Гончая - Фрост Кей

обуви. Девушка ухмыльнулась, представив себе маленькую рыбку, выпадающую из ботинка.

Неожиданно для нее Бриггс приблизился и начал массировать ее больное плечо.

– Рана хорошо заживает, – прокомментировал он. – Сильно болит?

– Справляюсь.

Но сможешь ли ты справиться с тем, что предстоит?

Странная смесь облегчения и страха наполнила душу. Тэмпест радовалась свободе, но… правда оказалась ужаснее того, что она могла себе представить. Могла ли ее семья действительно участвовать в самом смертоносном заговоре в истории? Она постаралась не думать об этом. Максим и Дима не могли быть причастны. Что касается Алекса… Она просто не могла выбросить из головы приторно-сладкий запах из палатки лекаря. Значит ли это, что он убийца?

– Тэмпест? – спросил Бриггс, нахмурив брови. – Что-то не так?

Она покачала головой:

– Просто задумалась. – Она снова потрясла мокрым ботинком и натянула его обратно. – Многое решится, как только я вернусь в Дотэ. Мне не нравится лгать своему правителю, – с горечью произнесла она.

У него не уйдет много времени на то, чтобы раскрыть ее предательство. Так зачем же ты это делаешь? Ты действительно собираешься поверить Шуту на слово?

Шут.

Она пристально вгляделась в искаженное отражение в ручье. Его имя словно отдавало пеплом на языке. Жаль, что смыть эти ощущения, как краску для волос, невозможно. Как же ловко Шут загнал ее в ловушку. И теперь, думая о предстоящем воссоединении с королем Дестином, Гончая чувствовала себя беспомощной мухой, попавшей в паутину. Желудок болезненно сжался.

Положив руку на живот, Тэмпест собралась с духом. Она должна была оставаться сильной не только для себя, но и ради всех тех невинных людей, бессмысленно отдавших жизнь. Правильные поступки не всегда даются легко.

Бриггс положил руку ей на плечо.

– Ты несешь тяжелую ношу, – вздохнул он. – Но если я что-то и узнал о тебе за последние пару недель, так это то, что ты выносливая и упрямая. И понимаешь разницу между добром и злом, а чувство справедливости у тебя такое же сильное, как у Пайра.

Ей удалось удержать весь скептицизм при себе. Шут далеко не святой.

Бриггс продолжал:

– Ты не подведешь нас… или себя саму. Я доверяю тебе.

Тэмпест сглотнула ком в горле. Когда кто-нибудь настолько доверял ей? Она никогда раньше не плакала при свидетелях, и начинать сейчас не хотелось. Сжав руку Бриггса и на мгновение задержав прикосновение, она сняла его ладонь со своего плеча и поднялась, снова прикрепив лук и колчан и закинув сумку за спину. С тем, что происходит, чувства должны отойти на второй план.

– Спасибо тебе, Бриггс, – произнесла она тихо. – Спасибо тебе за то, что присматривал за мной. За поддержку. За то, что не судил меня так же, как я судила тебя и твой народ в самом начале. Я ничего не буду обещать, но надеюсь когда-нибудь увидеть тебя снова.

Он кивнул, стойкий, как и всегда. Тэмпест повернулась к нему спиной и зашагала через лес в направлении столицы.

– Надеюсь, это случится как можно раньше, миледи. Будь осторожна, – крикнул он ей вслед.

Одинокая слеза все-таки скатилась по щеке, а вскоре она уже плакала.

– Не время для эмоций, – пробормотала она несколько минут спустя, вытирая всякое доказательство своих слез. Тэмпест опустила взгляд вниз на металлическую коробочку, прикрепленную к поясу, безобидную на вид, если не знать, что в ней находится.

Выражение лица Шута, обнаружившего тело своего дедушки, непрошено всплыло в памяти. Пайр выглядел так, словно часть его самого умерла. Тэмпест стиснула челюсти и ускорила шаг. Она не могла позволить себе эти мысли. Мертвые оставались мертвыми. Не нужно чувствовать вину из-за сердца, от которого никто бы не получил пользу, будь оно зарыто в землю. Во всяком случае, ей представлялось, что его дедушка гордился бы тем, что помогает такому благородному делу.

Пришло время довести свою задачу до совершенства.

В конце концов, именно этому она училась всю свою жизнь.

* * *

Черный бархат ночи окутывал все вокруг, и бриллианты звезд уже сверкали на небе, когда Тэмпест наконец приблизилась к огромным металлическим воротам Дотэ. От холода морозной ночи обнаженную кожу покалывало, поэтому она поплотнее завязала плащ на груди и посильнее натянула объемный капюшон на уши, пряный аромат Пайра тут же окутал ее. Кончики губ поползли вниз. Почему от него так приятно пахло?

Тряхнув головой, она сосредоточилась. Тэмпест изучала воинов, охранявших вход. Язык их тел говорил о напряжении и испуге. Они были на взводе. Месяц назад никто тут не стоял. Что изменилось в городе, заставив их себя так вести?

Крупный стражник шагнул к ней и поднял руку, другая легла на рукоять меча. Она всмотрелась в него. Этот человек явно рвался в драку.

– Говори, зачем ты здесь, – пробурчал он.

– Ищу свою постель. Мне давно уже пора вернуться домой.

Другой воин справа от нее подался вперед, подозрительно сузив глаза.

– И что такая девушка, как ты, делает на улице так поздно? Тебе стоит знать, что путешествовать в одиночку небезопасно.

Прищуренный взгляд блуждал по ее телу. В нем читалось желание близости.

Тэмпест сморщила нос. Несмотря на то что все ее тело скрывал плащ, ему все равно казалось, что он каким-то образом сможет увидеть сквозь тяжелую ткань.

– Отвечай, – процедил он.

Воины были чем-то раздражены, а еще явно жаждали любви. Придется поговорить об этом с Димой. Предполагалось, что стражники должны защищать людей, а не пугать их.

Она медленно потянулась к капюшону, стараясь не напугать мужчин, и опустила его, обнажив свои волосы. Длинные пряди развевались на морозном ночном ветру, не оставляя сомнений в том, к какой семье она принадлежала. Стражник слева от нее заметно побледнел и поклонился.

– Миледи, – пробормотал он гораздо более почтительно.

Она теребила свою кожаную перчатку.

– Вижу, вы слышали обо мне. Я Тэмпест Мадрид, и у меня нет времени на пустой вздор, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно и повелительно. – Будьте так любезны и пропустите меня, а я обязательно передам королю Дестину, насколько исполнительны его люди, несущие караул у ворот.

Оба охранника попятились, словно она обожгла их. Они тут же опустили головы.

– Конечно, миледи. Приносим свои глубочайшие извинения. Мы всего лишь выполняли свою работу.

Тэмпест ничего не сказала, вместо этого решив пройти прямо мимо них. Она остановилась и оглянулась.

– Сделайте одолжение: не распространяйтесь о моем прибытии.

Охранник, который несколько мгновений назад смотрел на нее с вожделением, теперь комично склонил голову:

– Считай, что дело сделано.

Кивнув, девушка снова накинула капюшон, чтобы не привлекать внимания, петляя по улицам по пути к казармам. Теперь, когда она вот