Ошибка маленькой вселенной - Сергей Котов

не знала об этом. Но, наверно, как-то чувствовала.

— Ты знаешь китайский? — Спросил Дима.

— Знаю, — кивнула Таня, — кантонский и Гоюй. У меня на родине были очень близкие варианты. Да и выучить новые языки для оракула не проблема!

— Что случилось со старым Оракулом? Тебе пришлось его убить?

— Ты серьезно, что ли? — Таня неожиданно рассмеялась, — Оракула мог убить только ты. Вместе с остальной вселенной. Но если серьезно, — добавила она, успокаиваясь, — я не знаю. Он прошел последнюю дверь Посвящения, и стал Просветленным. Я могу только предполагать, но не знаю точно, что это значит. Если узнаю — мой земной путь на этом закончится. А у меня появились некоторые планы, знаешь ли.

— Хорошо, — кивнул Дима.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — сказала Таня; в ее голосе проснулась какая-то властная твердость, — что случилось с моим двойником?

— Теперь мы с тобой в одинаковом положении, — с горькой улыбкой ответил Дима, — нас невозможно аннигилировать.

— Как?

— Не знаю точно, — Дима пожал плечами, — отец что-то придумал.

«Мы не одни!» — Барс беззвучно вмешался в их диалог.

«Знаю», — Дима действительно почувствовал постороннее присутствие несколько секунд назад; словно бы какая-то тень мелькнула на границе поля зрения, оставив давящее ощущение взгляда.

— Мы не одни, Дима, — сказала Таня, — у нас гость.

— Да, я почувствовал, — ответил Дима, — жаль, что мы не встретились раньше.

— Это могло окончиться для тебя печально, — ответила Тень из-за спины, — да и сейчас может.

— Это вряд ли, — Дима усмехнулся.

— Ты стоишь на лезвии бритвы, — сказала Тень.

— В нашем мироздании это самое надежное место, — пожал плечами Дима.

— Мне не нравится твой третий путь, — голос Тени звучал тихо, но буквально придавливал тяжестью произнесенных слов.

— Но согласись, он ведь лучше второго пути, с которого мы только что сошли. На втором пути тебя не было, — Дима спокойно улыбнулся.

— На том пути не было ничего. Правильный выбор должен быть простым. Да или нет. Быть или не быть. Ты затеял игру, которую ни один человек не в состоянии понять.

— Я не люблю простые решения. Ты ведь знаешь.

— Я могу развеять тебя в любой момент.

— Да, но в этот самый момент я потеряю веру в третий путь. И мы все вернемся на второй.

— Не поспоришь, — Тень неожиданно рассмеялась хриплым, лающим смехом. Потом, успокоившись, добавила: — Ты для этого хотел меня видеть? Чтобы обменяться банальностями при встрече?

— Увидеть тебя не так-то просто, — ответил Дима, — но нет. Я пришел вовсе не к тебе.

— Увидимся тогда. В конце миров.

С этими словами Тень исчезла.

— Увидимся много раз, — ответил Дима в пустоту, — мы же одно целое.

— Так зачем ты тут, Димка? — Спросила Таня.

— За двумя вещами, — ответил Дима, — во-первых, сказать тебе кое-что о твоем мире. Ничто отступило, многое еще можно спасти. Надо будет только немного постараться. А еще у меня есть ощущение, что тебя обманули насчет родителей. Твоя мама вовсе не погибла на пожаре. Тебя просто забрали из семьи, потому что ты с братом подавала признаки одаренности.

— С братом? — Переспросила Таня.

— Его больше нет, к сожалению, — покачал головой Дима, — я вспомнил о нем, когда открыл для себя третий путь. Ты ничего не помнишь, потому что он встретился со своим двойником до того, как ты стала Оракулом. Но не отчаивайся. В мире все сложнее, чем кажется, и это прекрасно.

— Спасибо, — кивнула Таня после минутной паузы, — это очень ценная для меня информация.

— Да на здоровье, — улыбнулся Дима, глядя на огни стелящегося под ними города. Это и правда было очень красиво.

— А что за вторая вещь, о которой ты говорил? — Спросила Таня.

— Мне нужен какой-то двухколесный транспорт, на котором я мог бы увезти с собой взрослого.

Танины брови удивленно взлетели вверх.

Управлять скутером оказалось куда легче, чем кататься на скейте. И все же поездка по крутому горному склону требовала полной сосредоточенности. Дима даже пропустил момент, когда удалось попасть на тропу.

«Дим, мы на месте, — сказал Барс, — кажется, справа что-то происходит. Я вижу какое-то быстрое беспорядочное движение».

Джессика была великолепна в битве. Возле нее уже лежала недвижимая гора сокрушенных созданий: беспорядочное нагромождение треснувших хитиновых конечностей, склизких щупалец и внутренностей, фасетчатых глаз. Она продолжала биться, но было заметно, что неизбежная усталость все сильнее давила на нее. Барс выпрыгнул из рюкзака, и понесся впереди скутера, оглашая окрестности кошачьим боевым кличем. Чудовища дрогнули, и откатились концентрическими волнами обратно к зарослям. Джессика какое-то время твердо стояла, широко расставив ноги. Потом рухнула на колени.

— Привет, — сказал Дима, заглушив скутер, и поставив его на подножку, — раны серьезные? Я с собой аптечку захватил!

Джессика ничего не ответила, только сжалась в комок, опустив голову на колени.

— Эй! — Дима взволнованно подбежал к ней, и опустился рядом, — вот только умирать сейчас не вздумай!

— Зачем? — Прошептала Джессика надтреснутым голосом.

— Что — зачем? — Переспросил Дима, сделав вид, что ничего не понял.

— Зачем пытаешься меня спасти?

— Я не пытаюсь, а спасаю!

— Я не хочу жить! — Ответила Джессика.

— А зачем тогда отбивалась от этих тварей?

— Я не хотела умирать так!

— Я думаю, ты вообще никак умирать не хочешь, — сказал Дима, — потому что чувствуешь — сейчас не время и не место.

— Мне некуда идти… — простонала Джессика, — я никогда не стану Оракулом. Я завалила задание.

— Так, — ответил Дима, устраиваясь возле нее поудобнее, прямо на земле, — давай по порядку. Оракулом ты не станешь. Да тебе это и не надо. Не твое это. Ты всю жизнь хотела движухи и приключений, а вся эта эзотерическая ерунда… ну вот скажи пожалуйста, почему ты дала себя убедить, что это твое?

Дима заметил, как спина Джессики чуть расслабилась. Она подобрала руки, словно готовясь подняться.

— Продолжай, — сказала она.

— Задание, которое тебе дали, было ошибочным. Мы сейчас живы только потому, что ты его завалила. И вообще — я думаю, ты не из тех, кому нравится выполнять какие-то задания, кому-то подчиняться.

Джессика выпрямилась, и посмотрела Диме в глаза. Ее лицо было сильно расцарапано, на подбородке и шее виднелись потеки крови.

— А еще, — продолжал Дима, вдохновленный успехом, — я думаю, что смогу помочь тебе найти Солдата. Если я этого не сделаю — вы оба будете жутко мучиться до конца жизни. Вам нужно простить друг друга. Неужели ты не видишь, какая вы хорошая команда, когда не выполняете чужие приказы, и не лжете друг другу?

Юкки

Дима вряд ли мог сказать, что любит сестру. Она просто была частью его жизни, с самого рождения. Любить ее