Царь и царица - Владимир Хрусталев

Этот случай конкретно выявил истерическую природу Александры Федоровны.

Из писем императрицы видно, что ловкий шарлатан сумел уже в то время обнаружить слабую сторону ее умственного склада, а именно ее безграничную властность и болезненное отстаивание самодержавных прав своего супруга. Так, в одном из писем Государю она прямо говорит по поводу невозможности установления в России конституционного образа правления: «Ты помнишь, и Мr. Рhiliрре говорил то же самое».

Сумел этот проходимец прельстить и Государя, подтверждая то положение, которое ранее того внушал ему Д.С. Сипягин{260}. В уже цитированном мною дневнике Половцова, под 1-м сентября 1902 г. отмечено: «Филипп внушает Государю, что ему не нужно иных советчиков, кроме представителей высших духовных небесных сил, с коими он, Филипп, ставит его в сношение».

«Отсюда, – продолжает Половцов, – нетерпимость какого-либо противоречия и полный абсолютизм, выражающийся подчас абсурдом. Если на докладе министр отстаивает свое мнение и не соглашается с мнением Государя, то через несколько дней получает записку с категорическим приказанием исполнить то, что было ему сказано».

Однако царица все же решилась расстаться с Филиппом после того, как Департаменту полиции, через своего агента в Париже, Рачковского{261}, удалось его разоблачить. Государыня уступила, ибо в данном случае ее глубокие личные интересы затронуты не были, а после справок, полученных о Филиппе от французского правительства, сохранять его при дворе было невозможно. Но, как видно из писем Александры Федоровны к Государю, она этим справкам не доверяла, приписывала все интригам Рачковского и до конца сохраняла веру в мудрость французского шарлатана. Насколько в данном случае императрица повлияла и на Государя, можно судить по тому, что он приказал немедленно убрать Рачковского из Парижа после сделанных им разоблачений о Филиппе, несмотря на то, что благодаря сведениям, доставлявшимся Рачковским о заграничной деятельности русских революционеров и замышляемых ими террористических актах, его присутствие там было существенно важно даже с точки зрения личной безопасности Государя.

Иные условия создались ко времени появления при дворе Распутина. Тогда уже обнаружилась у наследника та ужасная, наследственная в Кобургском доме, болезнь, которой он страдал. Болезнь эта – гемофилия – происходит от слабости стенок кровеносных сосудов, которые при малейшем напряжении лопаются и вызывают трудноостанавливаемое и постоянно угрожающее фатальным исходом кровотечение; врачами эта болезнь почитается за неизлечимую.

Приблизительно ко времени появления первых приступов этой болезни судьба, к великому несчастью России, привела в Петербург Григория Распутина, хвалившегося обладанием какой-то чудотворной силой.

Было ли это простой случайностью, или, как некоторые утверждали, Распутин употреблял особые обоюдоострые лекарства своего приятеля, бурята Бадмаева, вообще занимавшегося врачеванием при помощи каких-то тибетских средств, но, во всяком случае, моменты улучшения здоровья наследника и облегчения его острых болей во время припадков несколько раз совпадали с посещениями его Распутиным. Врожденная склонность Государыни к мистицизму и безумное беспокойство за сына сыграли в данном случае роковую роль: Государыня почти сразу настолько уверовала в Распутина, что сочла его за Богом посланного человека, имеющего специальную миссию – спасти и сохранить наследника русского престола.

Это был, впрочем, не единственный случай проявления неоспоримой в представлении царской четы сверхъестественной силы Распутина.

Наибольшее впечатление не только на царя и царицу, и на всех при этом присутствовавших, произвел Распутин действием своего внушения на Вырубову, тяжело пострадавшую во время железнодорожной катастрофы. Положение ее было очень опасное, по мнению врачей, почти безнадежное. Она находилась в забытьи, но при этом в бреду постоянно повторяла: «Отец Григорий, помолись за меня!

Распутин, узнавший лишь случайно о тяжелом состоянии Вырубовой, немедленно отправился в автомобиле, который, кстати сказать, ему предоставила графиня Витте, в госпиталь, в Царское Село. Войдя без предупреждения в палату, в которой лежала Вырубова и где в это время находились Государь, Государыня, А.С. Танеев{262} – отец Вырубовой, и женщина врач – кн. Гедройц{263}, Распутин подошел к больной, взял ее за руку и внушительно сказал: «Аннушка, проснись, поглядь на меня!»

К общему изумлению, Вырубова раскрыла глаза и, улыбаясь, сказала: «Григорий, это ты? Слава Богу!»

Сказав присутствующим: «Поправится», – Распутин, шатаясь, вышел в соседнюю комнату и там от произведенного огромного волевого усилия упал в продолжительный обморок. Случай этот приведен СП. Белецким{264} в его письменных показаниях, данных им учрежденной Временным правительством Чрезвычайной следственной комиссии{265}. В совершенно тождественной версии передавали его и многие лица, близкие ко двору.