Соединенные Штаты Америки. Противостояние и сдерживание - Александр Широкорад

Исход войны на Тихом океане был решен той же силой, что и в Европе – Красной Армией. 9 августа 1945 г. Советский Союз объявил войну Японии, и советские войска перешли в наступление на почти 6000-километровой линии фронта. Сейчас некоторые либеральные историки доказывают, что это была «неспровоцированная агрессия против ослабленной Японии».

В США и Западной Европе 100 % населения уверены, что Японию победила Америка. Разве что на Британских островах в качестве победителей добавляют и себя. А об участии СССР в войне с Японией дай Бог знают 5 % жителей США.

Но попробуем обратиться к очевидным фактам. Начну с ядерных бомб. В Хиросиме и Нагасаки погибли и пропали без вести, соответственно, 71 и 35 тыс. человек. Это существенно меньше, чем в ходе массированных бомбардировок Дрездена и Токио. Другой вопрос, что позже от последствий радиации число жертв дошло до 400 тысяч, но об этом 15 августа 1945 г. еще никто не знал.

Почему целями первых в истории ядерных бомбардировок стали именно Хиросима и Нагасаки? Там что, были какие-то важные военные объекты, дислоцировались большие контингента войск? Увы, нет. Военный и экономический ущерб от обеих бомбардировок невелик, если не сказать ничтожен. Скученность населения в легких деревянных постройках – вот что привлекло американских стратегов к этим городам. С одной стороны, по мнению американцев, именно таким образом можно было продемонстрировать мощь ядерного оружия. А с другой стороны, основной стратегией Англии и США во Второй мировой войне был не разгром вооруженных сил Германии или Японии, а уничтожение с воздуха их мирного населения.

Советская же авиация в 1944–1945 гг. в Польше и Германии ни разу специально не бомбила мирное население, а действовала исключительно в интересах сухопутных войск и поражала только военные объекты. На Японию в 1945 г. не упала ни одна советская бомба. Однако сейчас значительная часть японской молодежи уверена, что Хиросиму и Нагасаки бомбили… советские летчики!

Ну что ж, попробуем разобраться в этой искусственно запутанной проблеме.

Подписание советско-германского пакта о ненападении в Москве в августе 1939 г.[92] прекратило бои на реке Халхин-Гол.

6 апреля 1941 г. министр иностранных дел Японии Мацуока посетил Москву, где прожил неделю. В эти дни германские войска вторглись в Югославию, и позиции Сталина и Молотова смягчились. В Москве Мацуока неоднократно встречался со Сталиным, но самая важная встреча произошла 12 апреля 1941 г. Мацуока заявил Сталину: «Япония имеет с Германией союзный договор, однако из того, что Япония имеет с Германией союзный договор, не вытекает, что Японии нужно связывать силы СССР. Наоборот, если что-нибудь произойдет между СССР и Германией, то он предпочитает посредничать между СССР и Германией. Япония и СССР являются пограничными государствами, и он хотел бы улучшения отношений между Японией и СССР».

На следующий день Молотов и Мацуока подписали пакт о нейтралитете между СССР и Японией. В пакте говорилось:

«Статья первая. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Договаривающейся Стороны.

Статья вторая. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся Сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.

Статья третья. Настоящий Пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими Договаривающимися Сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует Пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет».

Обе стороны более-менее соблюдали нейтралитет с 1941 г. по 7 августа 1945 г.

Американские ВВС периодически ставили советское правительство, мягко выражаясь, в пикантное положение, совершая массовые посадки своих самолетов на аэродромах советского Дальнего Востока. Так, в апреле 1942 г. американцы в чисто пропагандистских целях решили бомбить Токио. Для этого на авианосец «Хорнет» были доставлены 16 двухмоторных армейских бомбардировщиков Б-25 «Митчел». Они стартовали с авианосца на расстоянии 700 миль от Токио – янки ужасно боялись японской авиации. Сам «Хорнет», выпустив самолеты, немедленно самым полным ходом отправился восвояси. Бомбардировка Токио девятью самолетами Б-25[93] особого успеха не имела, зато американское радио победно трубило на весь мир чуть ли не об уничтожении города. Американские самолеты должны были приземлиться на китайских аэродромах, контролируемых войсками Чан Кайши. А один из самолетов, пилотируемый капитаном Эдвардом Йорком, сел 18 апреля 1942 г. на аэродроме 39-го истребительного авиаполка ВВС ТОФ, дислоцировавшемся в селе Унаши Буденовского района Приморского края. Причем в полете Б-25 был перехвачен советскими истребителями, и вполне можно сказать, что его заставили сесть на наш аэродром. Замечу, что этот Б-24 был оснащен аппаратурой аэрофотосъемки и, по мнению современного американского историка Стефана Леа Велла, мог выполнять «секретную миссию». Так это или не так, но попытки историка Аллы Паперно в 1995 г. получить в Центральном архиве ВМФ в Гатчине материалы о посадке Б-25 окончились неудачей. Генштаб ВМФ никого не хочет допускать к своим тайнам.

24 апреля в советской прессе появилось сообщение о вынужденной посадке на территории Приморья американского бомбардировщика и о его интернировании вместе с экипажем в соответствии с международным правом. Это повлекло за собой немедленный и бурный протест японской стороны. Новый японский посол Н. Сато в день появления сообщения, не дожидаясь инструкций от своего правительства, заявил первому заместителю наркома иностранных дел А.Я. Вышинскому, что данный факт означает, что произошло то, чего в Японии больше всего опасались, ибо этот случай служит доказательством предоставления Советским Союзом базы американским самолетам. При их повторении это нельзя будет рассматривать как случайные события, как верность СССР пакту о нейтралитете, и это может привести к очень опасным последствиям для отношений между Токио и Москвой.

Вышинский отверг подобное толкование инцидента и заявил, что интернирование самолета полностью отвечает статьям Гаагской конвенции 1907 г. об обязательствах нейтральных государств. Возможность же повторения этого в будущем зависит не от СССР. Тем не менее 30 апреля Сато вновь встретился с Вышинским и передал официальную ноту своего правительства. Там говорилось, что если подобное будет повторяться, то это может серьезно осложнить отношения между Японией и СССР. Естественно, что советское правительство было не в восторге от подобных перелетов, и 23 апреля Молотов потребовал от американского посла Стэндли принять меры к предотвращению подобных ситуаций.