📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаТемная сторона Москвы - Мария Артемьева

Темная сторона Москвы - Мария Артемьева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 99
Перейти на страницу:

И для затравки выложил перед начальством статистику по 6-й палате ИТ (интенсивной терапии).

Всего в отделении было восемь палат. Каждый врач вел свои две палаты, окаянная же шестая была на попечении сразу двух врачей, один из которых, однако, находился сейчас в отпуске.

— Ну и чего это ты мне бумажки суешь? — вяло поинтересовался заведующий отделением — между прочим, доктор наук А. К. Жуков.

В подсунутой Геннадием Алексеевичем статистике получалось по цифрам, что каждый второй аккуратно в шестой палате помирает. Вместо того чтобы поправляться. Оно конечно, палата ИТ — это палата ИТ, это вам не грязелечебная физкультура. Но с другой стороны, безрадостные показатели палаты уж очень резко выделялись на фоне остального социалистического соревнования.

Доктор наук Жуков мрачно просмотрел цифры и перевел недоумевающий взгляд на молодого коллегу:

— Вот, значит, какие у нас дела… — протянул он. — Намекаешь, значит? В смысле, что не справляешься, да? Не можешь доглядеть за всеми, да? В том смысле, что у нас недоукомплектация, потому что Варька в декрет ушла осенью, Климович в отпуске, еще одного врача так и не подобрали взамен… И что?! Да я сам все знаю!

— Да я, Андрей Константинович, не то… Не это хотел! — взмолился молодой, специалист. Все-таки, когда заведующий расходится — остановить его нелегко. — У меня… другое… Сомнение у меня…

Это была неожиданная реплика.

Заведующий с интересом воззрился на Геннадия Алексеевича, будто ожидая, что «сомнение» прямо сейчас откуда-то из недр молодого коллеги выскочит и ощутимо материально проявится перед глазами. Впрочем, тут же ему пришла в голову другая, более опасная мысль, и он нахмурился.

— В чем? В чем сомнение? — спросил он, нервно поглядывая на портрет В. И. Ленина, хитро прищурившийся из-за спины молодого коллеги.

Геннадий Алексеевич заметил, как заведующий стрельнул глазами в Ильича, и гусиные пупырышки пробежали по его спине.

— Нет-нет!!! Я не в этом смысле! — воскликнул он и заторопился пояснить:

— Я… Вы понимаете, Андрей Константинович, какая неприятность… Кого ни положу у себя на шестую койку…

— Ну-у-у? — заинтересованно спросил заведующий. Неизвестно, что именно он жаждал услышать, но явно не то, что Геннадий Алексеевич собирался ему сообщить.

— …помирает! — объяснил врач. — Вот кого ни положишь — непременно помрет! И так уже вторую неделю. Представляете?!

— Не очень, — признался Жуков.

— Я тоже. Я просто не могу понять, в чем дело! Вот у меня списки. Посмотрите, вот…

Заведующий схватил протянутые дрожащей рукой бумаги:

— Козлов Антон Александрович, 21 лет, сепсис…

Кучкин Олег Васильевич, 43 лет, осложненный гипертонический криз…

Громушкин Лев Аркадьевич, 61 лет, прогрессирующая стенокардия…

В списке значилось всего девять персон.

— М-да. И что, значит… — заведующий покашлял. — …все?

— Все! — с отчаянием в голосе покаялся молодой врач. — Я ума не приложу — что с ними творится! Мрут буквально как мухи.

— Это странно, — после долгой паузы признал заведующий. Он еще раз изучил список, более внимательно.

— Вайдербург Марк Львович, 52 лет, печеночная недостаточность…

Маркин Олег Геннадьевич, 34 лет, ОТАР…[13]

Гингадзе Анзор Луарсабович, 41 лет, пневмония… Что-то я закономерности не улавливаю! Есть между ними хоть какое-то сходство?

— Они все умерли, — ответил Геннадий Алексеевич, вперив светлый опечаленный взор в лицо заведующего. — И лежали на шестой койке в шестой палате нашего шестого отделения.

— Ага.

— И ведь что особенно нехорошо: слухи уже пошли. По больнице, — голос молодого коллеги снизился почти до шепота. — Говорят, мол, вот — сатанинское число Зверя, 666…

— Елки зеленые! — возмутился заведующий. — Еще не хватало — до главного дойдет… Ладно. Сегодня у тебя там что?

— Два места свободные в палате.

— Хорошо. Кто у нас сегодня дежурит по отделению? Ага, я дежурю… Ну, и замечательно. Я лично пригляжу, чтоб никого туда не клали пока. Разбираться будем, Геннадий. Всё. Иди.

Геннадий Алексеевич ушел, облегченный душою. Его чрезвычайно радовало, что теперь груз тайны разделен между ним и заведующим, лицом ответственным во всех смыслах и даже партийным.

Андрей Константинович, напротив, совсем не радовался. Хотя это недолго его напрягало: когда врач дежурит, лелеять свое внутреннее «Я», разбирая эмоциональные состояния, ему недосуг. Впрочем, по той же самой причине он моментально забыл и весь разговор свой с Геннадием Алексеевичем. И когда вечером в отделение поступили пятеро новых больных, одного из них заведующий Жуков беззаботно устроил на шестой койке в шестой палате.

Фамилия больного была Пантелеймонов. Бедняга не дождался даже утренних процедур: к пяти утра он был уже мертв.

И тогда состоялся в кабинете заведующего «Большой Совет в Филях».

Взволнованный Жуков созвал всех сотрудников отделения и посвятил в суть происходящего. После чего призвал каждого из присутствующих коллег открыто высказать профессиональное мнение.

Но ни Елена Павловна Добродеева, врач, кандидат наук, ни Леонид Макарович, врач, доцент, ни Максим Николаевич, ординатор-аспирант, ни Лешенька Сомов, вольноошивающийся практикант с последнего курса медицинского училища, ни сам заведующий, ни тем более злосчастный Геннадий Алексеевич — никто не смог представить собранию мало-мальски непротиворечивую версию таинственного поведения пациентов шестой палаты, которые все, как один, уходили из жизни с шестой койки шестого отделения.

Глупости типа: «они отравились нашей больничной пищей» или «я говорил, что сквозняки провоцируют пневмонию у лежачих» были отметены сразу, строго опровергнутые фактами и холодным разумом.

Среди умерших больных ни один не пролежал более суток, а последний умерший даже и позавтракать не успел.

Просить вскрытия в большинстве случаев было поздно — родственники уже забрали тела из морга больницы.

Кстати сказать, в этом моменте обсуждения Геннадию Алексеевичу строго поставили на вид за то, что не сразу поделился своими сомнениями с коллегами.

— Мы здесь все одно дело делаем, — сурово подчеркнул заведующий. — А потому: кто, где и отчего помирает — все у нас должно быть открыто. Чтоб сразу знать. А не гадать тут, как бабки старые…

Геннадий Алексеевич каялся перед коллегами в проявленном малодушии и неверии в силы коллектива. И в качестве первого шага к открытости предложил:

— Давайте вскроем Пантелеймонова! Он единственный оставшийся у нас труп. Умер последним и пока еще в больничном морге…

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 99
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?