Случайная невеста главы тайного сыска - Светлана Богдановна Шёпот

не рассматривала проблему под таким углом. Если так подумать, то подобную женитьбу действительно при желании можно выгодно обыграть. И если…

Она затрясла головой. О чем она думает? У них с принцем ничего нет, так почему она вдруг начала размышлять о выгодах будущего брака с ним?

Посмотрев на хозяйку с недоверием, Ребекка ощутила холодок, пробежавший по спине. У нее внезапно возникло дурное предчувствие. Срочно нужно было заставить госпожу перестать думать в этом направлении!

— Сомневаюсь, что он, посылая этот букет, подразумевал именно свадьбу. Вероятнее всего, ему просто хочется переспать со мной. Я вообще удивлена, что он счел нужным подобный жест. Его высочество показался мне человеком, который берет то, что хочет, особо не волнуясь о чужом мнении.

— Вот тут согласна, — Виола подхватила кружку и отпила из нее, задумчиво глядя поверх плеча Ребекки. — И вообще, ты еще слишком молодая!

Служанка с недоверием глянула на свою сумасбродную и слишком шумную сейчас (и не только сейчас, если быть совсем уж честными) хозяйку.

— Вы про мое тело? — спросила девушка.

— Конечно, я про твое тело! — отозвалась Виолетта.

Ребекка фыркнула.

— Вы ведь еще помните, кто я? — спросила она. — Я дух, заключенный в магически созданный голем.

— И как это влияет на твой… — Виолетта указала рукой на тело Ребекки, явно пытаясь подобрать подходящее слово, — возраст?

— Вы действительно не понимаете? Меня в этот мир позвала Мария — бабушка вашего тела. И да, это одна из причин, почему мы с принцем никогда не сможем быть вместе.

— О чем ты?

Служанка скептически посмотрела на свою хозяйку, а потом тяжело вздохнула.

— Я не человек, госпожа.

Глава 21

— Она ничего не ответила! — воскликнул Макмилиан, расхаживая в кабинете Эйдена, будто запертый в клетке зверь.

От этого мельтешения у второго принца начала болеть голова! Эйден уже скучал по времени, когда брат совершенно не обращал на него внимания, за исключением дней, когда тому по той или иной причине требовались деньги.

Больше всего Эйдена раздражало то, что Макмилиан выбрал не самый удачный период для внезапно проснувшейся братской любви!

Началось все накануне.

Эйден как раз вернулся после допроса герцога, собираясь отправиться в небольшое путешествие. По идее, Барлоу во всем сознался. Да, убивал. Да, обрабатывал специальным составом, чтобы сохранить тела. Да, ему нравилось это делать.

Он даже рассказал, кто поставлял ему информацию о жертвах, признавшись, что всех этих людей он так или иначе шантажировал, чтобы добиться исключительной верности и полного молчания.

Эвелина Данте стала случайной жертвой.

В тот день у Барлоу были совсем иные планы. Герцог не был дураком, поэтому понимал, что убийство аристократки, пусть и запятнавшей свое имя свадьбой с простым торгашом, будет не так просто скрыть. Именно поэтому он нацелился на прекрасную травницу, от которой отказался даже собственный отец.

Все уже было подготовлено, жертва добровольно пришла на бал, не подозревая о своей судьбе, но вмешался случай — когда Барлоу заметил Эвелину, ему внезапно захотелось увидеть ее мертвой. Впервые он наплевал на безопасность, подумав, что сможет выкрутиться.

Только представив, что на месте Данте могла быть Виола, Эйден ощутил острый приступ желания закопать герцога так глубоко, как это только возможно. Ему пришлось приложить много усилий, чтобы не кинуться на мужчину и не задушить его своими руками прямо на месте.

Никогда ранее он не боялся за кого-то другого настолько сильно. Эти чувства так поразили Эйдена, что он еще какое-то время едва мог думать о чем-то другом.

— У меня есть кое-какие интересные бумаги, — таинственно сказал тогда Барлоу.

— Где они?

— Не так быстро, — усмехнулся Барлоу. — Ты ведь не глупый человек, понимаешь, что все имеет цену.

Эйден подавил желание скривиться. Он терпеть не мог таких людей, но по долгу службы ему приходилось сталкиваться с ними очень часто.

— Чем они важны? — задал он вопрос, складывая руки на груди и внимательно глядя на заключенного. — Тебя ждет казнь. Ты должен понимать, что ничто уже не сможет смягчить этот приговор. Слишком много людей погибло…

— Простолюдины, — презрительно фыркнул герцог, перебив. — Кого они волнуют? Они все равно каждый день дохнут как крысы.

Эйден скрипнул зубами, стискивая кулаки.

— В первую очередь они люди, — процедил он, усилием воли заставляя себя успокоиться. — И вместе они могут представлять реальную угрозу. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

Герцог хмыкнул, но промолчал. Хотя было видно, что ему есть что сказать.

— Вернемся к бумагам, — произнес он, растягивая губы в улыбке. — Поверь мне… мальчик, они очень важные. Я готов поделиться с тобой информацией, где их можно найти, а взамен ты сделаешь все, чтобы меня не казнили.

— Исключено, — сразу отмахнулся Эйден. Он не собирался оставлять этого человека в живых. И ему даже было плевать на таинственные бумаги. Вряд ли там действительно было что-то важное. Скорее всего, герцог просто пытается выторговать себе жизнь. — Кроме того, не в моей власти отменять казнь. Все в руках короля.

— Да брось, — хмыкнул Барлоу, ничуть не огорчившись, что не получил желаемого сразу. — Король легко уступит. Просто скажи ему, что тебе нужно больше времени для расследования. В любом случае жить мне осталось не больше месяца, так что тебе не придется врать слишком долго.

Эйден на это заявление удивленно моргнул и недоверчиво посмотрел на герцога.

— Месяц? — спросил он. — Как такое возможно?

— Я болен, — признался Барлоу. — Без лекарства, которое мне поставляли до этого, я не проживу долго.

— И причина остановки поставок?..

— Отсутствие нужных ингредиентов, — фыркнул герцог. — Ты ведь не думаешь, что я просто так резал этих прелестных простолюдинок? — сказав это, Барлоу со значением посмотрел на принца, но в ответ получил лишь скептический взгляд. — Ладно, признаю, еще мне это нравилось. Но главная причина в том, что некоторые части людских тел могут быть весьма полезны в черном зельеварении. Если кого-то интересует мое мнение, то я искренне не понимаю, почему это направление объявили незаконным. Многие зелья, сваренные черными ведьмами, могут спасти жизнь уважаемым людям. И кого волнует, что для этого должна умереть пара простолюдинов?

— Имя ведьмы? — потребовал Эйден, не обращая внимания на разглагольствование герцога.

Барлоу замер, испытующе глядя на принца, а потом сжал зубы и прищурился.

— Медея Аммадон.

Эйден ощутил себя так, будто его резко ударили. Он выдохнул и замер, словно пораженный чьем-то коварным проклятием.

Нет, он подозревал, что ведьма, крутящаяся возле его отца, не была безобидной, но и подумать не мог, что…

А потом он вспомнил, что отец взял его кровь, и все стало выглядеть