Птичка в клетке. Часть 2 - Светлана Богославская

у него в душе. Но он закрывался от меня. Не знаю почему…. Вроде у нас всегда были хорошие отношения, но он всё равно прятал от меня свои эмоции. Хотя я замечал, что ему плохо и что он страдает. Он редко сам со мной говорил о том, что у него на душе и признавался в том, что ему плохо.

— А когда это было последний раз? — заинтересовался Паша. — Когда он в последний раз открывал вам свою душу и эмоции? И когда последний раз плакал при вас? Ну, не считая сегодняшнего дня.

— Уже не помню, — задумался бизнесмен. — Это было давно. Ну, что на счёт того, чтобы плакал при мне. Уверен, он очень редко плачет и только когда ему совсем плохо. А вот на счёт того, чтобы он открывал мне свою душу… Ну, последнее время это редко происходило, но было. Я просто всегда очень настойчиво к нему пристаю, если вижу, что с ним не так и спрашиваю о том, что же у него случилось до тех пор, пока не получаю ответа. И, в конце концов, он сдаётся и рассказывает мне всё. Но это происходит не всегда. Иногда он не хочет говорить.

— Ну, хотя бы рассказывает. Я думал, он вообще ничего не рассказывает и не делится ничем со своими родителями.

— Было бы гораздо лучше, если бы он сам подходил ко мне и делился тем, что у него на душе. Он же ведь знает, что я могу ему помочь и поддержать его. Не знаю, зачем он прячет всё в себе.

— Ну, такой он человек, — пожал плечами Паша. — Любит всё прятать в себе. Многие люди такие. Со мной он многим делился и многое мне рассказывал.

— Тебе он очень доверяет и ты ему дорог, — Алексей Владиславович положил руку на плечо помощнику. — И ты ему нужен! В особенности теперь, когда ты его старший брат. Помню, он как-то подшучивал по поводу того, чтобы было бы, будь ты его старшим братом. Даже не думал, что это может оказаться правдой.

— Я тоже не думал! Но я этому очень рад. И, кстати, вы ему тоже очень дороги и он вас очень любит. Видели бы вы, как он вас защищал, когда папа с ним говорил о вас. Прямо с остервенением защищал вас! — засмеялся Паша.

— Серьёзно? Ну, он мне рассказал об этом разговоре. Мне, конечно, было приятно, что он меня защищал, но…

— … но это правда! — договорил за босса Паша.

— Да, — подтвердил бизнесмен. — Это правда. Ты меня осуждаешь?

— Сначала осуждал, — признался Паша, — но сейчас это неважно. Сейчас важно только чтобы со Славой всё было хорошо. К тому же вы для него стали хорошим отцом и я вижу, что он реально вам очень дорог.

— Он мне очень дорог! Паш, пойми, что я….

— Это не моё дело! — не дал договорить боссу парень. — Меня это не должно касаться. Это касается только вас, Славы и моего отца. Мой отец на вас не злится за это, Слава, скорее всего, тоже нет. Почему тогда я на вас за это должен злиться и осуждать вас? Я вас не осуждаю сейчас, и вопрос только в том сможете ли вы себя простить за это. Но надо уметь прошлое оставлять в прошлом и жить в настоящем!

— Ты прав! — на лице Алексея Владиславовича появилась улыбка. — Надо жить настоящим! Я поговорю потом с твоим отцом об этом, а сейчас…. Нам наверно ещё долго сидеть. Я, пожалуй, схожу за кофе. Тебе принести?

— Обычно я вам ношу кофе, — усмехнулся Паша.

— А сейчас я принесу. Надо?

— Давайте, — не стал отказываться Паша.

— Ты пока сиди здесь и, если что-то изменится, звони мне. Хорошо? — бизнесмен уже развернулся и сделал шаг.

— Конечно. Кстати, Алексей Владиславович, — мужчина повернулся обратно к помощнику и увидел, как тот достаёт из кармана мобильный телефон Славы, — я там нашёл телефон Славы. Не представляю, конечно, как он смог нам позвонить в таком состоянии, но хорошо, что он смог это сделать. Он, и правда, большой молодец!

— Да! — мужчина взял в руки телефон, который ему протягивал помощник и посмотрел на мобильник сына. — Он молодец! Он невероятно сильный парень! И он точно выживет!

Бизнесмен положил телефон в карман и, уже не так сильно волнуясь за сына, не спеша пошёл по коридору. Паша проводил его взглядом, улыбнулся и кинул взгляд на двери операционной, где шла операция. Хоть парень и доверял отцу, он всё равно немного волновался за младшего брата. Но теперь Паша был уверен, что не потеряет младшего брата, ведь мало того, что тот невероятно сильный, так ещё с ним рядом отец и всё будет хорошо.

Длилась операция очень долго. За это время Алексей Владиславович успел позвонить домой и сообщить, что со Славой всё хорошо. Эта новость успокоила Наталью Вячеславовну, которая с того момента, когда уехали Паша и её муж, не могла найти себе места. Лёша как мог её успокаивал и убеждал её, что Паша и его дядя позаботятся о Славе и с ним всё будет хорошо, но женщина всё равно нервничала. Только после звонка мужа она смогла успокоиться. С её сыном было всё хорошо, и он был жив, и больше она могла так не нервничать. Конечно, она тут же пожелала его увидеть, но бизнесмен убедил её, что сегодня ей не стоит к нему ехать, ведь всё ещё идёт операция и неизвестно когда она кончится, и попросил её остаться с детьми.

Всё остальное время Алексей Владиславович и Паша пытались чем-нибудь занять себя. Они и разговаривали по работе, и обсуждали другие темы, и говорили о Славе, и пытались что-то вспоминать. Но время всё равно неумолимо медленно тянулось. Операция всё шла и шла, и возникало ощущение, будто бы ей не будет конца. Мужчина и парень уже начинали волноваться, что что-то не так, раз операция так долго идёт, но вот наконец-то из операционной начали выходить врачи. Двери операционной распахнулись и из операционной вывезли Славу на каталке. Парень был укрыт белой простынёй. Его кожа была смертельно-бледной. Врачи медленно повезли молодого человека по коридору.

— Куда они его везут? — дёрнулся Паша, желая подбежать к Славе, но Алексей Владиславович остановил его.

Из операционной вышел Александр Дмитриевич. Он сначала кинул взгляд на сына и бизнесмена, а потом пошёл следом за Славой и остальными врачами. Алексею Владиславовичу и Паше оставалось лишь беспомощно проводить взглядом мужчину и увозящих Славу врачей и гадать, куда