Спасительная близость - Адриана Алекс

– А у нас что–то есть? – поднимаясь, сказала Рада. – Прости, если дала тебе ложную надежду. Мне самой очень хотелось поверить в нас.

Дима порывисто поднялся и подошел к ней. Обнял ее и стал целовать. Ему хотелось зажечь в ней страсть и вдохновиться ей самому. Он не хотел терять эту девушку, хотя в глубине души понимал, что ее с ним уже нет. Смириться с этим было выше его сил.

– Дим, перестань, – попыталась отстраниться от него Рада, но он не отпустил ее. – Секс ничего не изменит!

– Давай попробуем, – прошептал Дима, целуя Раду в шею. 

– Нет, хватит! – крикнула Рада. Он толкнула его в грудь и отскочила в сторону. – Умей проигрывать достойно!

Схватив сумочку, она выбежала из квартиры. Дима вздрогнул, когда с силой хлопнула дверь и в шкафу зазвенела посуда. Все кончено, между ними больше ничего не будет. Он сел на кровать и уперся локтями в колени. На одеяле в тусклых солнечных лучах блестело кольцо, которое он купил специально для Рады. Он взял его двум пальцами и покрутив, с силой швырнул в стену. Боль от раны была пустяком, по сравнению с тем, что творилось у него сейчас в душе. Его сердце было разбито и он чувствовал себя раздавленным. Звонок мобильного заставил его вздрогнуть. Он хотел швырнуть телефон в стену, чтобы тот замолчал, но увидел на дисплее имя врача, который лечил Соломона.

– Вы просили сообщать вам, если состояние Соломона Евгеньевича вдруг изменится, – устало сказал врач.

– Ему стало хуже?

– Да, и мне нечем вас обнадежить, к сожалению.

Дима отложил в сторону телефон и потер рукой переносицу. Он не знал, вернется ли Рада и он не хотел, чтобы Соломон ушел в одиночестве. Несколько раз набрал девушке, но та не ответила. Вылез на сайт и посмотрел расписание поездов. Решил, что ждет Раду два часа и уезжает.

Его взгляд упал на кольцо, лежащее на полу возле окна. Он поднял его и положил в бархатную коробочку. Ему не хотелось забирать его себе. Открыв шкаф, он собрал вещи Рады и сложил их в ее сумку. Если она не явится, то он передаст ей сумку в Москве. Ее проблемы, как она тут будет проводить время, если они разминутся. Дима разозлился на нее, в глубине души понимая, что этой злостью хочет заглушить боль, от того, что Рада его бросила. И в этом не виноват никто, кроме него.

Дима вернулся в Москву поздно ночью. Хотел позвонить Косте, чтобы тот встретил его, но потом передумал. Он начнет расспрашивать, что случилось, а у него не было никакого желания говорить о том, что произошло. Поэтому он вызвал такси и поехал домой. Рада продолжала игнорировать его сообщения и он тихо бесился, снова и снова проверяя телефон. 

Дима вошел в прихожую, когда ему позвонил Костя.

– Что случилось между тобой и Радой? – строго спросил он. – Что ты опять вытворил?

Диму задело, что Рада так быстро побежала жаловаться ее брату.

– Странно, что она не уточнила, что сама меня бросила, – зло сказал Дима. – Можешь радоваться, у тебя теперь руки развязаны. Я вне игры.

– Все так плохо? – в голосе Кости не было торжества, он переживал за него и это немного смягчило злость Димы. В конце концов, брат не виноват в том, что он идиот и не смогу уступить своей девушке, когда та просила.

– Похоже, без вариантов. – сказал Дима, но ему не хотелось в это верить. – Ты видел ее?

– Да, но у меня свидание, – рассеяно проговорил Костя. – Нам не удалось поговорить.

– Понятно, – Дима испытал радость, что его бывшая девушка сейчас не с его братом. – Хорошо тебе провести время, я пойду спать.

Он с облегчением вздохнул, от того, что рада уже в Москве и ему не надо тревожиться  том, что он бросил ее одну в Питере. Зайдя на кухню, он налил в стакан воды из–под крана и осушив его, пошел спать.

Соломон лежал в забытьи. Его лицо осунулось, черты заострились и стали похожи на посмертную маску. Дима взял его за руку, она была горячей. Он придвинул стул к его койке, не выпуская его пальцев из своих. Он понимал, что больше ничего не сможет сделать для этого человека и ему было тоскливо от этого.

– Его сын не появлялся и не звонил? – спросил Дима медсестру, когда та подошла к Соломону, чтобы измерить температуру.

– А разве не вы его сын? – в голос женщины послышалось искреннее удивление. Дима мотнул головой.

– Племянник, – ему не хотелось отступать от своей легенды.

– Тогда нет, – ответила она и ушла, решив, что у них наверное очень странная семейка.

Соломон беспокойно заворочался и тут же застонал. Дима хотел побежать за врачом, но старик крепко сжал его пальцы.

– Боря… – тихо, но твердо произнес он, распахнув глаза.

Дима промолчал. Он не хотел, снова говорить ему, что его сына здесь нет.

– Боря, сынок, поговори со мной, – попросил Соломон и в его тоне послышались умоляющие нотки.

– О чем ты хочешь услышать?

– Что сейчас за окном?

– Там все в зелени, сегодня пятое июня, – сказал Дима. – На днях обещают сильную грозу.

– Я ее люблю, грозу–то… Власть неба над нами… – Соломон глупо улыбнулся и уставился в одну точку. Долго молчал, словно собирался с силами. А потом виновато произнес: – Боренька, прости меня.

– Все в прошлом, пап, – сказал Дима и у него защекотало в носу.

– Чтобы я не делал, я делал потому что любил тебя, – сказал Соломон и его дыхание сбилось.

– Я тоже люблю тебя, пап, – сказал Дима.  Он знал, что это именно то, что старик хочет услышать. И пусть он не был его сыном, но произнес эти слова от души.

Соломон шумно вздохнул и затих. Его пальцы несколько раз дернулись в руке Димы.

– Соломон… – тихо позвал Дима, хотя уже понял, что все закончилось. Он поднялся, его больше никто не удерживал. В палате стало невыносимо душно. Он выбежал в коридор и позвал врача.

После объяснения с Димой, Рада выбежала в расстроенных чувствах на улицу. В квартире остались ее вещи, но ей не хотелось возвращаться за ними. Она боялась снова оказаться наедине с Димой, ей было неприятно то, как он повел себя. Оставаться в городе в таких обстоятельствах ей показалось глупым и она отправилась на вокзал. Взяла билет на ближайший поезд и в одиннадцать вечера уже была в Москве.

Первым делом Рада поехала к дому, где живет Дима, чтобы забрать машину с парковки. Ей было тоскливо, она шмыгала носом, стараясь не расплакаться, но вместе с этим испытывала облегчение от того, что все закончилось. Она снова одна. От осознания этого ей стало зябко. Не то чтобы она боялась одиночества, ей с детства приходилось жить самой по себе, с близкими, но без доверительных отношений. Только сейчас все было иначе. Ей хотелось тепла, хотелось, чтобы рядом был человек, с которым она могла бы поделиться всем, что ее волнует и не стыдиться своей слабости, своих эмоций. Как с Костей. Рада вспомнила их последнею встречу, когда он приехал отвезти их на вокзал. Как ей хотелось поцеловать его и она не смогла себе в этом отказать, хотя прежде никогда так не делала. Она заметила, как он удивился и надеялась, что этого не заметил Дима. Впрочем, теперь это уже не имело значения.