Последняя амазонка - Александр Майборода

— Мы сейчас умрем, — сказал Полыня. — Это хорошо, потому что я не могу жить, зная, что моя жена умирает от жажды или замучена хазарами.

— Разве она не умерла? — спросил Дубыня.

— Для меня — умерла, — глухо ответил Полыня.

Дубыня крепко сжал копье:

— Проклятье!

— Но прежде я убью десяток хазар, — сказал Полыня.

Впереди послышался новый сигнал, и строй хазар, густой и прочный, точно земляной вал, медленно двинулся в сторону беловежцев.

— У хазар длинные копья, и к ним тяжело будет пробиться, — сказал Дубыня.

— Держать строй! Стреляй из луков! — закричал кто-то.

Дубыня с трудом догадался, что это кричала Ярослава. Но ее команда приободрила Дубыню, и он стал высматривать, как протиснуться сквозь копья хазар.

Амазонки тучами стрел осыпали хазар. Били почти в упор, поэтому промаха не было, и мертвые хазары падали целыми рядами.

Начальники хазар знали, что амазонки сильны в бою на дальней дистанции, поэтому руганью и палками гнали своих воинов, чтобы как можно скорее вступить в ближний бой.

Наконец строй хазар приблизился к беловежцам так близко, что острия копий столкнулись, и хазары ринулись вперед.

Как только амазонки вошли в ловушку, Манассия подал знак замкнуть кольцо. Края подковы сомкнулись, и амазонки оказались окруженными и прижатыми к Дону.

Манассия не опасался, что амазонки уйдут через Дон. Дон в этом месте сужался и превращался в бурный поток, преодолеть который мало кому было под силу.

По следующему сигналу, с восходом солнца, хазары стали сжимать кольцо, Завязалась битва.

Когда стало совсем светло, Манассия начал жалеть, что не послушался совета Барсбека — амазонки стреляли, как бешеные, не обращая внимания на раны и потери. Хазары несли большие потери.

Но даже большие потери со стороны хазар не могли повлиять на конечный результат: как только хазары сошлись с амазонками в рукопашном сражении, участь амазонок была решена — их становилось все меньше и меньше, и скоро последние должны были лечь под ударами мечей, копий и топоров.

Солнце поднялось, стало светло и Дубыня увидел, что они окружены и прижаты к Дону. В темноте амазонки сумели каким-то чудом развернуть строй так, что женщины и дети оказались в кольце ратников.

Измученные жаждой, женщины и дети, оказавшись на берегу реки, бросались к воде и жадно хватали ладонями и ртами мутную жижу, поднятую ногами ратников, оказавшихся по колено в воде.

Жажду они утолили, но это было только отсрочкой неминуемой смерти.

Из-за спин хазар послышался новый сигнал.

— Прощай, — успел сказать Дубыня другу и рванулся вперед.

Каким-то чудом ему удалось увернуться от копий и врезаться в строй хазар. К его спине прилип Полыня.

Проломившись в строй хазар Дубыня оставил в теле хазара уже ненужное копье, выхватил топор и начал им крушить хазар.

Полыня своим топоришком и щитом защищал его спину. Дубыня был его последней надеждой на жизнь. Полыня понимал, что пока Дубыня бьется, живет и он, поэтому Полыня защищал его спину больше, чем самого себя.

Богатырь Дубыня проламывал в строю хазар настоящую просеку, но хазар было слишком много, и он стал уставать, а в усталости пропускать удары. Дубыня и Полыня, получив по несколько ран, истекали кровью.

Понимая, что наступает последний миг жизни, Дубыня и Полыня прижались друг к другу спинами.

— Полыня, радуйся, скоро мы попадем в рай! — кричал Дубыня, из последних сил опуская топор на голову ближайшего хазара.

Полыня сползал на колени и стонал в ответ:

— Я уже почти в раю.

В его грудь уперлось хазарское копье — от смерти Полыню защищала тонкая стальная пластина на нагруднике.

— Хороша дамасская сталь, — заплакал Полыня, обломком щита прикрывая голову от занесенного меча.

Он закрыл глаза, готовясь принять смерть.

Но, к его удивлению, удара не последовало.

Полыня открыл глаза и увидел, что хазары густой толпой бегут к своему лагерю.

— Что случилось? — толкнул он Дубыню.

Дубыня сам нечего не понимал, только таращил огромные глаза.

— Хазары дрогнули, — сказал он.

— Они отступают? — еле выговорил Полыня, с трудом осознавая его слова, но через секунду, поняв, что произошло, стащил с головы шлем, быстро зачерпнул им воды и, держа его на вытянутых руках, побежал в город.

Он надеялся еще спасти свою жену.

Конь под Красимирой был убит еще в начале сражения. Ей дали другого коня, но и этого через минуту убили.

Погибли и другие кони.

Хазарские лучники специально выбивали коней.

Понятно — они хотели лишить поляниц надежды на спасение. Без коня далеко не уйдешь.

Красимире пришлось сражаться, как простому воину, пешей. Когда хазары подошли вплотную, оберегая царицу, вокруг встали ее дружинницы, но ряды их быстро таяли. Слишком не равны были силы амазонок и хазар в рукопашной схватке.

Но когда Красимира совсем утратила надежду на спасение, хазары вдруг побежали. Не понимая, в чем дело, Красимира даже попыталась броситься за ними в погоню.

Это старинное правило — бей бегущего врага, пока он не опамятовался. Но, сделав несколько шагов, Красимира поняла, что на погоню нет сил ни у нее, ни у оставшихся в живых амазонок.

Пользуясь передышкой, обессиленные амазонки рухнули на землю.

Земля была твердой и горячей, точно ее разогрела кровь, пролитая множеством людей, убивавших друг друга для того, чтобы человек, объявивший себя властителем одних, смог получить еще больше власти и золота.

Те же, кто шел на смерть по его приказу, либо умирал, либо получал крохи.

Их добыча была ничтожна, но для нищих она казалась огромной, потому что на нее можно было купить женщину для ночных утех либо пару голов скота.

Земля дрожала, словно от гнева, за бесцельно отданные жизни.

Кто-то тронул Красимиру за плечо, и она открыла глаза. Рядом с ней в изодранной, окровавленной одежде стояла на коленях Ярослава. Она протягивала Красимире флягу.

Красимира приложила флягу к губам и сделала глоток. Такой вкусной воды она в жизни никогда не пила. И Красимира жадно глотала воду, пока фляга не опустела.

Вода добавила ей сил, и она встала.

Окинув взглядом поле битвы, она все поняла, — в берег уткнулось множество кораблей. Но еще больше кораблей плыло по реке, конца их колонне не было видно. Они приставали к берегу. С них выходили на берег бледнолицые воины, присоединялись к огромному войску на берегу, делая его еще больше. Конные отряды неслись к хазарскому лагерю. Хазары на конях, пешком и на телегах разбегались в разные стороны.