Четыре ветра - Кристин Ханна

Элса припарковалась чуть поодаль.

– До ручья далеко, – оценила Лореда, покачала головой и пробормотала: – Поверить не могу, что я назвала эту канаву ручьем.

Элса притворилась, что не слышала.

– Пойдемте, путешественники. Пора разбивать лагерь.

Они принялись за работу. Установили палатку, вытащили печку, взбили комковатый, грязный походный матрас. Засунули ведра в медную ванну и поставили ее перед палаткой, рядом со стиральной доской и веником.

– Отлично, – сказала Лореда, вернувшись с двумя ведрами воды. – Мы снова тут. Дом, милый дом.

Элса скомкала газету (в глаза ей бросился заголовок «Пособия доведут страну до финансовой катастрофы») и развела огонь в печи.

Лореда подошла к ней, спросила:

– Ты ведь знаешь, что занятия в школе уже начались, да?

– Да.

– И знаешь, что я в школу не вернусь, да?

Элса вздохнула. Всю жизнь она только и хотела, что быть хорошей матерью. И какая же она мать, если Лореда не получит образования? И все же. Они провели в Калифорнии почти пять месяцев, вкалывали без продыху, а денег в итоге меньше двадцати долларов. Много ушло на бензин и продукты, а платили мало, как тут выбраться из нищеты? И зима приближается. Выживут они или нет, зависело от того, сколько денег они заработают на сборе хлопка, а Лореда могла работать наравне со взрослыми. Удвоить заработок.

– Да, – сказала Элса. – Я знаю, что тебе придется собирать хлопок, но Энт будет ходить в школу. И точка. – Она посмотрела на дочь и добавила: – И ты вернешься в школу, как только сбор хлопка закончится.

На следующее утро Лореда проснулась затемно и лежала, прислушиваясь. В четыре часа она услышала то, чего ждала, – голос Джеба у палатки: «Пора».

Лореда и Элса спали одетыми, поэтому они просто взяли приготовленные заранее полотняные мешки длиной в двенадцать футов (заплатили за каждый по пятьдесят центов) и выбрались из палатки.

Их ждали Джеб с сыновьями, Элроем и Бастером.

Впятером они вышли на дорогу и двинулись к первому полю Уэлти.

В очереди уже стояло человек сорок, некоторые, похоже, с ночи, чтобы точно получить работу. Мужчины, женщины, дети, даже шестилетки. Мексиканцы, цветные, оки – их больше всего. В воздухе парили белые пушинки хлопка, садились на лицо Лореды, застревали в волосах.

Грузовики ждали, когда их заполнят хлопком. Кузовы обтягивала проволочная сетка.

На восходе прозвучал гонг. Толпа заволновалась. Люди знали, что работа достанется не всем. В очереди уже скопилось несколько сотен человек.

Ворота хлопкового поля открылись, вышел высокий краснолицый мужчина в ковбойской шляпе. Он прошел через толпу, внимательно выбирая рабочих.

– Ты, – сказал он Джебу.

Джеб метнулся к воротам.

– Ты, – сказал он Элсе, а потом Лореде: – И ты…

Лореда бросилась в поле, к указанному ряду. Кожаный ремень длинного полотняного мешка, перекинутый через плечо, больно впивался в тело.

Снова ударил гонг. Лореда потянулась к ближайшему кусту хлопка, вскрикнула от боли и отдернула руку. На пальце выступила кровь. Только тогда Лореда заметила, что хлопчатник покрыт острыми шипами. Сморщившись, она попробовала еще раз, теперь осторожнее, и все равно опять укололась. Она сцепила зубы и продолжила собирать хлопок.

Солнце палило вовсю, Лореда уже ничего не чувствовала, кроме жары, пыли и запаха пота. Горло так пересохло, что даже пить было больно. Она выпила всю воду из фляжки – вода до того нагрелась, что почти обжигала. С каждой минутой мешок становился все тяжелее, руки ломило.

Около полудня Лореда со своим тяжелым мешком встала в очередь к гигантским весам. Она отстегнула ремень, сбросила с плеча груз и тут же поняла, почему другие сборщики не спешат снять мешок, – теперь ей пришлось тащить его к весам израненными руками.

Наконец подошла ее очередь. Весовщик просунул цепь под мешок Лореды и взвесил его.

– Шестьдесят фунтов.

Контролер поставил печать на квитке и протянул Лореде:

– В городе обналичишь. И собирай пошустрее, если не хочешь потерять работу.

Лореда забрала пустой мешок и вернулась к хлопковым кустам.

Весь сентябрь они как каторжные трудились в хлопковых полях, один бесконечный жаркий день следовал за другим. Руки Элсы кровоточили, спину ломило, колени болели. Знойный час за знойным часом. От рассвета до заката они, сгорбившись, собирали коробочки хлопка, стараясь не пораниться об острые шипы. Туалетов в полях не было, так что женщинам в определенные дни приходилось непросто, а у Лореды как раз началась менструация.

И все же это работа. Постоянная работа.

К середине октября Элса и Лореда собирали уже почти по двести фунтов хлопка ежедневно. Значит, за день они вместе зарабатывали четыре доллара. Им это казалось целым состоянием, хотя компания Уэлти и брала десять процентов за обналичивание чеков. Они долго добирались до двухсотфунтовой отметки, но все знали, что собирать хлопок – целая наука.

В ноябре, когда наступила благословенная прохлада и последний хлопок собрали, металлическая шкатулка Элсы была полна купюр. Она закупила продукты: мешки муки и риса, фасоли и сахара, концентрированное молоко, копченый бекон.

Льда в лагере не было, поэтому она научилась готовить из продуктов, хранившихся в мешках или банках. Никакой свежей пасты, вяленых помидоров, домашнего хлеба и оливкового масла с ореховым вкусом. Дети полюбили бекон и фасоль с кукурузным сиропом, и тосты с вяленой говядиной, и хот-доги, приготовленные на открытом огне, и жаренные в масле крекеры, посыпанные сахаром. Лореда называла это «американской едой».

Элса старалась как можно больше сберечь на зиму, но все ее планы рушились, когда после долгих месяцев лишений она видела радость детей за ужином: наконец-то они могли наесться до отвала.

Многие из обитателей лагеря, в том числе Джеб с мальчиками, переехали, надеясь поработать еще несколько дней на дальних полях, но Элса решила остаться вместе с Джин и ее дочерьми.

Пора Лореде возвращаться в школу.

В это воскресное утро Элса первым делом подмела земляной пол палатки. Она не понимала, как такое возможно, но мусор как будто рос ночью, в темноте, точно грибы. Она вымела все наружу и откинула полог, чтобы проветрить палатку.

Над лагерем лежал прохладный серый туман, прикрывая серое палаточное море. Элса достала из ящика, где они хранили все подобранные бумажки, старую газету и, пока варился кофе, прочитала местные новости.

На запах кофе из палатки выползла Лореда. Черные волосы спутались, густая челка занавешивала лицо.

– Ты меня не разбудила, – проворчала она.

– Сегодня никакой работы, – сказала Элса. – В понедельник пойдешь в школу.