Аська и Лихо - Юлия Алексеевна Фирсанова

что, лучше чешет, чем мы? – хмыкнула девушка, чего греха таить, рассчитывающая потеребить пушистика для восстановления душевного равновесия.

– Все верно. Уходят туда, куда зовет сердце. Так было и будет всегда, и так правильно. Правильно – только так, – Лихо почему-то снова уронил руку на макушку Аси и взлохматил ее волосы. – Кий выбрал себе постоянного спутника. Как и Ай временного. Вечного не бывает, кроме, быть может, меня.

Девушка подняла голову к древнейшему и явственно осознала, что этот титул, в смысл которого она не вникала, отнюдь не шутка, не бахвальство и не пустой звук. В обыкновенно смеющихся искристых глазах Лихаэля стыл пепел тысячелетий, множества утрат и потерь, которые прекратили считать только потому, что иначе сойдешь с ума, утратишь смысл жизни.

– А ты? Звероморфы же с тобой пошли, – запуталась и беспомощно мяукнула Ася.

– Я? Я лишь ступень на лестнице их жизни, указатель на пути, – не равнодушно, но без оттенка сожаления, констатировал первопредок, а потом, неожиданно остро глянув на девушку, добавил: – Мы все чьи-то ступени, дороги, указатели, человечка.

– Знаешь, Лихо, порой ты мне кажешься гением и мудрецом, а порой выглядишь безумнее мартовского зайца… – в сердцах бросила Аська и побежала к себе.

Она явственно сознавала, еще секунда-другая, еще одно слово первопредка, и она либо простудится, либо рехнется. Но ни того, ни другого Покрышкина для себя не желала. Может, и Шеар что-то подобное почуял, потому и смылся первым, у него-то опыт общения с Лихаэлем поболее будет, пусть и припорошен временем, проведенным во сне.

Ася уже не услышала, как первопредок, склонив голову набок, раздумчиво промолвил, что-то решая для себя:

– Оба варианта верны, человечка… Оба…

А потом запрокинул голову к потолку холла, увитого листвой, перемежающейся искусной резьбой и живыми цветами, и расхохотался. Только не было в его смехе веселья. Или оно было очень-очень странным, совсем непостижимым для иных разумных, впрочем, и для своеобразно разумных тоже. Во всяком случае, незримые духи-помощники дома, пока Лихаэль не оставил «веселья», предпочли к нему не приближаться.

Зато они позаботились об Асе. В комнатах девушку уже ждала горячая ванна, а на кровати была разложена одежда из той самой ткани, вызвавшей прилив зависти у Эльмиавера. Рядом стояли сухие туфельки. Именно туфельки, больше, впрочем, похожие на очень-очень дорогие балетки. Почему дорогие? Потому что это были не обычные кожаные лодочки. По всей поверхности обуви имелся то ли узор, то ли вышивка нитью, чуть поблескивающей под определенным углом. Узор был, понятное дело, растительным. Будь тут танки или клоуны – вот тогда бы Покрышкина удивилась. А так покрутила обувку в руках, взлохматила высыхающие волосы и, натянув тонкий, как паутина, носочек, примерила обновку. Разумеется, все оказалось впору, как на нее шили. Или и в самом деле шили? Или как там называется искусство создания обуви? Девушка не помнила.

Только закончив изучать обновки, Ася заметила на маленьком столике у кровати еще кое-что – бокал-тюльпан на низкой ножке со странным содержимым. Оно дымилось. Хотя нет, не горело, это было больше похоже на интенсивный парок, чем на дым, и паленым не воняло. Однако стенки посуды, когда девушка их тронула, оказались чуть теплыми. Ноздрей коснулся аромат летнего луга.

– Это что? Местный растительный аналог антигриппина? – вслух задалась вопросом Ася. Разумеется, ей никто не ответил, но почему-то сильно захотелось выпить предложенный напиток.

«Была – не была», – решилась Покрышкина и одним махом осушила емкость. И очень порадовалась, что махом. Потому что смаковать это по глоточку она бы не смогла. Вкус оказался очень специфическим: о-о-чень освежающим и согревающим одновременно.

Зато где-то внутри носа и горла мгновенно прекратило подленько скрестись и чесаться. Верные признаки подступающей простуды сбежали, теряя тапки. Или это их прогнали открывшая без скрипа дверь и призрачный силуэт, проявившийся в проеме и махнувший чем-то заменяющим руки в знаке приглашения. А потом, вероятно, сомневаясь в умственных способностях гостьи, еще и нарисовал туманный образ накрытого стола. В общем, Аська тупой не была и поняла: ее приглашают покушать.

За столом в той самой зале, которую девушка давно мысленно обозвала столовой, уже присутствовали собственно сам хозяин Лихаэль и его почетный гость Шеардин.

Гость, кстати, тоже соизволил переодеться в нечто, явно вышедшее из мастерских древесного дворца. Ася отыскала взглядом очередной салатик, кажется с цельными мелкими яичками, и молча принялась за еду, пока кто-нибудь из двоих не умудрился испортить ей аппетит. Конечно, тараканов и червяков ей в тарелку Лихо бы подкидывать не стал, но сказать или сделать что-либо другое, начисто отбивающее желание двигать челюстями, – запросто.

Глава 34

Обнажение истины

Когда «это» началось, Покрышкина лишь порадовалась своей предусмотрительности. Поесть она почти успела и даже запила съеденное приятным напитком, напоминающим подслащенный березовый сок. Поскольку в Лесу березы не росли в принципе, задавать вопрос касательно происхождения жидкости девушка не стала. Не хотелось узнать, что пила какую-нибудь гусеничную слизь. В чем, в чем, а в таком Лихо бы просветил Асю с искренним наслаждением. А его причудливый дружок, небось, даже не понял бы, почему давится странная человечка.

Так вот о «дружках». Поев и покормив прочно сменившего сторону Кия, Шеардин отправил в рот порцию того же салатика, которым баловалась девушка, и решительно объявил:

– Я желаю посетить поляну Гиаль. Пора! Именно там, я чувствую, главный узел, сплетенных на мире нитей моей силы.

Ася с подозрением уставилась на остатки салатика – не вызывает ли он глюки – и на всякий случай отодвинула тарелку подальше.

– Не стану препятствовать, друг мой, – невозмутимо согласился Лихаэль.

– Ты будешь свидетелем нашей беседы? – не то предложил, не то поставил приятеля перед фактом бог.

– Это может быть забавно, да и у моей человечки с Гиаль договор на чистку Леса завершен, – согласился древнейший, как обычно больше не питаясь, а раскладывая пищу в причудливые композиции на тарелке. Во всяком случае, того салатика с яичками он, Аська специально заглянула в тарелку первопредка – не ел. Хотя… какая разница? Он и так буйный, без стимуляторов.

Крылатый котенок, хоть его с собой никто не звал и салатом не кормил, напружинился и с места на полу сиганул на плечи Шеара. Там потоптался и проворно улегся в качестве живого воротника. Сменившийся попутно с белого на дымчатый с коричневыми пятнышками мех вполне подошел к цвету глаз и жилету бога.

Объявление о намерениях с действиями у этой парочки во времени не расходилось надолго. Букета цветов или, коль мир эльфийский и трупы цветов –