Дебилизация России и всего мира. Новое варварство - Максим Калашников

Если честно, то положение Америки крайне тяжелое. Звездно-полосатые стоят накануне невероятно шоковых социально-экономических преобразований, сравнимых разве что с тем, что мы пережили после 1991-го. Поляризация американского социума нарастает, страсти накаляются. Чтобы понять это, достаточно посмотреть на потрясающий публицистический фильм Майкла Мура «Капитализм. История любви» (http://m-kalashnikov. livejournal.com/986834.html). Впервые за десятилетия в Америке пошли в рост социалистические настроения.

Итак, на путь своей гибели американцы ступили в 1981 году, решив строить «чистый капитализм». За минувшие тридцать лет они деиндустриализовали страну, потеряли десятки тысяч предприятий и привели к значительному (в среднем) падению уровня жизни американцев. Но теперь, когда придется решать проблемы огромного, росшего со времен Рейгана, госдолга (равно как и долгов вообще), когда опять стоит вопрос хотя бы о частичной реиндустриализации страны, государство просто вынуждео будет пойти на новое урезание жизненного уровня американцев. (В фильме Мура мы уже видим пилотов реактивных лайнеров, зарабатывающих меньше 2 тысяч долларов в месяц, вынужденных подрабатывать официантами или сдавать плазму крови, чтобы расплатиться с тяжелыми долгами.)

Причем ожидаемое падение уровня жизни будет вполне «гайдаровским» — на 20–30 %. А иначе (в условиях капитализма и открытости рынка) США просто не смогут конкурировать в промышленности с дешевой рабочей силой индустриализованной Азии, тем более что преимущество в квалификации работников янки умудрились потерять, скверное качество школьного образования в США — притча во языцех. А без воссоздания утраченной промышленности страна просто не сможет разгрести долги, обеспечить работой население и удержать статус мирового лидера (хотя бы одного из нескольких лидеров). Блестяще подтверждается старый вывод Э. Тоффлера: без промышленности страна постепенно, но неуклонно лишается и мозгов, и статуса финансового центра. Все идет туда, где работает индустрия. Америка уже упустила несколько лет (президентский срок Обамы), чтобы начать трудную работу. А это значит, что социальная и политическая цена преобразований стала только выше. С другой стороны, что делать с американским долгом? Он уже слишком колоссален, чтобы решить его проблему только с помощью урезания бюджетных расходов. Но и само сокращение таковых расходов неизбежно вызовет новый спад экономики Штатов. Ибо она привыкла к постоянному наращиванию долга! Если не наращивать долг и резать бюджетные затраты, то придется сокращать производство в высокотехнологичном секторе еще уцелевшей в Соединенных Штатах промышленности (ВПК). Уменьшение расходов государства объективно сократит поддержку государством промышленности, а таковая поддержка в Америке еще достаточно сильна (вплоть до беспроцентных кредитов центральной власти и штатов ключевым предприятиям). Среди других последствий — сокращение инфраструктурного строительства и прочие «прелести» съеживания государственного спроса. Да и падение покупательной способности изрядной доли населения — в том же ряду.

В общем, эффект от урезания казенных ассигнований и форсированной выплаты долга для Америки в 2010-х будет таким же, как от аналогичных мер, предпринятых в Греции: дальнейшее падение экономики, промышленный спад, рост безработицы, падение реальных доходов граждан, социально-политическая напряженность. США уже стали некой Супергрецией.

Но и тут проблемы не кончаются. Все вышеописанные кризисы/проблемы теперь сплавляются с глобальной проблемой капитализма. С проблемой модели развития. Как дальше-то жить, если капитализм (экономика ссудного процента и ориентации на прибыль) требует постоянного расширения, а пределы Земли уже достигнуты? Что делать, если потребительский спрос людей (двигатель экономики позднего капитализма) уже выбран на годы вперед (за счет утопания людей в кредитах)? Если уже просто невозможно заставлять потребителей менять автомашину каждый год, а мобильный телефон — каждый месяц? Если сломался рынок недвижимости? Если весь мир оказался на пороге дефляционного шока и кризиса перепроизводства? Если в результате дефляции могут порушиться многочисленные финансовые структуры, рассчитанные на постоянный рост и «рабочую» инфляцию: банки, пенсионные фонды, фонды взаимных инвестиций и т. д. Именно обстоятельство «достижения пределов» и краха прежней модели кардинально отличает нынешний кризис от тех, что были в 1929–1945, 1973–1983, 1987–1992 и даже в 2000–2001 годах. И если в первом десятилетии нового века удалось как-то оттянуть финал надуванием сначала пузыря на рынке недвижимости, а затем и государственных долгов, то теперь-то надувать больше нечего. (Тем паче уже невозможна ситуация 1991 года, когда кризис удалось преодолеть за счет распространения капитализма и доллара на территории рухнувшего СССР и стран Варшавского договора — СЭВ.)

А для полноты картины добавим сюда проблемы «помельче». Например, неизбежный конфликт с Китаем и вообще индустриальной Азией в случае реиндустриализации США и ЕЭС. Ибо азиаты столкнутся с сужением рынков сбыта и с неизбежным протекционизмом Запада. А это само по себе грозит потрясениями на нынешних «промышленных площадках». Между тем реиндустриализация уже объявлена (хотя бы вербальная) и в США, и в ЕС.

«…Промышленность уходит в Азию, и вот теперь Евросоюз сказал: нам надо это прекратить. Нам нужна промышленность в Европе. Возможно, не 100 процентов, но нам нужно поддерживать некий критический уровень. Если быть точным, этот процесс начался в сентябре 2009 года. Мы со своей стороны всегда их предупреждали, говорили им, что нужно прекращать эту тенденцию перемещения в Азию. Что нам нужен определенный объем производства в Европе. И в сентябре они это поняли и подписали бумагу, в которой заявили, что нужно собраться за одним столом представителям так называемых ключевых перспективных технологий (Key Enabling Technology, KETs), производства, научного сообщества и правительства. За одним столом нужно собрать представителей на самом высоком уровне и обсудить стратегию, как сделать производство в Европе конкурентоспособным. То же самое нужно проделать и в России, по моему мнению…» — заявил в интервью журналу «Эксперт» президент Европейского отделения электронной промышленности SEMI Хайнц Кундерт.

Другая «мелкая» проблема (которую даже трогать боятся все политики Америки и ЕС) — это неизбежность урезания пенсий для всевозрастающей армии пенсионеров, которые могут просто разорить экономики Запада, вызвав опустошение инвестиционных ресурсов, кризис демократии и войну между молодыми и старыми. Об этой опасности в 1997 году предупреждал в «Будущем капитализма» Лестер Туроу, а в 1999-м — Питер Питерсон в «Седых сумерках». Но за эти годы никто даже не пытался решить эту «мелкую проблему», превратив ее в бомбу страшной разрушительной силы. И вот теперь о той же проблеме говорят финансисты. «Многие считают, что большой объем долгов в мировой экономике связан с кризисом, но это верно лишь отчасти. Настоящая проблема — резкий рост социальных трансфертов из-за высокой демографической нагрузки. Мое поколение постепенно выходит на пенсию, а оно появилось на свет во время резкого роста рождаемости. То же самое происходит сегодня в большинстве развитых стран, и это угрожает государственным финансам. Мы будем страдать от этого следующие лет двадцать. И у этой проблемы пока нет решения. Придется пересмотреть государственные программы социальной поддержки, и, очевидно, политикам предстоит принять ряд непопулярных решений…» — считает Пьер Дарье, владелец крупного швейцарского банка «Lombard Odier Darier Hentsch & Cie» (http://expert.ru/expert/2011/34/shvejtsarskij-bankir-i-finansovyij-shtorm).