была равнодушна к ближним. Получив от окружающих чего хотела, Виклиса могла забыть этого человека или мага — до следующего раза, когда тот понадобится. Сейчас она неторопливо переодевалась, время от времени выкрикивая: «Подонки, какое платье помяли… украшения рассыпали…»

— Пошли, уведу тебя в безопасное место, — позвал Тархошамрахудан.

— Еще чего! — Виклиса натянула сапоги и притопнула, подгоняя обувку. — После таких приключений я совсем злая сделалась. Буду резать выродков.

Ухмыляясь, художница сняла со стены тесак-мачете, сделав несколько пробных взмахов.

За следующие полтора-два часа Тархошамрахудан стал относиться к натуралам еще хуже, чем раньше.

В городе полыхало не меньше сотни пожаров. Толпы обезумевших горожан и понаехавшего со всей губернии сброда громили все подряд. На улицах валялись расчлененные тела, дети с размозженными головами, обгорелые трупы. Пресытившись насилием, погромщики с хохотом избивали койсарских женщин палками, после чего пихали те же палки во все анатомические отверстия.

Повсюду сновали жуткого вида толстые бабы, тащившие узлы награбленного скарба. Бабы приказывали своим ублюдочным деткам брать все, что попадалось под руку. Детки послушно хватали даже сковородки, коими на прощание разбивали головы ограбленным хозяевам.

Кроме уличных банд в погроме участвовали хорошо подготовленные отряды полицейских и отставных офицеров — эти нападали только на дома самых влиятельных и богатых граждан. Как сообразил оборотень, убивали порядочных людей, сохранивших верность державе.

Наглотавшись звездной энергии, Тарх давно превысил шестой ранг и обнаружил, что секрет невидимости не столь уж сложен. Окружив свой отряд магической завесой, Тарх незамеченным подкрался к погромщикам. Бой удался на славу — короткий, но кровавый. Темные от души поработали клыками и клинками — жаль только, Эспаж и Бергот дралась неловко и были ранены. Впрочем, амулеты быстро вылечили обоих.

Снова вернулось чувство опьянения Силой, стало трудно удерживать сущность, норовившую полностью превратить его в зверя. Опираясь на меч, Тарх стоял посреди заваленной трупами улицы, наполовину превратившийся в гиенокота, чья зубастая пасть изрыгала торжествующее рычание.

От полного превращения отвлек переговорник, выпустивший иллюзорное лицо Миштпора.

— Хватит развлекаться, — недовольным тоном сказал воевода. — Толпа тысяч в десять двинулась на Заклятые Кварталы. Постарайся опередить их.