Мимолетное прикосновение - Стелла Камерон

Переполненная впечатлениями, она покосилась на поразительно красивого мужчину рядом с собой — своего мужа. Он сидел рядом с ней во главе стола, застеленного крахмальной скатертью и обильно заставленного лучшим фарфором, тяжелым столовым серебром и старинным французским хрусталем. В высоких канделябрах мерцали дюжины свечей. Подножие каждого канделябра было оплетено белыми розами. За изысканно сервированным столом собралось пятьдесят тщательно отобранных гостей.

— Ты ничего не ешь, моя дорогая, — привлек внимание Линдсей голос тети Баллард, сидевшей с другой стороны от виконта. — Попробуй хотя бы пирожное.

Линдсей с улыбкой покачала головой.

— Спасибо, я не голодна.

— Дайте девочке пирожное, — прогудел краснолицый толстяк, лорд Сибил. До этого дня Линдсей его и в глаза не видела. — Ей надо беречь силы, а, Хаксли?

Он заговорщически подмигнул и раскланялся в ответ на шквал смешков и перешептываний.

Эдвард повернулся к своей новобрачной.

— Поешь хоть немножко, — негромко попросил он и подал лакею знак положить девушке пирожных. — Ты пережила трудное время, но больше волноваться не о чем. Все уже позади.

— Спасибо. — Линдсей подняла на виконта глаза. До чего же он красив! Тонкие, аристократические черты серьезного лица, черные брови вразлет, прямой нос, сильный, волевой подбородок, четко очерченные губы заставили бы любую женщину обратить на него внимание. Вот он склонился ближе к девушке, чтобы подложить ей еще немного земляники со взбитыми сливками, и близость его крупного, мускулистого тела, исходившая от него атмосфера силы и энергии захлестнули Линдсей, точно теплая волна.

Девушка сжала кулаки. Она рада, что стала его женой! Она хотела выйти за него замуж!

Гости за столом между тем вели оживленную беседу. За исключением Беллы Латчетт, чье слегка осоловелое выражение лица свидетельствовало о том, что она не отказывалась ни от одного из подносившихся напитков, каждый присутствующий мог похвастаться весьма впечатляющим титулом.

Девушку охватила будоражащая смесь страха и восторга. Скоро им с Эдвардом настанет время подняться из-за стола и покинуть гостей.

— Ты выглядишь просто прелестно, душечка, — завистливо крикнула со своего места Белла. — Можешь гордиться собой.

Почему-то вслед за этим возгласом воцарилась общая тишина. Все взгляды обратились на Линдсей. Девушка обворожительно улыбнулась гостям.

— Спасибо. Надеюсь, лорду Хаксли не придется раскаяться в своем выборе.

Столовая чуть не взорвалась от разноголосицы протестующих мужских голосов.

— Ну еще бы!

— Какое там!

— Конечно, нет!

Эдвард склонился к ее уху:

— Ну, разумеется, нет, милая.

Девушка вспыхнула как маков цвет. Все женщины в зале вздохнули, а мужчины многозначительно ухмыльнулись.

Линдсей сидела сама не своя от волнения. Ей все сильнее хотелось наконец-то остаться с Эдвардом наедине. Она попыталась взглядом сообщить ему об этом, но он уже отвернулся. Подавив разочарованный вздох, девушка принялась рассеянно ковырять ложечкой пирожное на тарелке, пока оно не рассыпалось бесформенной грудой.

Ты такая хорошенькая, Линдсей, — окликнула ее Кларисса, сидевшая на дальнем конце стола.

Как тетя Баллард ни твердила, что на всех места в столовой не хватит, Линдсей все же настояла на том, чтобы ее новую подругу включили в число приглашенных на свадебный обед.

— Спасибо, Кларисса, — благодарно отозвалась она.

Кто-то из гостей спросил миссис Гранвилл, где же Роджер. Линдсей напрягла слух, чтобы разобрать ответ, но среди общего гама различила лишь слово «дела». Тем лучше. Девушка радовалась, что Роджера сейчас нет с ними.

Сбоку от Линдсей сидел Джулиан, но почти не разговаривал с ней — все его внимание было поглощено беседой с Сарой. Линдсей почувствовала себя заброшенной и одинокой. Проворные слуги убрали тарелки и заменили их новыми. На столе появились груды свежих фруктов, вазочки с вареньем всевозможных сортов, корзинки с хрустящим печеньем, горшочки с шоколадом и ароматными кремами. Линдсей диву давалась, как это большинство гостей умудрились сохранить аппетит и поглощать одно лакомство за другим. Вино тоже текло рекой, к каждому блюду полагался новый сорт.

По мере того как веселье за свадебным столом разгоралось все жарче, девушка начала ощущать, что виконт становится все тише и сдержаннее.

Она робко дотронулась до его руки. Эдвард вздрогнул и поглядел на невесту. Глаза их встретились. Линдсей чуть не вскрикнула. Какое странное у него лицо… точно его снедает какая-то неотступная тревога.

Внезапно Эдвард встал из-за стола.

Прошу вас, развлекайтесь и веселитесь, — громко объявил он. — Чуть позже будут устроены всякие развлечения. Танцы. Для желающих — карты. Мой дом… — Он бросил быстрый взгляд на Линдсей и, подав ей руку, поправился: — Наш дом к вашим услугам в этот особенный день. Но сейчас мы должны вас оставить.

В ответ раздалась такая оглушительная буря аплодисментов, что Линдсей невольно зажала уши.

Взяв молодую жену за руку, Эдвард повел ее к выходу. Сара немедленно вскочила с места и расправила шлейф Линдсей. Когда маленькая процессия достигла изящной лестницы в холле, виконт повернулся к Саре.

— Спасибо, — торжественно сказал он. — Пожалуйста, передайте Эмме, что мы с Линдсей хотим немного побыть одни. Линдсей позовет, когда вы или Эмма ей понадобитесь.

Сара покраснела, присела в глубоком реверансе и заторопилась обратно к гостям. Ей предстояло временно остаться в доме на Кавендиш-сквер в качестве компаньонки Линдсей, а Эмму графиня Баллард уступила новоиспеченной виконтессе Хаксли в качестве горничной.

Эдвард повел Линдсей наверх. Девушке еще не приходилось видеть, чтобы он, обычно столь стремительней, двигался так медленно, однако она скоро сообразила, что он специально приспосабливается к ее медленному шагу. Идти быстро в пышном платье было совершенно невозможно.

Бедняжке казалось, что она сейчас задохнется. От волнения она едва понимала, куда ее ведут. Мимо изумительных картин с изображением охоты… вдоль чудесной коллекции ценнейших миниатюр с изображениями кораблей… Все выше и выше. Лестницу покрывал мягкий ворсистый турецкий ковер; деревянные перила, как следует навощенные в честь торжественного события, матово поблескивали. Всюду чувствовалось незримое присутствие вышколенных слуг, которые умудрялись выполнять все требования, не попадаясь господам на глаза.

— Как ты? — Эдвард испытующе поглядел на девушку. Почему-то теперь, когда они наконец остались одни, лицо его сделалось совершенно бесстрастным и не отражало ровным счетом никаких эмоций.

Сердце Линдсей забилось сильнее.

— Да, Эдвард, все хорошо. Немного устала, вот и все. Впрочем, она тут же испуганно прикусила нижнюю губу.