Железная королева - Джули Кагава

Ясеня в тот вечер я не видела, хотя советов Пака не послушалась и попыталась принца отыскать.

Поначалу в развалинах башни кипела бешеная активность – повстанцы-фейри готовились к грядущей битве, – но постепенно все затихло. Доспехи были начищены, мечи наточены, а Глюк скрылся за закрытыми дверями с несколькими советниками – видимо, обсуждали стратегию. Пак, неизменно любопытствующий и воспринимавший закрытые встречи как личный вызов, заявил, что все скоро выяснит, и куда-то пропал. Я разнервничалась из-за бесплодных поисков Ясеня и, уставшая, вернулась к себе. На моей кровати вольготно развалился Грималкин.

– Грималкин, двинься! – потребовала я, пытаясь освободить место.

Кот заворчал и выпустил острейшие когти, я тут же отдернула руку. Золотистые глаза с вертикальными зрачками вдруг распахнулись.

– Я устал, человек. – Грималкин прижал уши к голове, демонстрируя довольно непривычное, но опасное недовольство. – Учитывая, что я всю ночь гонялся за этим гремлином, прошу тебя по-хорошему: дай мне выспаться, пока мы не отправились обратно, откуда пришли. Если ты ищешь Зимнего принца, он торчит на балконе, у насекомых. – Грималкин фыркнул и закрыл глаза. – Сходи-ка лучше поприставай к нему.

В сердце у меня вспыхнула надежда.

– Ясень? Ясень на балконе?

Грималкин вздохнул.

– И зачем эти люди вечно все повторяют и переспрашивают? – протянул он мне вслед, но я уже выскочила из комнаты.

Провожаемая любопытными и недовольными взглядами повстанцев, я бежала по лагерю, огибая гоблинов-хакеров, пакующих свои компьютеры, и бормоча извинения при нередких столкновениях. Добежав до лестницы на балкон, я сперва помчалась, перепрыгивая через две ступеньки сразу, но потом замедлила шаг. Вспомнила предупреждение Пака насчет «сосулек в лоб» и осторожно выглянула наружу.

Ясень стоял у края террасы, спиной ко мне, и ветер трепал его волосы и одежду. Луну затянули темно-красные тучи, в воздухе танцевали серые хлопья. Тонкий слой пыли, покрывавший балкон, заглушал шаги. Ясень дернул головой, но не обернулся, хотя явно услышал мое приближение.

– Невероятно, – прошептал он, вперяясь взором в пейзаж. Вдалеке, в толще туч, налилась ядовито-зеленая вспышка молнии, в воздухе остро пахнуло чем-то химическим. – Даже не верится, что это часть Небывалого. Если все может стать вот таким… Конец. Фейри исчезнут навсегда. Все, что я знаю, места, существовавшие с начала времен, пропадут.

– Мы этого не допустим, – твердо сказала я, подходя к краю террасы. – Фальшивый король будет остановлен. Я не позволю, чтобы все пропало.

Ясень промолчал, продолжая разглядывать равнину. Повисла неловкая, плотная тишина. Я чувствовала, что нам обоим хотелось что-то сказать, нарушить неловкость невысказанных вслух извинений… В конце концов молчание сделалось мне невыносимо.

– Прости меня, Ясень, – прошептала я. – За все, что наговорила тебе. Я не то имела в виду.

Он легонько качнул головой.

– Нет. Это я должен просить прощения. – Принц провел рукой по волосам, все еще не поворачиваясь. – Ведь я сам научил тебя драться, стоять за себя. И не имею права сердиться, когда ты показываешь, что сполна усвоила мои уроки.

– У меня был замечательный учитель.

– Ты уже не та девочка, с которой я познакомился, когда ты впервые явилась в Небывалое в поисках брата, – вполголоса произнес Ясень. – Ты выросла… изменилась. Ты стала сильнее, как она…

Имени он не произнес, но я сама догадалась: это об Ариэлле, любимой, которую он потерял в бою с виверной задолго до нашей встречи.

– Она всегда была сильной, – еле слышно продолжил Ясень. – Даже Зимний двор не мог сломить ее дух, сделать злой и жестокой. Она была лучше нас всех. Но я не смог ее спасти.

Он зажмурился от воспоминаний и стиснул кулаки.

– Она погибла, потому что я не смог ее уберечь. Я не могу… – Его голос чуть заметно дрогнул. – Я не могу смотреть, как то же самое с тобой…

– Я не она, – откликнулась я, беря его за руку. – Ты меня не потеряешь, обещаю.

Ясень вздрогнул и искоса поглядел на меня.

– Меган, – неуверенно начал он. – Кое-что… я тебе не рассказывал. Должен был прежде объяснить, но… боялся, что, если ты узнаешь, пророчество обязательно сбудется. – Он запнулся, словно давая возможность что-то вставить мне. Но я молчала, и тогда он глубоко вздохнул и продолжил: – Давным-давно мне предсказали, что я буду проклят в любви, что я буду лишаться всех, кто мне полюбится.

У меня перехватило дыхание, потом сердце забилось быстрее прежнего.

– Кто это тебе сказал?

– Очень старая жрица, у друидов. – Ясень замялся, и я краем глаза уловила темно-синюю дымку сожаления. – Это было еще до Ариэллы, в далекой древности, когда люди поклонялись прежним богам и с помощью самых разных ритуалов защищались от нас, что, разумеется, лишь провоцировало нас на новые проделки. Я тогда был гораздо моложе, мы с братьями жестоко подшучивали над смертными, особенно над попадавшимися нам юными глупышками. – Он помолчал, исподволь наблюдая за моей реакцией.

– Продолжай, – шепнула я.

Ясень вздохнул и, очень осторожно высвободив свою руку из моей, повернулся ко мне лицом.

– Была одна девушка, – начал он, тщательно выбирая слова. – По счислению смертных ей только-только стукнуло шестнадцать, и была она, как водится, совсем невинна. Обожала собирать цветочки и играть у ручейка на лесной опушке. Я знал, потому что наблюдал за ней из-за деревьев. Она всегда гуляла одна, беспечная, наивная и не ведающая, как опасна бывает лесная чаща. – Голос его наполнился горечью, темной ненавистью к эльфу, о котором он вел рассказ. Я поежилась, а он продолжил негромко и спокойно: – Я заманил ее в лес дарами, сладкими песнями и любовными обещаниями. Постарался влюбить ее в себя, сделать так, чтобы она никогда не смогла испытать ничего подобного со смертными мужчинами, – а потом лишил всего. Я сказал ей, что смертные для фейри ничего не значат, что она – ничто. Сказал, что она для меня – лишь добыча, не больше, и что теперь игра закончилась. Я разбил не только ее сердце – разбил ее дух, ее саму. И веселился, упивался этим.

Я предчувствовала, что он так скажет, но мне все равно стало не по себе от осознания бессердечности, на которую оказался способен Ясень, – обычный фейри, поглумившийся над человеческими чувствами. Девушка, шестнадцатилетняя, одинокая, ждущая любви, была совсем как я… когда-то. Если бы в тот день на лесной опушке оказалась я, а не она, Ясень и со мной поступил бы точно так же.

– Что с ней стало? – спросила я, когда молчание затянулось.

Ясень закрыл глаза.

– Умерла, – просто ответил он. – Не могла ни есть, ни спать, все чахла и слабела, пока окончательно не угасла.

– И ты почувствовал себя ужасно виноватым? – предположила я, пытаясь вывести какую-то мораль из этой истории, какой-то урок.